Еще толком не отойдя от столь пикантного сна, Катя автоматически втянула голову в плечи, стараясь придать своему виду как можно более раскаивающееся выражение. Дескать, все сознаюсь в своем смертельном грехе, нет мне прощенья. Как говориться в священном писании: ты можешь предать друга, мужа, Родину, убить морскую свинку или человека, украсть огурцы с грядки соседа… Но нет на белом свете греха хуже, чем не слушать объяснений Натальи Ивановны Тарелки…
Какой сегодня ужасный день. Два кошмара за одни сутки. Ладно еще первый… Но второй!!! Какого дьявола?! Что за… Катя вся съежилась, еще не отойдя ото сна. Ничего себе, как она только не поседела…
- Еще одна такая выходка… – не дала ей закончить мысль математица, – выйдите за двери – спать в коридоре на пуфике. А не на паре по высшей математике.
Катя пропустила её слова мимо ушей. Как бы это ни было странно, но в мире, оказывается, существовала более страшная вещь, чем озлобленная Тарелка: эротический сон с участием детектива L. Приснившийся на паре Натальи Ивановны Тарелки…
Катя искоса глянула на своего соседа. Бл*ть! Эта чернобрысая морда еще и пялится прямо на неё. Она сглотнула и поспешно сделала вид, что все нормально, мысленно посылая благодарности Небесам за то, что она хотя бы не покраснела, как перезревшая на подоконнике помидорка.
Кажется, у неё едет крыша. Ей уже Эл в сексуальных фантазиях является. И – черт возьми! – все было так реально, что до сих пор придти в себя трудно. До сих пор сердце еще колотится. И детективья морда всё косится и косится на неё. Что уставился?!
Еб*ть, как его присутствие сейчас нервирует. Как будто он может прочесть все её мысли. Как же это нев*бенно хорошо, что он не обладает даром телепатии! Хотя от Эла всего можно ожидать.
Стараясь придать своему лицу самое что ни на есть невозмутимое выражение, Катя склонилась над конспектом, пытаясь отогнать прочь непрошенные мысли. Но как назло перед глазами стояло лицо детектива. Но не того Эла, что она привыкла видеть изо дня в день. А слегка растерянного и смущенного, такого… переполненного эмоциями, возбуждённого, с затуманенными страстью глазами.
Катя до этого момента даже не представляла, какое это удовольствие видеть его таким. И самое главное: это знать, что причина того – она сама, его чувства к ней.
Нда, сны бывают порой… весьма странными. Ну что на самом деле может быть у них двоих? В реале они даже общаться нормально не в состоянии, а во сне уже занимаются любовью. Черт знает что? Может у неё помутнение? Нехватка витаминов? Или банальный недотрах. Давно у них с Дэном не было свиданий…
- Тебе надо лучше высыпаться… Катя, – раздался у неё над самым ухом тихий хрипловатый голос детектива. Её имя, произнесенное этим чёртовым голосом! Так близко, что она почувствовала на своей шее горячее дыхание парня. По коже словно прошел электрический разряд.
Это было уже слишком. Нервы, итак напряженные до предела, подвели в самый не подходящий момент. Катя резко дернулась в сторону, едва не свалившись со стула, чем повторно привлекла внимание Тарелки. Но даже гнев математицы был ничто по сравнению с осознанием того, что Эл просто постебался с неё в очередной раз. Вот она реальность: он не сходит по ней с ума, а издевается! Ведь это же была такая остроумная шутка, да?! Эл, скотина чернобрысая, подстроил это специально. Иначе как еще объяснить этот его шепот с придыханием: «Тебе надо лучше высыпаться… Катя», – мысленно перекривляла она его. Приколист хренов! «Заигрывать со мной надумал? Сволочь, даже если это так, тебе ничего не светит даже в следующей жизни! Не для тебя моя роза цвела».
Ничего-ничего. Она ему отомстит в самое ближайшее время. Надо только придумать, как. Гордо выгнув бровь, Катя покосилась на детектива, желая одним только выражением лица выразить всю глубину своего презрения.
* * *
Англичанка, видимо, не собиралась так просто сдаваться. Может, она решила, что прошлый раз Корсаров так хорошо прочитал текст лишь благодаря своей счастливой звезде. Может, что она сама тогда утратила сноровку, расслабилась, а потому и не смогла как следует замучить его до полусмерти. А может, дело было в отличной подготовке студентом именно этого текста. Кто знает? Но судя по её злорадному и гаденькому взгляду из-за стекол очков, направленному в сторону Эла, задумала Тамара Евгеньевна явно нечто весьма и весьма зловещее.
