Виктор ухмыльнулся, возвращая парню шлепок, а потом поймал любовника за руку, разворачивая к себе и привлекая ближе. Пальцы заскользили по спине Эштона, а Виктор вторгся в его рот языком в собственническом, почти одностороннем поцелуе. Следом, однако, Вик сбавил обороты, давая возможность поучаствовать и даже намекая, что ждет ответа. Ладонь смяла ягодицу, а затем пальцы Хила огладили сфинктер.
Эштон вынырнул из поцелуя почти сразу, как только почувствовал пальцы возле входа в тело.
— Ты сразу к делу? — хмыкнул он. — Вот что за человек. Нет чтобы растянуть все на подольше, — возмущение было наигранным, рассчитанным больше на то, чтобы Виктор сбавил тон и Эш тоже смог во всем поучаствовать. В поцелуе, правда, пришлось участвовать меньше, зато ладонь весьма уверенно оглаживала член любовника.
— Не волнуйся, — хмыкнул Виктор, перебираясь губами на шею, — я все хорошо растяну.
Плоский юмор вполне подходил тону Эштона, потому Хил не сильно колебался, озвучивая первые ассоциации. Подушечками мужчина продолжал оглаживать анус, пока что не проникая, только чуть надавливая, а сам вжался бедрами в ладонь любовника и наступал, оттесняя его к кровати.
— Не сомневаюсь в _этой_ твоей способности растягивать, — закатил глаза Эштон, но не сопротивлялся, послушно отходя к кровати. А следом опустился на нее и потянул Виктора за собой.
Мужчина надавил на плечо Эштона, укладывая того на спину и навис сверху, снова целуя шею. Нависать приходилось осторожно, имея в распоряжении лишь три точки опоры, но Виктор вполне справился. Спустился поцелуями с шеи ниже — на грудь, живот, к паху, хлопнув затем по коленям, чтобы Эш дал Хилу пространство между ними, и сжал в ладони член любовника.
Эштон не мог не следить за тем, что делает Виктор. По большей части из-за того, что он боялся за устойчивость его положения, по меньшей — вот так вот просто лежать на спине ему приходилось впервые. Обычно перед этим он сопротивлялся, Виктор его связывал и тогда они только переходили к сути. Сейчас Эш не сопротивлялся, опять же из-за руки Виктора, потому он просто расставил колени и рукой потянулся к паху любовника, сжимая его член.
— Не дергайся, — фыркнул Вик, отцепляя пальцы любовника от себя и отстраняя обратно в лежачее положение. — Мешаешь.
Это было не совсем так, Эш, скорее, попросту отвлекал, но было не до формулировок. Виктор сместился ниже, чтобы парень не мог руками из такого положения добраться до паха, и удобнее устроился на коленях, массируя член Эштона освободившейся ладонью. Затем наклонился, вбирая в рот головку и добавляя ко всем ласкам еще и язык.
Эштон скривился, но сопротивляться было глупо, когда тебе делают минет. Он остался лежать, но руку все равно переместил вниз — на голову Виктора, вплетаясь пальцами в волосы. В остальном он лежал спокойно, ощущая подступающее возбуждение.
Когда с Эштоном не нужно было бороться, перелом особо и не чувствовался. Приноровиться к иному равновесию оказалось трудно, но реально — Хил старался не беспокоить лишний раз сломанную конечность и справлялся с минетом вполне неплохо, пусть ладонь на голове и не давала в полной мере расслабиться и перестать периодически опираться на левую руку.
Под губами стала ощутима реакция, и Виктор отстранился, когда член парня вполне уверенно встал — доводить любовника до оргазма таким образом он не планировал, потому как на второй и теперь “полноценный” заход подбить его будет сложновато.
— Поднимайся, — Хил сделал пару движений пальцами по члену Эштона и окончательно переключился на свой, хлопнув предварительно любовника ладонью по бедру. — Если руками в спинку кровати упрешься, самое то будет, я думаю.
Эштон, уже успевший в полной мере расслабиться, с не самым довольным видом поднялся. Позу, предложенную Виктором, он не слишком любил. Она казалась ему несколько… Неподходящей ему. Но возражения не стал высказывать — возбуждение давало о себе знать, а терять время на то, чтобы переубедить любовника в том, что лучше Эш будет сверху не хотелось. Поменяв положение, Эштон обернулся на мужчину, специально сильнее прогибаясь в пояснице — он знал, что ему это нравится.
