Никки наклонилась к Йену. Перед глазами у него всё плыло, но ему вдруг показалось, что он видит перед собой Нину. В этот момент он почувствовал невообразимое облегчение.

— Нина… — слабо проговорил он. — Я скучал по тебе…

В это же мгновение Никки изменилась в лице. В этот момент она, кажется, даже забыла о том, что Йен находится под воздействием сильнодействующих анальгетиков и что к нему ещё не вернулась ясность сознания полностью.

— Я не Нина, — растерянно пробормотала Рид.

Медсестра рассмеялась.

— Вы уж как-нибудь разберитесь со своими девушками, а то так и без невесты остаться недолго, — хохотнула она, обращаясь к Сомерхолдеру.

— У него что, галлюцинации? — спросила Никки.

— Это вполне возможно после операции. Либо просто перепутал имена, тем более что они начинаются одинаково.

Сомерхолдер зажмурил глаза и затем распахнул их вновь. Теперь он отчётливо видел перед собой Никки.

— Йен, сколько пальцев Вы видите? — спросила медсестра.

— Четыре, — безошибочно ответил он. — Никки… — пробормотал Сомерхолдер, словно забыв о том, что несколько секунд назад называл имя совершенно другой девушки.

— Вот видите, всё прошло, — улыбнулась медсестра, обращаясь к Никки. — Как Вы себя чувствуете? — спросила она Йена.

— Очень хочется пить, — ответил он.

— Попить Вам можно будет только через несколько часов, к сожалению, — сказала медсестра. — Как самочувствие в целом? Что-то болит?

— Много чего, — ответил Йен и улыбнулся. Он хотел бы рассмеяться, но сил не было. — Голова, шея, грудная клетка. А в остальном… Вроде бы всё без изменений.

— Я ввела Вам новокаин, через несколько минут боль должна ослабнуть. Такие ощущения нормальны. Отдыхайте, набирайтесь сил. Здесь тревожная кнопка, — медсестра указала на небольшой аппарат, лежавший на тумбочке так, что человек, лежавший на койке, мог без особых усилий дотянуться до неё и её нажать. — Если Вам что-то понадобится, или самочувствие ухудшится, нажимайте её.

Йен кивнул.

Медсестра, напомнив Никки о том, что находиться в палате можно не очень долго и пожелав им с Йеном хорошего дня, ушла.

— Ты герой, — прошептала Никки, погладив возлюбленного по волосам.

Йен слабо улыбнулся.

— Я главный неудачник, — сказал он. — У нас должна быть в разгаре работа над седьмым сезоном, а я здесь.

— Всё успеется, — сказала Никки. — Ребята же говорили тебе, что не представляют продолжение сериала без Деймона. Они будут тебя ждать. Думай сейчас о своём здоровье. Всё остальное приложится.

— Больше всего на свете я сейчас не хочу выпасть из жизни и потерять её вкус, концентрируясь только на своей болячке и валокордине.

— Ты же знаешь, что это временно, — сказала Никки. — Да и никто не просит зацикливаться на валокордине, — улыбнулась она. — Я имела в виду, что ты просто должен быть осторожен и избегать волнения. Постепенно ты сможешь вернуться к прежнему образу жизни. Ты уже со многим справился…

— Знаешь, мне сейчас почему-то совершенно не страшно. До операции я боялся смерти, общаясь с друзьями и близкими, не мог не думать о том, что вижу их в последний раз. А сейчас я будто бы побывал за границей этого мира, и в душе вдруг настало такое успокоение… И мне сейчас хорошо, легко и светло.

Никки молча слушала жениха и решила не рассказывать ему о том, что он пережил клиническую смерть. Сейчас было важно совершенно другое: что после всего того, что произошло, Йен жив, он дышит и сейчас он с ней.

— Это неудивительно. Самое страшное уже позади. Впереди нелёгкий путь, но мы ведь справимся, правда?

Рид крепко сжала руку Йена. Раньше он захотел бы её поцеловать, но сейчас он был удивлён своими ощущениями. Он впервые за долгое время не пытался себя заставить хотя бы действиями проявлять любовь и нежность к этой девушке. Он этого не хотел.

Йен ничего не ответил невесте и лишь едва заметно кивнул.

В этот момент в палату снова заглянула медсестра.

— Мистер Сомерхолдер, к Вам мисс Добрев, — сказала она. — Ей ведь можно?

