Это было ужасно. Ещё никогда в своей жизни он не чувствовал себя настолько паршиво. Даже когда отправил на скамью подсудимых того, кто когда-то должен был стать его приемником. Даже, когда на все сто процентов убедился, что его первый друг – серийный убийца. Хотя, он и так это знал, но не зря же говорят, что надежда умирает последней. Старая, банальная фраза, но невероятно правдивая.
Катя, похоже, вошла в его жизнь, чтобы окончательно свести его с ума. Киры было мало, вот и первая в жизни любовь подоспела. Да и в чьем лице? Девушки из другого мира, ну не смешно ли? Вот только Элу было совсем не до смеха. Он не мог знать этого наверняка, так как за все свои двадцать пять лет ни разу не был влюблен, но предполагал, что, влюбляясь, люди должны испытывать радость, что к ним пришло это светлое чувство, а… он… Не только не обрадовался, он просто… пришел в ужас. Детектив L пришёл в ужас, когда понял, что любит её. Влюбляясь, люди привязываются, теряют голову, ими управляют эмоции. Мысль, что он будет настолько сильно зависеть от кого-то, была болезненна. Он – L. Разве он может позволить кому-то манипулировать собой? Пусть даже это и милая привлекательная девушка. Хотя милой Катя бывает далеко не всегда, однако это не отменило того, что его притягивало к ней с первого дня их встречи. Она была красивая, в его вкусе (хотя, какой у него в этом отношении он навряд ли когда-либо всерьёз задумывался), и он против воли задержал на ней свой взгляд больше, чем было нужно. Но тогда он не обратил на это особого внимания. А зря.
…Когда её внезапно прижало к нему в 47-м автобусе, он захотел отстраниться. Он вообще-то никогда особо не любил вторжение в свое пространство, но сейчас желание не подпускать её близко стало просто огромно. Не то, чтобы ему было неприятно… Наоборот, было приятно, но в этом-то и заключалась проблема… L попытался отодвинуться хотя бы чуть-чуть, но не было никакой возможности сделать это в переполненном автобусе. Возникло странное чувство, словно он попал в ловушку. Но деваться было некуда. Оставалось лишь сделать вид, что все в порядке, и присутствие Кэйт его ничуть не беспокоит. Тот самый момент, когда именно он мысленно стал переделывать её имя на более близкий себе английский вариант, он припомнить не мог. Но так было более привычно, более удобно ему, и он, как это не было странно для него, не сильно задумался по этому поводу. Его голова была занята мыслями о Кире и о том, как не дать ему ускользнуть. Об этом же, но с гораздо меньшим успехом Эл пытался думать в сорок седьмом. Казалось, эта поездка никогда не кончится. Теснота, духота – не такие уж и большие проблемы, чтобы заострять на них внимания. Не смотря на, казалось бы, большое количество удобств, которые он мог себе позволить в своем мире, неженкой он так и не стал. Вторжение в личное пространство, конечно, было как и всегда неприятно, но не смертельно. Поэтому внешние факторы волновали бы его не так уж и сильно, если бы не Кейт. Запах её волос мешал сосредоточиться. Это действовало на нервы. Стараясь упорно игнорировать её присутствие, Эл поднял подбородок, как можно выше и снова попытался отодвинуться от девушки. Однако вместо этого он чуть не отдавил ногу стоящему сзади человеку и сам едва не заработал локтем под ребра от парня сбоку. В добавок к этому он внезапно почувствовал, как с его шеи медленно стекла и покатилась по спине, прямо вдоль позвоночника, капелька пота. Эл мысленно застонал. Было жутко щекотно. Невольно он слегка сжал лопатки и поерзал, но легче не стало. Он уже было задумался о том, чтобы почесать спину о соседа, когда его самого отвлекли.
- … помочь?
- М… Что? – он не сразу понял, что это Катя, и что она обращается к нему.
- Ты не мог бы мне помочь? – повторила девушка, так мило улыбаясь, что L невольно засмотрелся.
- Да? – машинально ответил он, продолжая смотреть на неё.
«Она красивая… Черт…» Эл мысленно заставил себя остановить мысли, направленные не в то русло. И тут же заметил, что девушка смотрит на него, явно ожидая ответа на вопрос, который он благополучно прослушал.
- Мм… – глубокомысленно изрёк L, чувствуя себя немного неуютно под пристальным взглядом шатенки, но той, видимо, надоела его медлительность:
- Ну, пожалуйста! Он так чешется! Я сейчас с ума сойду! Ну что тебе трудно? Ну почеши!
