— Нина, — сказал Йен. — Прекрати. Поезжай домой, завтра съёмки.

— Ты здесь из-за меня, — ответила Николина. — И оставлять тебя одного я не намерена. Теперь я обязана тебе жизнью.

— Я здесь не из-за тебя, — улыбнулся Сомерхолдер. — А из-за того, что кому-то было просто лень ехать на вызов, и теперь этот кто-то мне мстит, — с этими словами брюнет покосился в сторону Кроссмана.

— Я могу пятнадцать суток в КПЗ накинуть за оскорбление сотрудника правоохранительных органов при исполнении, — отозвался он. — Так что советую быть осторожнее со словами. Джонатан, проведи господина Сомерхолдера в камеру предварительного заключения.

Полицейскому ничего не оставалось сделать, кроме как исполнить приказ начальника и, снова надев на руки Йена наручники, отвести его в КПЗ — весьма неприятное, с голыми стенами и одной деревянной лавкой, помещение, где уже находилось двое человек. Полицейский участок был спроектирован таким образом, что КПЗ не были расположены в отдельном от участка помещении, а потому с заключенными через решётку мог спокойно общаться любой человек, находившийся по другую сторону от неё. Вопрос был лишь в том, разрешили бы это делать дежурные или нет.

— Нина, — позвал болгарку Йен, перед тем как зайти за решётку. — Можно тебя кое о чем попросить?

— Конечно, — кивнула девушка.

— Напиши, пожалуйста, Никки, что я, скорее всего, не смогу отвезти её в аэропорт. Уже половина шестого, — сказал брюнет, взглянув на часы, висевшие на стене неподалёку. — Мы договаривались встретиться в семь. Я не знаю, сколько я здесь ещё проторчу.

Нина почувствовала, как у неё на мгновение свело живот после того, как Йен сказал о Никки. Но отказать в его просьбе Сомерхолдеру она не могла, хоть и понимала, что всё будет выглядеть довольно странно.

— Хорошо, — только и смогла кивнуть она.

— О, ещё один, — нетрезвым голосом пробормотал один из заключенных, когда Йена завели в камеру и сняли наручники. Судя по внешности, он был самым старшим из всех троих, а татуировки на его руке говорили о том, что КПЗ знаком ему гораздо больше, чем кому-либо другому из присутствовавших там в данный момент.

— На пафосе, — рассмеялся другой, рыжеватый парень помладше, увидев, что на Сомерхолдере надеты дорогие классические брюки, лакированные ботинки и рубашка с позолоченными запонками, на которой красовались ярко-красные следы от крови. — Да ладно, — примирительным тоном сказал он. — Это я так шуткую. Проходи, не стесняйся.

Совершенно не зная, как вести себя в подобных местах, Йен чувствовал себя сконфуженно.

— Доброй ночи, — проговорил он.

— У меня для тебя плохие новости, — рассмеялся рыжий парень, — если твоя ночь добрая, когда ты проводишь её в обезьяннике.

— Ладно, хорош, — приказным тоном сказал первый. — Тебя как зовут-то?

— Йен, — коротко ответил Сомерхолдер.

— Йен… Педиковатое имя какое-то, — задумчиво пробормотал старший. — И сам ты — ну вылитый пидо…

— Слушай, — вдруг перебил его Йен, подойдя к нему. — Меня задержали за то, что я одному ублюдку чуть челюсть не сломал. Могу закончить начатое на тебе, если не хочешь этого — советую держать язык за зубами.

Сомерхолдер хотел было схватить сокамерника за грудки, но, поняв, что это может обернуться против него, сдержался.

Такой тон «новичка», кажется, даже на мгновение отрезвил незнакомца, так как тот вдруг широко распахнул глаза и пристально посмотрел на Сомерхолдера, покачав головой.

— Какие мы опасные, — усмехнулся он. — Ты знаешь, как у меня плясали такие, как ты, в Аризоне? Эти молокососы у меня сопли на кулак наматывали. Свою храбрость будешь показывать в другом месте.

— Не надо, Кайл, — попытался возразить рыжий парнишка.

— Заткни пасть, — вдруг прорычал первый мужчина.

— Эй вы, — вдруг к камере подошёл Джонатан. — Заткнитесь все. Иначе сейчас к чертям всех переведу в одиночные камеры.

Даже в окровавленной рубашке, с рассечённой бровью и мокрыми спутавшимися волосами Йен выглядел в разы приличнее, чем его сокамерники, и Джонатан, видя это и уже зная его биографию почти наизусть, хотел как-то посодействовать его скорейшему освобождению.

