— РОКИРОВКА, долбоебы! — в сердцах рявкнул Ник, когда в его сторону нацелились луки. — Ату их!

Вся толпа рванулась по дороге в лес, а из пристройки у админки показалась Эмили. Судя по всему, она стояла на крыльце, а теперь спустилась во двор, направляясь к конюшне.

— Эштон? — удивилась она, заметив парня с мобильником но спрашивать ничего не стала. — Может, угостить тебя чаем?

Если бы Эштон был в настроении, он бы сделал несколько фотографий и куда-нибудь их залил с едкими комментариями. Увидев Эмили, парень удивился. Он думал, что все участвуют в битве за лес.

От чая отказываться было глупо. Все-таки стоять как идиот на одном месте и ждать такси не слишком умно, когда тебя приглашают пить чай. С Эмили парень вел себя намного вежливее. Улыбнулся ей и кивнул.

— Да, не откажусь.

— О, ну и отлично, пошли, — улыбнулась она гораздо увереннее теперь, когда парень согласился. Будь тот не в настроении (как Эмили показалось вначале), подходить она бы не стала. Девушка махнула рукой, подзывая юношу ближе, дела на конюшне мгновенно отложились, а Эмили улыбнулась шире — доброжелательно и мило. Ямочки на ее щеках пересекались смазанными пятнами цветной краски, в волосах виднелся пух из того, что вырвался из головных уборов ребят.

— У меня тут целые развалы разнообразных чаев, — поделилась она с готовностью, — ты какой любишь?

— Не знаю, — пожал плечами Эштон. — Я не особо разбираюсь в чае.

Он чувствовал рядом с Эмили, что его раздражение и злость уходят на второй план. Что-то в ней было такое мягкое и доброе, позволяющее ему растворяться в ее настроении, забывая про свое.

— Ты в вашей войне не участвуешь? — спросил он.

— Я слишком стара для этого дерьма, — хихикнула она цитатой, заходя в помещение и проводя парня на местную кухню. Та была небольшая, и это с учетом того количества людей, что тут обретается, но решалось это просто — в соседнем помещении стоял длинный стол с лавками — на кухне редко бывало больше трех человек разом.

— На самом деле я хоть и стара, но дело не в этом. Просто групп шесть, альянс включает в себя две группы, а в одном бое участвуют лишь два альянса, — пояснила она, хлопоча с чашками, чайниками и плитой. — Я сейчас тут только потому, что шью им костюмы. Наш альянс уже проиграл, а они бьются за первое-второе место.

Эмили нашла в недрах шкафчиков коробки.

— Вот! Смотри, Эш, — она выставила на небольшой кухонный столик три обувных коробки, набитых различными подписанными пакетами с чаем. — Тут белый и зеленый, в этой коробке черный и красный. В этой все и сразу, но в пакетиках, а этих двух — крупнолистовые для заварки полноценной. С жасмином, бергамотом, мятой, фруктами разными, а тут даже травяные сборы есть — ромашка, например, — пальцы порхали над пакетиками, указывая, что и где. — Выбирай, мальчик, — улыбнулась она. — Любой можно, их постоянно докупают. Сделать тебе бутерброд?

Эштон скользил взглядом по чаю, не понимая, зачем его тут хранят в таком количестве. Конечно, он был в курсе, что чая много. Его отец увлекался какое-то время всем этим, но ему тогда уже исполнилось лет шестнадцать и он перестал бывать дома настолько, чтобы уловить хоть что-то.

— Давай с бергамотом, — сказал он, все-таки надумав. Экспериментировать не хотелось. — И нет, бутерброд не нужно. Я поел уже.

Он сел за стол, оглядываясь, чтобы чем-то себя занять.

— Часто вы так развлекаетесь? Войной, в смысле? Мне до сих пор кажется это немного странным. Но стрелять из лука мне понравилось.

— По-разному, — пожала плечами Эми, вытаскивая пакет с чаем и засыпая листья в чайник. А затем убрала коробки. Чай тут пили многие, и все пили разный. — Иногда ведь соревнования бывают с другими клубами, и тогда не до внутренних выяснений, сам понимаешь. Но как назревает — кем-либо назначается битва. Я еще видела — сегодня из-за тебя рокировку сделали: Николсон вместо Хила повел его группу, а тот, значит, группу Кира повел — очень редкое событие, — отметила Эмили, снимая чайник с плиты. — Но я не понимаю, почему ты считаешь это странным? Ведь в любом клубе есть внутренняя конкуренция.

