— Может, просто в каком-то интервью сказать, что эта тема закрыта? — неуверенно спросил Йен, понимая, впрочем, что предлагает совершенно неэффективный способ.

— Так вы ещё больше подогреете интерес ко всей этой истории, — покачал головой Кевин.

В помещении на некоторое время воцарилось молчание. Ребятам было неловко перед руководством за то, что они невольно стали причиной существенных неудобств, и эта ситуация их сильно раздражала. Им было неприятно это осознавать, но они понимали, что обойтись без официального объявления о разрыве отношений на церемонии награждения они не смогут.

— Кевин, если мы и сможем что-то сказать по поводу…этого всего… — в этот момент Йен запнулся, но уже через мгновение продолжил говорить, — то только пару фраз. Всё же личная жизнь должна оставаться личной жизнью, и я думаю, Нина со мной согласится.

— Безусловно, — закивала Добрев.

— Ребята, больше и не нужно, — ответил Кевин. — Скажите хоть два слова и забудьте об этом.

Йен и Нина молчали ещё несколько секунд.

— Хорошо, — наконец сказали ребята. — Мы сделаем это, Кевин.

— Спасибо за понимание, — сказал Уильямсон, — Простите, что так приходится… Я сам ненавижу эти СМИ, шороху они наводят гораздо больше, чем фанаты.

— В конце концов, это часть нашей профессии, — сказала Нина, стараясь успокоить прежде всего саму себя. — Может быть, этот информационный террор и правда прекратится, если мы с Йеном обо всём расскажем сами.

— Прекратится, — с уверенностью сказал Кевин. — Людям интересна какая-то новость, только если она официально не подтверждена — слухами земля полнится. Вот увидите, вскоре после церемонии все успокоятся.

— Хочется верить, — вздохнул Йен.

Проговорив с продюсером ещё минут десять, ребята отправились по домам.

— Чёрт бы побрал этих журналистов, — со злостью сказал Йен, когда они с Ниной вышли на улицу. — Кто расстался, кто сошёлся… Ну какая им разница? Даже противно!

— Это тоже часть их профессии, — вздохнула Нина. — Ну, а для нас — это цена любимого дела и популярности.

— Эту сторону медали я ненавижу, — признался Сомерхолдер. — Знаешь, иногда так хочется скрыться от этого всего, уехать куда-нибудь на необитаемый остров, где не будет этой бесконечной шумихи и суеты…

— Сама об этом мечтаю уже года три, — с пониманием ответила болгарка. — Но, может быть, Кевин прав, когда поступит официальное заявление, так скажем, из первых уст, они перестанут наконец мусолить эту тему. Тогда и обсуждать будет нечего — расстались и расстались…

Нина почувствовала, как у неё в этот момент больно кольнуло в области сердца. «Расстались и расстались» — за этими словами скрывались бессонные ночи, слёзы в подушку, литры виски, желание забыться и худшее лето в жизни их обоих. О том, что все эти чувства они с Йеном, находясь далеко друг от друга, делили на двоих, Нина, в глубине души желая верить в то, что Сомерхолдер счастлив, не знала.

— Кстати, — пробормотал Йен. — Как об этом сказать? Всё-таки развлекательное шоу… Не хотелось бы вообще акцентировать внимание на самих себе.

— Знаешь, мне кажется, лучший вариант в таких случаях — это юмор, — ответила Нина. — Можно как-то отшутиться или разыграть сценку… Вроде как смешно, а вроде и всё рассказали, — улыбнулась она.

— И правда, — сказал Йен. — Ты просто генератор идей. Всегда думал, как у тебя хватает на всё фантазии?

— Это процесс внезапный, — рассмеялась болгарка. — Так что сказать не могу. Ну, мы еще все обсудим, — сказала она. — До премии осталось даже больше месяца, время в запасе у нас есть. Да и вообще, может быть, мы не победим в этой номинации, тогда ничего делать и не придётся.

— В таком случае, впервые не хочу брать награду PCA, — рассмеялся Сомерхолдер.

В этот момент неподалёку от павильона остановился автомобиль с «шашечками» — это было такси, вызванное Ниной десять минут назад.

— Это за тобой? — спросил Йен.

— Да, — кивнула девушка. — Мне пора, Йен. Хорошего вечера тебе.

— Тебе тоже, — отозвался он. — До скорого.