«Что именно почесать?!!» – растерянно пронеслось у него в голове.
Эл, конечно, помог бы Кате с её проблемой, но его собственная проблема заключалась в том, что он не знал, в чем заключается собственно её проблема. Во всяком случае, не до конца. Поэтому, придав себе вид человека, размышляющего над весьма сложной дилеммой, он быстро пытался сообразить, что конкретно она от него хотела. Это много времени не заняло. Она сказала «он» – значит мужского рода. Не может сама дотянуться, длинная челка – значит, это нос. Девяносто семь процентов. Эл собирался уже было протянуть руку, чтобы сделать то, что она просила, как внезапно понял, что… стесняется. Великий детектив L, командующий полицией и Интерполом, стеснялся девятнадцатилетнюю девушку с биофака, если б об этом знали его враги, они бы, наверное, умерли со смеху.
Тем не менее, сделав над собой усилие, L сделал то, о чем его попросили. Его рука слегка дрожала, но он, упорно игнорируя смешки своего собственного внутреннего голоса, с горем пополам все-таки осторожно почесал кончик носа девушки. И расслабился, когда она осталась довольна.
Однако, это был ещё не конец. На этот раз его вырвали из раздумий более изощренным способом.
- Мммм… что… что случилось? – это все, что он мог выдавить из себя, когда девушка внезапно принялась яростно тереться лицом о его грудь. Он так и не понял, что в этот момент было в нем сильнее: раздражение на её из-за очередной выходки и уже совсем неуместного и излишнего вторжения в его личное пространство, или на себя, за то, что внезапная физическая близость не вызвала должного дискомфорта и неприязни. За невозможностью отстраниться пришлось стерпеть все её манипуляции. Поначалу, он хотел было сказать, чтоб она прекратила и чесала свой нос об кого-нибудь другого, но промолчал. Сердце билось слишком часто. L поджал губы и, не найдя ничего лучше, стал сверлить взглядом затылок стоящего за Катей пожилого мужчины.
Он не хотел этого. Он не хотел в неё влюбляться. Он не мог простить себе того, что вовремя не приказал своему сердцу остановиться. Ему совсем не нужен был такой накал эмоций внутри себя. Тем более сейчас, когда он в таком положении, неизвестно где, с чужими ему людьми, пытается отыскать своего друга-врага. Ему совсем не нужно было еще больше психологически уязвлять себя.
Эл ненавидел себя за то, что вовремя не успел пресечь появление нежелательных эмоций. Куда он смотрел, о чем думал? Надо же было так глупо попасться. Двадцать пять лет, а он ни разу не влюблялся, ни разу не увлекся ни одной девушкой. Но вот внезапно оказалось, что и у него все-таки нет иммунитета к женским чарам. Конечно, ведь он человек, мужчина в конце концов. Похоже, за годы беспрерывной работы он совсем забыл об этом. Вот и пришла пора вспомнить. Что это было: судьба или его собственная глупость? Ну, поскольку ни в какую мифическую судьбу он никогда не верил, то ничем, кроме собственной глупости и неосторожности он объяснить возникшие чувства не мог.
Чем же она его так привлекает? Красивых и умных девушек он и раньше видел много. К тому же и характер у неё далеко не ангельский. Хотя тут, конечно, он вынужден был признать, что и сам далеко не идеален в этом плане. Да, что может быть лучше, чем два своенравных упрямца в одной клетке. Хотя, пожалуй, клетка угрожает только ему. Хм… это весьма мелодраматично. L хмыкнул про себя, но тут же скривился.
Так чем же, черт подери, она его так привлекает? Она красивая. Но Марина тоже красивая. Наутро после первой ночи в доме Марины, Эл рассмотрел её лицо досконально, склонившись к спящей девушке почти вплотную. Однако никакой реакции на её близость он не почувствовал.
Тяжело, жутко тяжело признавать самому себе, что ты к кому-то испытываешь чувства, слабость, привязанность. Особенно, если одна из главных черт твоего характера – стремление к независимости. Однако, это не спасло его. Она сумела его очаровать. Как раз в тот момент, когда он был поглощен в свои переживания из-за Ягами Лайта, был уязвим, как никогда. Недосмотрел, упустил момент, не увеличил дистанцию, не приказал своему самому себе вовремя остановиться. Ведь можно было бы вовремя выстроить между ними холодную стену.