— При чем тут я и рокировка? — не понял Эштон. — Меня не могли поставить в группу Виктора? — все это было слишком запутано для него, никогда не участвующего в клубной деятельности. Точнее, в клубной деятельности он участвовал активно, только клубы несколько отличались. — И кто с кем конкурирует? Виктор и Николсон? Или участники? И как это решается? Кто выиграл, тот и лучше?

Эмили от обилия вопросов даже замешкалась, потому отвечать начала не сразу — сначала налила им обоим чай и выставила на стол сахар.

— Эм… Смотри. Ты сюда без Виктора вернулся, потому что… — она не любила предполагать, потому оставила паузу, чтобы парень мог сам выдать причину — ту или иную.

— Потому что мы поругались, — Эштон замешкался, но потом все же ответил. Он не был в курсе, что именно знает о них Эмили, но, в принципе, и друзьям свойственны ссоры.

— Логично, — задумалась она. — Ну вот. Поссорились. Виктор остался и попросил Кира тебя встретить. Это очевидно, потому что эту группу — с Уиллом — должен Виктор вести, а раз не вернулся с тобой… Вот, и если на момент начала войны два лидера оказываются на противоположных территориях, то вернуться они не могут и должны вести альянсы противника. Это и называется рокировкой.

Закончив объяснение, она улыбнулась, довольная собой.

— Понял? Дальше что ты спрашивал?..

— Теперь мне впору чувствовать себя виноватым, — закатил глаза Эштон, отпивая из чашки. Чай был вкусным, намного более насыщенным, чем у него дома. Впрочем, это и логично — у Эша чай вообще был пакетированным, заморачиваться на приготовлении чего-либо он не любил. — Кто с кем конкурирует-то?

— Отчего же виноватым? — удивилась Эмили. — Наоборот, когда рокировка происходит, это даже событие.

Она улыбнулась и отошла к холодильнику, вытаскивая нарезку колбасы — выставила на стол и сразу подцепила один ломтик.

— Тоже угощайся, — кивнула на тарелку. — А конкурируют сейчас три альянса, — Эми начала загибать пальцы, будто боялась просчитаться. — Виктор-Уилл, Николсон-Ирви и я с Джейн. Рокировка в этом плане ничего не решает, Ник будто бы стал Виктором и наоборот. То есть в тот момент они полноправные Мастера этих групп и во всю силу бьются за первенство. А сама конкуренция — формальное понятие.

Эмили сжала в ладонях чашку, будто греясь, хотя в помещении было тепло.

— Чай нравится? — искренне полюбопытствовала она.

— Ничего не понял, — мотнул головой Эштон. Какой-то маленький мирок для избранных, не для таких, как он — людей с улицы. Не все поймут и не все проникнутся. — А чай нравится.

Телефон пискнул, извещая о сообщении.

— За мной уже отправили машину, — удовлетворенно сказал парень, глянув на экран.

— Сколько сюда ехать от города? Я все проспал, пока ехали.

— Не меньше часа, — Эмили разулыбалась так, будто своими руками эти листья чайные с кустов срывала.

— А ребята минут через тридцать вернутся, вряд ли больше. Так что ты и итоги узнать сможешь.

Взгляд Эми стал менее веселым, а сама она спросила:

— Вы с ним сильно поругались? Ты не подумай, — тут же замахала она руками. — Я ничего такого… Просто будет не очень хорошо, если ты целых полчаса на улице в ожидании машины проторчишь из-за нежелания оставаться с Хилом под одной крышей.

— Ничего страшного, дышать воздухом полезно, — фыркнул Эштон. Он был упрям, когда того ситуация и требовала, и не требовала. Тем более, с Виктором сейчас хотелось контактировать меньше всего. Он все еще злился на него и на то, что тот не может ничего конкретно объяснить. Или объяснить доступным языком для Эша, вместо этого отправляя его к своим друзьям. — Так что можешь не переживать, я полчаса как-нибудь смогу прожить в ожидании такси на улице.

— Как хочешь, — легко согласилась Эмили, а потом легко тронула парня за руку, внимательно заглядывая в глаза. — Ты ведь друг ему, да? Знаю, не самый приятный вопрос, но девушка есть у него? Ты ведь наверняка знаешь! Скажи, а?