Я улетала из Нью-Йорка, зная, что Остин будет ждать меня обратно, а я буду ждать его в Атланте. Мы решили попробовать отношения на расстоянии. Сумасшествие! Остин уже приезжал ко мне в Атланту в начале сентября, но мы провели вместе только неделю: он должен был уехать, чтобы закончить съёмки своего нового фильма. Мы тратим огромные деньги на звонки и смс-сообщения, подстраиваемся под рабочий график друг друга и не знаем, что нас ждёт в будущем. И я впервые действительно получаю от этого удовольствие — живя предельно просто, сегодняшним днём, без грандиозных планов. Увидеться мы сможем только в октябре — мы вместе едем на свадьбу Кэндис и Джо в Новый Орлеан. Кстати, о них. Боже мой, как же я счастлива за этих ребят! Они просто созданы друг для друга, и я надеюсь, что с годами они не растеряют это взаимоуважение, привязанность, желание проводить друг с другом каждую секунду. Любовь не живёт три года — это утешение для тех, кто пока не встретил «своего» человека. Любовь может быть вечна, если только двое этого захотят.

Счастлива ли я сейчас? И да, и нет. Счастлива потому, что счастливы мои друзья и близкие, а рядом со мной находится человек, на которого можно положиться. Несчастлива потому, что я всё ещё не научилась справляться с собственными воспоминаниями. Пока я не знаю, как с этим бороться. Возможно, должно пройти ещё время, но куда больше? Прошло уже больше года с того момента, как…

Нина впервые за всё время, что делала эту запись в своём дневнике, запнулась, почувствовав, как на глаза выступают слёзы. Лишь через несколько секунд она смогла продолжить писать.

Прошло уже больше года с того момента, как я совершила, пожалуй, единственную ошибку, которую я не смогу себе простить никогда. У меня по коже неизменно проходит холодок, когда я думаю о том, что сейчас нашему с Йеном сыну или дочери могло бы быть уже полгода. И в такие моменты, как никогда, хочется повернуть время вспять. Чувство вины перед двумя этими людьми, наверное, не покинет меня никогда. Но я счастлива, действительно счастлива видеть, что Йен идёт дальше и что у него всё хорошо. Мы даже снова начали общаться. Но я боюсь подпускать его к себе ближе, чем общение на уровне приятелей. У нас разные пути, и пересекаться им ни к чему.

Что написать ещё? Мы начали снимать шестой сезон. Когда осознаёшь, что прошло уже целых пять лет с того момента, как началась вся эта история, начинаешь понимать, как быстротечно на самом деле время. Я люблю этот проект — прежде всего за то, что он свёл меня с теми людьми, жизнь без которых я себе уже не представляю. Но мне кажется, что эта история начинает постепенно изживать себя. Я не знаю, сколько ещё продлится сериал, но чувствую, что хочу двигаться дальше. Попробовать себя в большом кинематографе, в разных жанрах. Что ж, посмотрим, как ляжет карта.

Дописав последнюю строчку в толстой тетради с твёрдой обложкой, Нина отложила ручку и взглянула на часы — через пятнадцать минут заканчивался перерыв. Съёмочный день был в разгаре. Девушка положила дневник в сумочку, и едва она сделала это, как в гримёрной раздался стук. Вздрогнув от неожиданности, болгарка откашлялась и бодрым голосом сказала:

— Входите, открыто!

На пороге гримёрной Нины появился Йен. В руках у него была огромная корзина красных роз. Брюнет так неловко держал эту корзину, что сразу становилось понятно: к ней он никакого отношения не имеет.

— Что случилось? — спросила Нина, подходя к Йену.

— Слушай, тут забегал курьер, — рассеянно пробормотал Сомерхолдер, — принёс вот эти цветы. Он так спешил, что вручил её первому, кто попался ему на глаза — то есть, мне. Просил передать адресату. Согласно его бумагам, этот подарок адресован Николине Константиновой Добревой, — произнеся имя Нины, Йен отчего-то едва улыбнулся и протянул корзину девушке. — Так что, похоже, это тебе. Курьер тебя нигде не мог найти.

Нина неловко взяла подарок и чуть было не выронила корзину из рук, но поддержать её ей помог Йен.

— Спасибо большое, — тихо проговорила Нина, через несколько мгновений пробормотав: Интересно, от кого это…

— Там, — в этот момент Сомерхолдер робко кивнул в сторону корзины, — карточка. Наверное, в ней должно быть написано.