Заметив движение, Виктор ответил Эштону ухмылкой и прошелся ладонью по прогибу. Парень знал, как себя подать, прекрасно знал, и это Хилу только импонировало.
Не удержавшись, мужчина в очередной раз хлопнул любовника по ягодице, а потом раскатал по члену презерватив. Ладонь снова прошлась по спине, а потом по боку — Виктор явно наслаждался видом.
Хлопок по копчику с призывом чуть шире раздвинуть бедра, чтобы опустить таз ниже, — и мужчина, чуть размяв кольцо мышц и приставив к нему головку, начал движение. Начал медленно, чтобы поймать равновесие.
— Если что, я опираюсь и на тебя, — поведал Виктор, удерживаясь в процессе за талию Эштона.
Эштон с усмешкой пережил все хлопки, расставил ноги шире, прогибаясь еще сильнее. А почему нет? Эштону нравилось, что Виктора заводил один вид его тела. А посмотреть было на что — выгнутая спина, широко и призывно расставленные бедра, чуть разведенные ягодицы. Эш никогда не страдал нарциссизмом, но иногда был сам готов себя трахнуть.
— Да опирайся сколько угодно, — фыркнул парень в ответ, привыкая к проникновению. С презервативами все равно было несколько по-другому. И Эштон, честно говоря, обошелся бы без них, но раз Виктор такой педант…
— О, благодарен премного, — ухмыльнулся Виктор. Склонившись ниже, он прижался губами к спине любовника — пришлось знатно выгнуться, чтобы не придавить при этом между телами руку.
Хил толкнулся бедрами глубже, прикусывая складку кожи у позвоночника, ладонью держался за бок.
Эштон сам принял более устойчивое положение, чтобы при слишком активных движениях они оба не потеряли равновесие. При этом парень понял, что от ответных толчков лучше воздержаться, чтобы в пылу страсти не скинуть с себя руку любовника.
Потому ему осталось только ровно дышать, чувствуя проникновение и сдерживаться от того, чтобы не подаваться бедрами назад, насаживаясь глубже.
Виктор принял вертикальное положение, чтобы иметь возможность действовать чуть активнее; да и видно любовника так было лучше. Пара пробных толчков, и Хил двинулся быстрее, вполне давая в таком положении возможность принять участие в процессе и Эштону.
Хил не очень любил такого рода позы — мало контакта, одни шлепки мошонки о мошонку, а прижаться теснее мешал гипс — но иначе сейчас не выходило, пускать любовника наверх Вик все еще не планировал.
Эштон на мгновение задумался, как нелепо это смотрится. Вообще секс со сломанной рукой. Словно они два кролика, которые совсем не могут терпеть. Но тут же забыл об этих мыслях, стоило головке члена пару раз метко пройтись по простате — Эш сразу же начал двигаться назад, навстречу движениям Виктора, пользуясь тем, что свободу в движениях ему все же дали. Стонать в этот раз он не стал, но дыхание уже сбилось, становясь более шумным, так что вполне могло сойти за отголоски стонов.
Виктор через некоторое время сбросил темп и снова склонился с поцелуями к спине, перейдя для этого на медленные и потому чувственные толчки — слишком не комфортно было без более тесного взаимодействия. Поймав в движении устойчивое равновесие, мужчина уложил здоровую ладонь на пах Эштону, компенсируя отсутствие скорости стимуляцией, одновременной толчкам.
Эштон поймал его за запястье и отстранил руку.
— Я сам, — сказал он. Лучше пусть Виктор не теряет равновесия. — И в следующий раз я буду сверху — это удобнее, а то как собаки.
Он хотел еще что-то сказать, но следующий толчок был особенно чувствителен и парень тяжело выдохнул, заткнувшись.
Виктор сначала снова выпрямился, а следом дернул к себе и любовника, смещая, однако, его корпус в сторону от сломанной руки. Это отчасти напоминало секс на крыше клуба, разве что стояли оба на коленях да гипс мешался. Зато теперь Хил мог и чувствовать тело Эштона, и достаточно свободно двигаться, сбито дыша парню на ухо.