В этот момент вдали Йен услышал голос Пола.

— Доброй ночи, — поздоровался он с дежурным. — Скажите, к вам пару часов назад не поступали мужчина и девушка? Сомерхолдер и Добрев.

Йен плохо слышал подробности разговора, но по его отрывкам понимал, что Пол удивительно уверенно разговаривал с дежурным. Через пару минут Йен услышал чьи-то шаги, а затем — радостный возглас Пола:

— Кроссман, мать твою за ногу! Джейкоб!

— Василевски! — Сомерхолдер услышал уже знакомый голос шерифа. — Ну ты даёшь… Половина шестого утра, что ты здесь делаешь? Так по мне скучал? — рассмеялся мужчина.

— Ага, — ответил Пол. — Не дождёшься. Я не скучаю по тем, кто трижды подряд царапает мою машину.

— Да ладно тебе, — примирительным голосом ответил Джейкоб. — Я же все три раза оплатил ремонт.

— Да? А душевные раны от того, что ты покалечил мою ласточку, — Уэсли наигранно всхлипнул, — кто залечит?

Пол и Джейкоб говорили достаточно громко, так что их диалог Йену был прекрасно слышен.

— Зануда, — рассмеялся Кроссман.

— О, Нинель, — вдруг сказал Пол, судя по всему, увидев Нину. — Вся честная компания в сборе, только вот где Йен?

— Уэсли, что ты здесь делаешь? — изумлённо спросила Николина.

— Задницы ваши вытаскиваю, не видно, что ли? — рассмеялся Пол. — Так где Смолдер?

— В КПЗ, где же ещё, — ответила Нина. — Пол, спасибо тебе огромное, что ты приехал.

— Кажется, начинаю понимать, почему ты здесь, — проговорил Кроссман.

— Дружище, давай отойдём? — уже тише сказал Пол. — Надо поговорить.

С этого момента голоса стихли, и Йен уже не вслушивался в разговор друга с шерифом Кроссманом, который, судя по всему, как раз и был тем самым одноклассником Пола, работавшим в полиции. Через несколько секунд к Йену подошла Нина.

— Прости, — сказала она, — я три раза звонила Никки, она не подходила к телефону — наверняка спит. Я отправила ей смс.

— Спасибо большое, — поблагодарил девушку Сомерхолдер. — Может, всё-таки поедешь домой? Сегодняшняя ночь была не из лёгких.

— Увижу, что тебя отпустили, и со спокойной совестью уеду домой, — твёрдо сказала Николина. — К тому же, судя по всему, это произойдёт совсем скоро, — усмехнулась она. — Хорошо, когда одноклассники твоих друзей работают в полиции, — сказала она, имея в виду Пола.

— Твоя шкура? — вдруг Нина и Йен снова услышали мерзкий голос, принадлежавший тому самому Кайлу, который с самого начала по отношению к Сомерхолдеру не был настроен особенно дружелюбно.

— Закрой рот, придурок, — отозвалась Нина.

— Да успокойся, у тебя задница ничего такая, — рассмеялся заключённый.

— Ну всё, — вдруг прошипел Йен. — Ты меня достал.

С этими словами брюнет резко развернулся лицом к сокамернику и схватил его за шиворот. Нина успела только выкрикнуть имя Сомерхолдера, призывая сдерживать себя. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы к камере в этот момент не подошли Пол и Джейкоб.

— Так всё, хватит! Эй! — прокричал шериф, открывая решётку и разнимая заключённых. — Ещё не хватало, чтоб ты и тут драку устроил! — обратился он к Йену, но звучало это уже не так грубо и жёстко, как раньше, а, скорее, даже по-приятельски.

— Я не виноват, что сегодня мне попадаются озабоченные ублюдки, — со злостью выплюнул Йен, отходя от Кайла.

— Слушай, ты после сегодняшнего на ней обязан просто жениться! — со смехом воскликнул шериф, кивнув в сторону Нины.

— Давай выходи, — улыбаясь, сказал Пол, — пока ты тут ещё кому-то не сломал челюсть.

Джейкоб махнул рукой, приглашая Сомерхолдера пройти к выходу.

— Я что, свободен? — не веря, спросил он после того, как шериф закрыл камеру.

— Да, — кивнул полицейский. — Но в следующий раз, господин Сомерхолдер, будьте осмотрительнее. И не ходите по тёмным переулкам, — добавил он, обратившись на этот раз к Нине.