— Какая разница, главное, что все довольны.

— Это не порно, это эротика, — в свою очередь произнес Виктор, притянув следом Эштона и слизнув с его подбородка дорожку напитка.

— Видишь? — хмыкнул он, отстранившись.

— Поставьте рядом шляпу, туда можно будет бросать деньги. Еще и заработаете на своей эротике, — хмыкнул Мартин, теряя к ним уже интерес. Впрочем, остальная часть зрителей тоже вернулась к своим делам.

— Ты все-таки любишь зрителей, чтобы ты не говорил, — усмехнулся Эштон, возвращаясь к Виктору. — Я тут подумал, а что если нам записать на видео парочку наших ночей?

Виктор предложением был достаточно удивлен, чтобы не ляпнуть опрометчивую глупость. Мартин говорил, что Барри таким образом сильно унизил Эштона. То ли тот вообще забыл, то ли воспоминания били только, когда дело касалось нескольких футболистов. В оба варианта верилось слабо, если вспоминать сказанное хозяином Руно. Что-то было не так, либо чего-то Хил не понимал.

— Дай-ка подумать, — выдохнул Виктор, нарочно и иронично задумавшись, — наверное, нет, — хмыкнул он. — Ты вообще серьезно?

Эштон кивнул, усмешка на губах оставалась, но из взгляда исчезла.

— Да, я хотел бы попробовать, — сказал он. Взгляд был нарочито прямой. — Мне было бы интересно посмотреть на себя со стороны. Должен же я знать, что тебя во мне так возбуждает.

— Тогда — может быть, — спустя некоторое время отозвался Виктор, качнув головой; решил для себя, что задача вполне посильная при различных исходах. — Но сомневаюсь, что в ближайшее время — это не очень легко, мне кажется.

— Но мы же не будем никому показывать. Посмотрим вместе, подрочим на нас же, — Эштон явно не собирался просто так сдаваться. Для него многое было важно. Но важнее всего избавиться от собственных страхов, пережить их. И другого пути, кроме повторения он не видел.

— Я не о показе говорю, — хмыкнул Вик, снова забрасывая руку Эштону через плечо. — Запись, камера… Словно кто-то третий. Я не против “свидетелей”, но и не порно-актер, кому совсем наплевать. Нужен определенный настрой, сам понимаешь. Давай еще выпьем? Повтори дважды, — это уже было бармену.

— На этот раз пей свой, — в шутке ухмыльнулся Виктор, взъерошивая волосы парня.

— Даже если так, — Эштон отвел взгляд, постукивая пальцами по барной стойке. — Даже если ощущения кого-то третьего. Разве тебя не должно это возбуждать? — он наконец нашел нужные слова и посмотрел Виктору в глаза, возвращая на лицо пошлую ухмылку. — На нас будет смотреть _словно кто-то третий_, которому ты, конечно, захочешь доказать, что я принадлежу только тебе. Я, честно говоря, — ухмылка стала больше похожа на улыбку, — люблю, когда ты так делаешь, — он взял бокал с коктейлем и отсалютировал Вику. — Твое здоровье, — вывернувшись из-под его объятий и залпом выпив коктейль, Эш уверенным, хоть и немного пошатывающимся, шагом направился к танцполу.

Виктор, выпив свое, поспешил нагнать любовника.

— Даже если так, — повторил он слова Эша, но громче — становилось более шумно. — Нужен настрой, чтобы доказывать это так, а не иначе. Но окей. Не забывай обо мне.

Последнюю фразу он уже кричал на ухо парню, понимая, в общем, ее бесполезность — Эштон все равно нырнет в музыку, будто вокруг больше никого нет. В какой-то степени Виктор даже надеялся, что парень фразу и не расслышал.

Инстинктивно обернувшись на звук его голоса, Эштон туманно улыбнулся и продолжил пробиваться в самый центр толпы, где танцевальные ритмы сносили голову еще больше — масса людей вокруг сходила с ума от кислотной музыки. Эштон закрыл глаза на мгновение, глубоко вздохнул, погружаясь в атмосферу и начал двигаться.

Виктор двигаться не начал.

Он прошел следом за Эштоном вглубь толпы и остановился, как вкопанный, на более-менее свободном месте, выдыхая и прикрывая глаза. Одиночный танец рядом с парнем он сегодня уже исполнил. На еще один не было ни сил, ни желания, алкоголь склонял к иным вещам.

И Виктор запрокинул голову, отдаваясь музыке, но не в движении, а впадая под ее действием в состояние, подобное трансу.