Николина машинально помахала ему по-дружески рукой, как она это делала обычно в те времена, когда они близко общались, но ещё не были парой, и села в автомобиль. Сейчас она понимала, что в жизни её ждёт очередной рубеж — та самая церемония вручения премии PCA, на которой самостоятельно придётся полоснуть по старой ране острым лезвием. «После PCA точно всё должно закончиться», — с надеждой думала она, не зная, что после этого дня для неё всё только начнётся.

====== Глава 21 ======

— А потом наши герои стали встречаться в сериале.

— И мы начали встречаться в реальной жизни.

— А потом мы расстались в реальной жизни…

— Но наши герои по-прежнему вместе.

— И так здорово, что нет никакой неловкости!

Нина сделала глубокий вдох, а Йен озадаченно, явно не зная, куда опустить взгляд, положил руки в карманы, натянуто улыбнулся и отвернулся от девушки.

— Что ж, хорошо, что между нам до сих пор есть химия! — воскликнула Нина.

Эту нехитрую сценку, предложенную болгаркой, за сегодняшний день Нина и Йен повторяли перед зеркалом в гримёрной у Добрев уже в третий раз, желая ещё как-нибудь сократить фразу о своём расставании, но понимая, что сделать её ещё короче вряд ли удастся. Предпоследней фразой о неловкости и паузой после неё ребята хотели высмеять журналистов, которые уже несколько месяцев одну за другой выпускали статьи о том, как Сомерхолдеру и Добрев неприятно работать вместе: по предположениям СМИ, разногласия у актёров дошли до такой степени, что из-за их постоянных конфликтов на съёмочной площадке рабочий процесс всё время приостанавливался. Предположения эти были правдивыми ещё месяц назад, когда Нина и Йен действительно устраивали споры на ровном месте, за которыми скрывались взаимные обиды. Но с того самой ночи, когда они так помогли друг другу, к радости для них обоих, многое изменилось. Они по-прежнему мало общались друг с другом наедине, но если это случалось, то неловкости теперь и вправду не испытывали.

— По-моему, неплохо, — сказала Нина.

— Да всё будет хорошо, что может случиться? — Йен улыбнулся. — Две минуты — и можем жить спокойно.

— Скорей бы… Ещё никогда так не ждала не просто РСА, а её окончания.

Едва Нина проговорила последнюю фразу, она услышала, как у Йена начал звонить телефон, и одновременно с этим в гримёрную кто-то постучался. Через несколько мгновений в зеркальном отражении Нина увидела Кэндис, стоявшую в дверном проёме и державшую в руках две бутылки с холодным чаем. Блондинка кивнула Нине, спрашивая таким образом, можно ли зайти. Болгарка жестом пригласила подругу.

Йен взял мобильник в руки, и краем глаза Добрев увидела на экране надпись: Никки.

— Ну, мы ведь уже закончили, да? — обратился он к Нине.

— Да, — ответила девушка.

— Отлично, я тогда пойду, — пробормотал Сомерхолдер, которому, судя по его взгляду, уже не терпелось снять трубку. — До скорого, Нинс.

Йен поспешно снял со стула свой пиджак и, разблокировав наконец экран, направился к выходу, по пути едва не столкнувшись с Кэндис, с которой он поздоровался только сейчас, с улыбкой кивнув ей.

— Никки, привет! — услышали девушки в следующее мгновение голос Сомерхолдера, который уже успел выйти из гримёрной. — Как ты? Я как раз хотел тебе позвонить…

-«Никки, привет, как я скучал, бла-бла-бла», — передразнила друга Аккола, и в свойственной ей манере скорчила рожицу. За такой реакцией скрывалась неприязнь её к Никки и к их с Йеном общению.

— Ты так любишь Никки, я смотрю, — снисходительно улыбнулась Нина, подойдя ближе к подруге.

— Бесит она меня, — Кэндис ответила с такой детской непринуждённостью, с которой подравшиеся между собой малыши обычно оправдываются перед родителями и говорят фразу наподобие: «Мам, ну он первый начал!» — А ещё больше бесит Йен, который кроме своей обожаемой Николь теперь никого не замечает.

— Эй, перестань. Это дружба, — сказала Нина, проведя рукой перед глазами блондинки, как бы стараясь отвлечь её от эмоций по отношению к Рид.