— Конечно! — просиял Йен. — Конечно, можно, я же говорил, что она может заходить сюда в любое разрешённое врачами время.

Никки почувствовала отчаяние. На неё обрушилась волна сильнейшей ревности, и в голове были лишь вопросы: Почему? Почему Йен так реагирует на Нину? Чем она его приворожила? Когда же она наконец и на Никки посмотрит так, как всегда смотрит на неё? Возможно ли это?.. Даже после операции ему видится Нина…

Добрев бесшумно зашла в палату, и Йен широко улыбнулся.

— Не буду мешать, — сказала Никки, криво улыбнувшись, и вышла.

— Ты ещё здесь, — с облегчением прошептал Йен.

— Я планировала улететь только после того, как отойдёшь от наркоза, — ответила Нина. — Как ты себя чувствуешь?

— Самый популярный вопрос, — улыбнулся он. — Всё терпимо.

— Мне нравится твой настрой! — звонко воскликнула болгарка. — Так и надо.

— Ты хоть выспалась? — с заботой спросил Йен.

— Вполне, — ответила Нина. — Честно признаться, когда Пол вчера утром отвёз меня домой, я плюхнулась на кровать и проспала до девяти часов вечера. Остин потерял меня и, когда наконец дозвонился, сказал, что уже хотел вызывать МЧС, — хохотнула Добрев.

— Ещё бы! Такую девушку нельзя терять даже на несколько часов, — с улыбкой сказал Йен, заставив Нину покраснеть. — Он, наверное, уже заждался тебя, а ты целую неделю провела со мной… — задумчиво произнёс он.

— Остин всё понимает, — ответила Нина. — Он просил передать, что желает тебе скорейшего выздоровления.

— Спасибо, — кивнул Йен. — Какие у тебя теперь планы?

— В середине сентября у меня в Торонто прослушивание: идёт кастинг на фильм «Три Икса: Возвращение Ксандера Кейджа». Мой агент предложил попробовать.

Глаза Сомерхолдера загорелись.

— Какая роль?

— Милой девушки-интеллектуалки по имени Ребекка, — улыбнулась Нина. — Одна из главных женских ролей.

— Уверен, что роль будет твоя, — сказал Йен.

— Посмотрим, — пожала плечами болгарка. — Я прочитала сценарий, он зацепил меня, но на эту роль претендуют ещё десятки талантливых девушек.

— Я верю в тебя, — сказал Сомерхолдер. — Ты получила сразу две роли в «Дневниках», проспав прослушивание! — рассмеялся он. — Есть ли после этого в мире кинематографа что-то неподвластное Нине Добрев?

Болгарка закатила глаза.

— Вы с Полом меня уже бесите! Постоянно припоминаете этот случай, а я готова сквозь землю провалиться каждый раз, когда вспоминаю об этом, — сказала Нина.

— Да ладно тебе, — отозвался Йен и неожиданно для девушки примирительно взял её за руку. — Мы же любя. Я, если ты помнишь, тоже о кастинге тогда совершенно забыл и учил сценарий за рулём.

— Точно! Не хотела бы я тогда оказаться в том автомобиле, — хохотнула Нина.

— Все так говорят, а вот Мегги Грейс понравилось, — театрально надулся Сомерхолдер.

— Ты когда-нибудь после этого практиковал чтение за рулём? — со смехом спросила Нина.

— Нет, с тех пор мой самый экстремальный поступок в этом плане — выпить Колы, пока обгоняешь кого-то. Пока это мой максимум, — улыбнулся брюнет. — Хотя я бы мог!

— Не сомневаюсь, — ответила Добрев. — Кстати, если я всё-таки получу эту роль… Не забудь, что ты обещал прийти на премьеру, — хитро улыбнулась она.

— Я выполняю свои обещания, ты же знаешь, — с теплотой отозвался Сомерхолдер.

— Не теряй этот позитивный настрой, — попросила Николина.

Йен внимательно посмотрел ей в глаза.

— Ты неизменно помогаешь мне верить в лучшее. Если я до сих пор не превратился в депрессивного нытика, то это полностью твоя заслуга. Спасибо тебе. Спасибо вообще за эту неделю… Ты себе даже представить не можешь, как ты мне помогла.

Нина почувствовала, как её сердце начало биться быстрее.

— Знай, что ты всегда можешь положиться на меня, — ответила болгарка. — И никакое расстояние не будет этому помехой.

— Когда ты улетаешь? — спросил Йен.

— Рейс через три часа.