Сидя в кресле с закрытыми глазами, я старался мысленно покинуть гримёрную и переместиться туда, где ничто и никто не сможет отвлечь меня от своих мыслей. Я пытался думать о чём-то, что сможет поднять моё настроение и прогнать из головы неприятные, такие надоедливые мысли.

— Ты плохо спал сегодня, правда? — прозвучал голос Пэрис словно из какой-то бездны.

— Да, — признался я и, нахмурившись, снова взглянул на себя в зеркало. — Последнее время меня часто мучает бессонница.

— Я думала, вы с парнями достаточно устаёте на концертах, чтобы ночью спать, как убитым.

— Я тоже так думал. Но стоит мне ночью лечь в постель, как всю усталость словно рукой снимает, и сна потом ни в одном глазу. Должен признать, это раздражает.

— Попробуй принять снотворное. Тебе нужен хороший сон.

«Есть у меня одно снотворное, — подумал я. — Только вся упаковка этого снотворного осталась в далёкой Америке».

Гримёры Кендалла, Джеймса и Карлоса уже закончили, и парни теперь сидели на диване. Пэрис посмотрела на них, и наши с ней взгляды встретились в зеркале.

— Ещё пара штришков, — сказала она, слабо улыбнувшись, — потерпи ещё чуть-чуть.

Взглянув на своё отражение, я понял, что мой взгляд смягчился и перестал быть таким диким. Напряжение ушло, и я наконец освободился от мыслей о ссоре с Миком.

Когда Пэрис закончила и я смог встать с кресла, к нам в гримёрную зашёл помощник Мика и сообщил, что до начала концерта осталось десять минут.

— Как думаете, — начал Карлос, когда мы вчетвером шагали к сцене, — Мик действительно сильно разозлился на нас?

— Да, — ответил Джеймс, — по-моему, просто чертовски разозлился. Он даже не зашёл к нам перед началом концерта и не пожелал удачи, как он это обычно делает, а послал своего помощника.

— Да причём тут вы? — устало спросил я. — Во всём только я виноват, это на меня орал Мик, а не на вас.

— В этом нет только твоей вины, Логан, — покачал головой ПенаВега, — у нас у всех есть слабые места, и тебе и Мику — вам обоим это хорошо известно. Никто из нас не идеален.

— Вот именно, — согласился с другом влюблённый ловелас, — просто сегодня была твоя очередь принять удар на себя. На прошлой неделе это был я, на позапрошлой — Карлос.

— Как бы там ни было, — продолжал я, — он перебесится и успокоится. А меня его слова действительно задели за живое.

— Хватит делать вид, что вы не знаете Мика, — со вздохом произнёс Кендалл. — Ты же знаешь, Логан, в какого зверя он иногда превращается. Он как оборотень. Зачем ты принимаешь его слова всерьёз?

— Потому что я видел, как он смотрел на меня, и слышал какую-то правдивую нотку в его голосе. Он действительно говорил всерьёз.

— И что теперь ты будешь делать? Объявишь ему бойкот?

— Я ещё не решил. Но у меня правда нет желания говорить с ним после этого.

— У него, похоже, тоже. Я не видел его после репетиции.

— В том-то и дело, Кендалл. Я ведь сказал, что эта ссора была не похожа на остальные. Либо в его жизни тоже что-то происходит, либо он… просто меня ненавидит.

— Будем склоняться в сторону первого варианта, — подвёл итог Карлос и выглянул из-за кулис. — А пока давайте сосредоточимся на выступлении. Мы не подлецы, и при всей своей злости на Мика, которая кипит у нас внутри в данный момент, мы не можем подвести его. Ведь так?

Когда концерт подошёл к концу, мы с парнями вернулись в гримёрную. Все дико устали, и на разговоры ни у кого не осталось сил.

— Я видел его, — сказал Карлос, устало стягивая с себя одежду, — он стоял рядом с секьюрити, он смотрел на нас весь концерт.

— Отлично, — выдал Джеймс. — Хотя бы пришёл. Надеюсь, мы его не разочаровали. А это вполне возможно. Его настроение непредсказуемо в последнее время.

Дверь в гримёрную беззвучно открылась, и в помещение заглянул Мик. Мы с парнями обменялись непонятными взглядами.

— Что ж, парни, фанаты остались в восторге, — сказал он, закрыв за собой дверь, и сунул руки в передние карманы брюк. — Уверен, они получили целую бурю эмоций.

Мы молча переодевались.