Эштон двигался тоже сам, к нему через пару минут присоединился Мартин и они моментально практически синхронизировали движения, пока через один трэк Мартин не коснулся плеча друга, кивая в сторону Виктора. Эштон, очнувшись, оглянулся и на пару мгновений замер. Потом тряхнул по привычке головой, сгоняя эйфорию и протиснулся к Виктору, практически повиснув у него на шее.

— Эй, ковбой, — прокричал он сквозь музыку. — Ты пугаешь людей своим видом.

Хил среагировал не сразу, чтобы осознать слова любовника и вообще на него переключиться, понадобилось некоторое время.

— Окстись, — таким же криком ответил Виктор, склонившись к уху Эштона. — Всем похуй.

— Мне не похуй, — Эштон коснулся его уха губами, но не специально. — Ты выглядишь словно сам под кайфом, — в глазах парня пробежала непонятная тень, а потом он опустил руки на запястья Виктора, потянув его за собой. — Пошли, станцуем вместе. В прошлый раз у нас вполне неплохо получалось.

— А я и под кайфом, — вдогонку заметил Виктор, поддаваясь Эшу, и, не дожидаясь взгляда парня, пояснил:

— Музыка. Потом расскажу.

Эштон покачал головой, пытаясь не высказать скепсиса. Если Виктор под кайфом. почему бы тогда самому парню не пойти и не нюхнуть кокаина? У каждого свой кайф. Признаться, в клубе хотелось вернуться к привычке гораздо сильнее, чем до этого. Держало только присутствие Виктора.

Отмахнувшись от назойливых мыслей, Эштон притянул Виктора к себе за пояс, притиснулся к нему вплотную и опустил руки на его ягодицы, едва заметно их сжав. В глазах теперь читался вызов, на губах все та же усмешка, а во взгляде веселье.

Качнув своими бедрами, парень заставил и Виктора повторить движение, не убирая рук.

Виктор сопротивляться не стал. Так — было интересно, так — имело какой-то смысл; и Хил перекинул руки через плечи Эштона, чуть опережая его в следующем движении и сокращая под ладонями любовника мышцы ягодиц в такт. Взгляд был таким же, каким мужчина смотрел на Эша, соглашаясь на стриптиз. За вычетом, разве что, обещания убить. Это был ответ на взгляд, говорящий “в вызове нет ничего сложного, я легко это могу и не понимаю, почему ты так на меня смотришь”.

На деле, Виктор понимал. Но сложнее от этого ничего не стало — он продолжал двигаться под руководством парня и чувствовать его руки на своей заднице.

Эштон не стал сдерживать довольную улыбку. Он Все понимал совсем по-своему, был совершенно на другой волне от мыслей Виктора. Движения набирали темп, а Эштон, в такт сокращениям мышц и музыке, сжимал пальцами бедра Виктора. Одна из ладоней поползла наверх, по спине и шее, прихватывая волосы любовника и пропуская их между пальцев. А сам Эштон потянулся к мужчине в обманчивом поцелуе, едва касаясь его губ и тут же отстраняясь. Он перешел в свою любимую стадию — он дразнил.

И Виктор с каким-то мазохистским удовольствием велся почти на все. Тянулся следом за губами, отзывался на легкое потягивание волос, делал провокационные движения тазом. Одну из ладоней мужчина спустил вниз, влезая в задний карман джинсов и через него сжимая ягодицу, а второй — забрался в волосы, симметрично повторяя положение рук Эштона и все его движения этими руками.

Эш дразнил; Вик с ухмылкой передразнивал.

Эштон вернул свой прищур, но в этот раз он выражал исключительно только удовольствие. Все его лицо им лучилось. Ему нравились такие игры.

Склонив голову набок, парень широко прошелся по шее Виктора языком, запрокинув его голову. Прикусив, весьма ощутимо, в основании шеи, он оставил вполне себе засос на коже. Отстранившись, Эш вновь неспешно двинулся, умудряясь попасть даже такими медленными движениями в такт быстрой музыки.

Виктор выскользнул ладонью из кармана, располагая ее по центральному шву, и надавил, прижимая Эштона к себе сильнее, вдавливая пах в пах. В долгу от укуса он так же не остался, принимая новые правила и, притянув голову любовника обратно, затянул в рот мочку уха, сначала оставив несколько меток под ней. На губах цвела усмешка, а ладонь поползла по ягодицам ниже — и между ног, словно Виктор собирался сквозь джинсу добраться до ануса.