У Кати не возникло даже ма-алюсенькой, крохотной жалости в отношении Эла. Не смотря на лютую ненависть к англичанке, в этот раз она болела за неё. Даже прекрасно понимая, что Тамаре Евгеньевне не удастся засадить детектива, уж скорее случится цунами или Мак научится вести себя адекватно. Но все же, в самых глубинах её души горел небольшой огонёк надежды, что хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь проучит этого самодовольного козла. Пусть же ей поможет само проведение!
«Тамара Евгеньевна! Я болею за ВАС!!! Наподдайте ему!» – мысленно призывала англичанку Катя, когда та вызвала наконец-то Корсарова, чтобы тот прочитал текст. Абсолютно незнакомый, напичканный биологической терминологией от и до, ужасный для каждого из них… и совершенно безобидный для англичанина, которого заставили это читать. Удовлетворить недобрые желания Кати в отношении Эла могло только провидение. Ну пусть он как-нибудь ошибется, соринка в глаз попадет, поперхнется или слюной подавится!..
В этот самый момент, даже не начав читать текст, Эл внезапно кашлянул. Потом еще раз и еще. Катя искоса посмотрела на черноволосого парня. Ей почудилось, или он и правда только что подавился? Со счастливым неверием она продолжала коситься на детектива, который уже просто давился кашлем. Казалось, бедняга сейчас задохнется.
- Карсаров, когда вы уже начнете читать? – похоже, у англичанки лопнуло терпение. Она сверлила парня взглядом, столь пронзительным, словно пыталась его поджечь. Странно, как только Эл не задымился. Катя даже присмотрелась повнимательнее, вдруг дымок просто еще слабоват и она его просто не заметила.
- Я... я подавился, – с явным трудом выдавил из себя L. Помогите, кто-нибудь! Великий детектив умирает!
Англичанка издала столь характерное для неё цоканье и с подчеркнутым недовольством поджала губы.
- Нечего есть на паре, Корсаров, – со своей обычной издевательской улыбочкой вкрадчиво проговорила она. Походу, решила, что Эл на паре втихаря уминал булочку.
- Я подавился слюной, – выдавил Эл, наконец-то кое-как восстанавливая дыхание. Катя уже в открытую вытаращилась на него. Неужели Вселенная услышала её мольбы?! Может быть… Может быть, тогда, если она попросит силы мира, чтобы Эл споткнулся на выходе из кабинета, тот действительно бразнется лбом об косяк например?.. Оху*ть!
Катя злорадно хихикнула и опять покосилась на детектива. Тот выглядел слегка измученным и, похоже, немного утратившим бдительность. Бедненький… Такой несчастный! Катя картинно аж шмыгнула носом. Самое время отплатить ему за математику.
Подавшись в его сторону, она наклонилась прямо к его уху, которое, к сожалению, было прикрыто черными, как смоль, волосами. Но Катю это не остановило, скорее наоборот.
- Нечего пускать слюни на паре, Корсаров… – нежно прошептала она, намеренно даже не касаясь, а буквально скользя губами по его волосам, причем носом почти уткнувшись ему в ухо. Мысль о том, а не перебарщивает ли она, даже не пришла в голову в тот момент.
Катя неожиданно четко ощутила, как он дернулся. Детектив тут же отстранился, недовольно нахмурив брови, и холодно глянул на неё. Ему неприятно. Она поняла это необычайно ясно. Прямо почувствовала эту его неприязнь, напоровшись на этот его взгляд.
Похоже, что игривое настроение, бывшее у него на математике, испарилось, и сейчас детектив не собирался терпеть её подколы. Надо же, какие мы переменчивые! Стоило ей лишь попробовать в свою очередь пошутить над ним его же способом, как он тут же обозлился на неё. Ну да, ей тоже не шибко понравилась его шутка, но она же в ответ не посмотрела на него, как на говно, которое не достойно даже прилипнуть к подошве, не то что сидеть рядом. О да, у L просто непревзойденное умение одним лишь взглядом принизить человека до невозможности. Не нужно даже выискивать какие-то изощренные оскорбления. Достаточно лишь этого взгляда, словно говорящего: ты мне не ровня, кто ты такая, чтобы позволять себе эту вольность?