— Я видел неотложку, — продолжал менеджер, будто не обращая внимания на наше молчание, — кажется, кому-то стало плохо прямо на концерте. Оно и понятно, вы действительно задали жару этому городу.

Но Мику по-прежнему никто не отвечал.

— О, наверное, вы сильно устали. Не хочу вас напрягать.

Когда менеджер уже коснулся ручки двери, ему в спину резко врезались слова Джеймса:

— Мик!

Он обернулся и вопросительно взглянул на Маслоу.

— Это всё, за чем ты пришёл? — спросил ловелас и подошёл к своему собеседнику. На Джеймсе уже не было майки, свою толстовку, которую он ещё не успел надеть, парень держал в руках. — Это всё, что ты хотел сказать нам? А в особенности одному из нас?

— Джеймс, не надо, — сурово произнёс я. — Не суйся, куда тебя не просят.

— Заткнись, Логан, — бросил мне Маслоу и снова обратился к Мику. — А извиниться ты не желаешь?

— Извиниться? — переспросил Мик, вопросительно приподняв одну бровь. — Перед кем, прости?

— Строишь из себя невинного дурачка? — злобно усмехнулся Джеймс. — Молодец. Это очень по-мужски.

— Ладно, Джеймс, хватит, — вступил в разговор Кендалл и встал между Джеймсом и Миком. — Ты переходишь черту.

— Перехожу черту? — переспросил ловелас, удивлённо подняв брови. — Да ты слышал вообще, что Мик говорил о Логане? Думаешь, это справедливо? Думаешь, это правильно, так унижать людей?

— Джеймс, — постарался остудить пыл друга я. — Правда, не стоит тебе в это вмешиваться.

— А я хочу в это вмешиваться! Потому что ты мой друг! А когда кто-то задевает чувства моего друга, я не могу оставаться в стороне! — Он бросил испепеляющий взгляд на Кендалла и добавил: — В отличие от этого предателя.

— Да заткнись ты уже! — в свою очередь повысил голос Шмидт. — Он и мой друг тоже, но несмотря на это меня уже дико бесит поведение Логана! — Он посмотрел на меня, и теперь его речь была обращена только ко мне. — Ты как маленький ребёнок, которому нужно безграничное внимание, и даже если его тебе уделят все люди мира, тебе всё равно будет мало! Ах, посмотрите на нашего бедного Логана, как он мучается, как страдает, как ему тяжело жить! А что случилось? Ох, ведь ему изменила любимая девушка, давайте будем жалеть его до тех пор, пока он не скончается в страшных муках от своих страданий! Господи, Логан, перестань жалеть себя! Ты не один живёшь со свинцовым сердцем и с израненной душой, посмотри на других, остальным тоже тяжело! С какой стати ты возомнил, что тебе нужно больше внимания и заботы, чем остальным? Что тебя всем нужно жалеть, а в ответ ты не должен жалеть никого? И чтоб ты знал, дорогой мой друг, я не считаю, что Мик перед тобой виноват, и в какой-то мере даже соглашаюсь с ним.

Он сердито дышал, и его грудь высоко поднималась с каждым новым вдохом. Я смотрел на него с оскорблённым видом и всеми силами сдерживал свою ярость.

— Да, Кендалл, это невообразимо просто, говорить об изменах человеку, который сам изменяет своей девушке и ни черта не знает о настоящей любви, — тихо произнёс я, с силой стиснув зубы. — Гораздо проще обвинить человека в слабости, чем понять его.

— Я понимал тебя, Логан! Понимал! И поддерживал! Но сейчас я просто стараюсь разбудить тебя и заставляю перестать жить своими терзаниями разбитого сердца!

— Лучше закрой рот, Кендалл! — встрял в разговор Джеймс. — Я не спрашивал тебя о твоём мнении, к тому же оно оказалось неправильным. Совет тебе на будущее: сначала думай, потом говори. — Ловелас обратил свой взор на Мика, который стоял неподвижно и с недоумением наблюдал за нашей ссорой. — Изначально я говорил с ним.

— Изначально, — вступил в ссору пятый голос — голос Карлоса, — тебя никто не просил вмешиваться в это, Джеймс. К тому же ты не прав: не бывает неправильных мнений. Не хочу никого оскорбить или задеть, парни, но я поддерживаю Кендалла.

— По-твоему, он прав? — спросил я, с вызовом сделав шаг к собеседнику. — Хотите сказать, что я нытик, постоянно жалеющий себя и не видящий проблем других? Хотите сказать, что я не умею сочувствовать и замечать чужое горе?