— Точно, — спохватилась Николина. — У меня уже совсем шарики за ролики заехали, — улыбнулась она, доставая карточку.

Надпись на ней, которую Нина увидела лишь краем глаза, гласила:

«Между нами сейчас лежат тысячи километров, но радовать тебя мне хочется каждый день. В розах я вижу отголоски твоей красоты. Надеюсь, они заставят улыбнуться и тебя. С нетерпением жду встречи, чтобы снова увидеть твои тёплые глаза.

Остин.»

Нина и правда не смогла не улыбнуться, увидев эти тёплые слова Остина. Конечно, цветы были от него.

Йен увидел улыбку Нины и в это мгновение где-то глубоко в душе почувствовал нечто странное, похожее на смесь разочарования и обиды. Но он быстро заглушил в себе эти чувства, подумав: «наверное, нужно сегодня купить Никки букет цветов». Йен сам удивился своим мыслям: можно было бы подумать, что они с Никки женаты уже, по меньше мере, лет десять, и что девушка Сомерхолдеру опостылела настолько, что про приятные сюрпризы для неё он вспоминает лишь тогда, когда видит подобный пример перед глазами, и только потому, что «так надо».

Нине было приятно получить цветы от молодого человека, который в данный момент находился далеко от неё, но, пожалуй, благодарность ему и чувство приятности были единственными эмоциями, которые она испытывала в этот момент. Будто бы цветы были и не от парня вовсе, а от очень хорошего друга, а потому чего-то более сильного в душе взбудоражить не могли. Нину собственные ощущения отчего-то напугали, и она, словно бы убеждая себя в чём-то, мысленно повторила несколько раз: «Какой же Остин замечательный… Мне с ним невероятно повезло.»

Так, размышляя каждый о своём, Йен и Нина провели в молчании несколько секунд. Затем, словно опомнившись, Йен пробормотал:

— Ну ладно, я пойду, наверное, скоро кончается перерыв. Удачи.

— Ещё раз спасибо, что передал цветы, — сказала болгарка, а затем добавила: — Я скоро буду.

Йен кивнул и молча вышел из гримёрной, злясь на себя, сам до конца не понимая, из-за чего, а Нина начала набирать номер Стоуэлла, чтобы поблагодарить его за приятный сюрприз.

16 октября 2014 года.

Йен стоял перед шкафом, поочерёдно хватая и кидая на ближайшую кровать свои костюмы, рубашки и галстуки.

— Подготовка к свадьбе идёт полным ходом? — с улыбкой сходила Никки, входя в комнату.

Последние дни она старалась держаться как можно спокойнее и никак не подавать Йену вида, что переживает из-за предстоящей свадьбы Джо и Кэндис, на которую Сомерхолдер пойдёт с Ниной, а не с ней, так как Рид на неё приглашена не была. Никки знала, как Йен относится к её ревности, а потому лишний раз нервировать его ей не хотелось, хотя скрывать волнение было всё труднее.

— В самом разгаре, — рассмеялся Йен. — Дело за осталось за малым — найти тот тёмно-синий костюм, который я купил летом, когда мы с тобой ездили в Рим.

— Теперь ты понимаешь, почему я всегда так долго собираюсь? — улыбнулась Никки. — Подобрать себе одежду — это полбеды. Найти хоть что-то в этом хаосе — вот верх мастерства!

— Нет, — с хитрой улыбкой ответил Йен. — Я-то это делаю за несколько дней до свадьбы, а ты — за тридцать минут до выхода. Чувствуешь разницу? — рассмеялся он.

— Да ну тебя, — надулась Рид.

— Ну ладно, я же шучу, — примирительным тоном сказал Сомерхолдер и, подойдя к девушке, обнял её за талию и поцеловал в лоб. — Поможешь мне?

Никки кивнула, и ребята продолжили поиски вместе. Долго им мучиться не пришлось — костюм нашёлся уже минут через пять.

— Как думаешь, надо его померить на всякий случай, чтобы убедиться в том, что брюки не разойдутся у меня на заднице? — хохотнул Сомерхолдер.

— Естественно! — воскликнула Никки. — Господи, вот скажи мне, каким образом у вас, мужчин, работает логика? А вдруг ты действительно поправился? Вдруг он на тебе плохо сидит? Вдруг найдёшь брак? Всегда нужно всё перепроверять! Тем более перед такими событиями.