— Чушь.

— Нет, правда. Сейчас старые раны зажили, но следы всё равно остались.

Какое-то время мы сидели молча. Мик пил свой уже порядком остывший кофе.

— Я надеялся, ты не примешь мои слова всерьёз.

— Ты никогда мне такого не говорил, Микки. И меня это задело.

— Знаешь, Логан… Всё когда-то бывает в первый раз.

— И, я надеюсь, в последний.

Мик утвердительно кивнул.

— Если тебе так хочется, то пожалуйста. Я не знал, что для тебя моя фраза окажется такой…

— Оскорбительной?

— Да.

— Унизительной?

— В точку.

Я вздохнул и произнёс:

— Я уже забыл.

— Это потрясающе. Только не забудь проследить за своими друзьями, когда мы прилетим в Лондон.

— Я всё помню. Смотреть, чтобы Карлос не заехал в казино по дороге, иначе он просрёт там все свои наличные; смотреть, чтобы Джеймс не открывал бутылку до начала концерта, потому что, сделав глоток бренди, он не сможет себя остановить; и, наконец, чтобы Кендалл не взял в рот ни сигареты вплоть до окончания выступления, ведь это сильно испортит его голос.

— Браво, Логан. Надеюсь, твоя мамочка тобой гордится.

— Несомненно.

Я так же тихо вернулся на своё место и, взяв в руки телефон, взглянул на время. До приземления самолёта в Лондоне осталось целых восемь часов.

Вот здорово было бы позвонить сейчас Чарис… Помнится, я уже несколько недель не пересекался со своей бывшей любовью. Но я не был абсолютно уверен, что она возьмёт трубку. Должно быть, она спит, ведь на часах около полуночи.

Ничего. Думаю, я смогу навестить её, когда мы вернёмся в Лос-Анджелес. Очень надеюсь, что в плотном графике, состоящим из бесконечных репетиций, тренировок и съёмок, я сумею выкроить время для посещения госпиталя, где и находится сейчас моя Чарис.

Мы приземлились в Лондоне в полночь. На меня навалилась дикая усталость. Хотелось поскорее приехать в отель и лечь спать.

Мы впятером шагали по зданию аэропорта и с шумом везли за собой чемоданы. Сзади плелись люди, которые летели вместе с нами. Все молчали: долгий полёт оказался утомительным.

— Логан, — услышал я позади голос Карлоса и обернулся. Друг догнал меня и спросил на ухо: — Тебе не кажется знакомым этот парень в зелёной толстовке?

— Карлос, я настолько сейчас устал, что…

— Знаю. Просто посмотри.

Вздохнув, я обернулся назад. Да, именно этот парень вызвал мой интерес, когда мы только садились в самолёт. Его лицо казалось мне чертовски знакомым, но время стёрло из моей памяти его имя. За всю жизнь я встречался с таким количеством людей, что даже не мог вспомнить, где мне доводилось пересекаться с этим парнем.

— Да, — сказал я Карлосу. — Он кажется мне знакомым. А что? Это так безумно важно?

— Этот парень сидел рядом со мной и Кендаллом в самолёте. Это Маверик.

Я остановился, услышав это имя. Маверик… Какое противное, кислое по звучанию имя. Маверик! Бывший ухажёр моей бывшей девушки. Да, меня больше ничего с ним не связывает, но сколько неприятных воспоминаний вызывает одно только имя. Маверик! Я уже потерял счёт нашим многочисленным дракам, которые имели место быть в прошлом. Как же это было глупо, бить морды из-за девушки. Да ещё из-за какой! Из-за Чарис!

Честно сказать, Маверик и послужил поводом для нашего с Чарис расставания. Он был безумно влюблён в мою девушку и решил сделать всё возможное, чтобы быть рядом с ней. Чего он добивался? Чарис не стоит и трети того, что происходило между мной и Мавериком. Мы люто ненавидели друг друга, и рационального объяснения нашему взаимному чувству я найти не мог. Нет, одно объяснение, конечно, было. И имя ему Чарис.

Должен признать, Маверик казался мне довольно неплохим парнем. Но ненависть, которая родилась в моей душе при первой же встрече с ним, не позволяла мне относиться к нему положительно. Сейчас я понимал, что всё это было бессмысленно. Я напрасно тратил на этого человека своё время и своё терпение.

— Я вижу, ты удивлён, — с усмешкой произнёс Карлос.

Я тряхнул головой, прогоняя прочь не самые приятные воспоминания, и зашагал вслед за остальными.

— Не особо, — равнодушно пожал плечами я. — Если бы ты не напомнил мне его имя, я бы о нём и не вспомнил.

— Правда? Но между вами двумя была такая… ярость…

— В том-то и дело, что была. Сейчас это в прошлом.

За окном я увидел чёрный блестящий лимузин, что уже ждал нас. Какое счастье! Каких-то полчаса, и я буду в мягкой уютной постели.

Но моя радость, ознаменованная предвкушением скорого сна, очень быстро омрачилась. Почти у самого выхода на улицу нас догнал Маверик и поравнялся со мной.

— Какие знакомые лица! — со сладкой улыбкой на лице воскликнул Маверик.

Карлос сдавленно хохотнул, и я толкнул его локтем в бок.

— О, привет, парни. — Маверик будто только сейчас заметил остальных. — Карлос, Кендалл, Джеймс, Рик.

— Мик, — проговорил наш менеджер. — Моё имя Мик.

— Доброй ночи, Мавс, — сдержанно поздоровался я. — Похоже, нам суждено было встретиться.

— Похоже на то. Каким ветром в Лондоне?

— Прилетел на международный кинофестиваль. У нас концерт.

— Интересно, — кивнул головой Маверик, и его кудри подпрыгнули. — А я вот прилетел сюда, чтобы встретиться с лучшими невропатологами этого города.

— Я даже не спрашивал тебя, что ты тут делаешь. Мне плевать.

— Вот как? Значит, на здоровье Чарис тебе тоже плевать?

Я замер. Какого чёрта этот осёл говорит о Чарис? Они что, до сих пор вместе? Нет, к Чарис я больше ничего не чувствовал, но меня безумно ранило то, что она по сей день встречается с Мавериком. С Мавериком, которого она предпочла мне!

— Причём тут Чарис? — спросил я.

— Лечение в Лос-Анджелесе уже не помогает ей. Можешь себе представить? Её невропатолог сказал, что не сможет помочь ей. И это после полугода интенсивного лечения!

— В чём дело? — не понимал я.

— Оборудование устарело. Так он сказал. Поэтому я решил найти хорошего доктора для Чарис в Англии. Если не повезёт, отправлюсь во Францию. Потом, возможно, в Германию. Хотелось бы ещё в Россию заглянуть, но…

— С каких пор тебя интересует лечение Чарис? — холодно спросил я. — За целых шесть месяцев ты ни разу не навестил её в больнице.

— Я звонил ей, к твоему сведению. У меня просто не было времени, чтобы заехать к ней. Её лечение должно меня интересовать, ведь я люблю её.

— Любишь? Тогда какие дела могли остановить тебя перед визитом в больницу к твоей возлюбленной?

— Это уже тебя волновать не должно. Меня знаешь что беспокоит? То, что о следующем этапе в лечении Чарис забочусь один я. Такое ощущение, что эта бедная девушка вообще никому не нужна. Особенно тебе.

Он сделал акцент на последнее слово, и это дико взбесило меня. Я изо всех сил рванулся вперёд, чтобы ударить этого нахала по морде, но Джеймс и Кендалл схватили меня с обеих сторон.

— Остынь, — скомандовал Маслоу. — Нам только мордобоев на глазах у папарацци не хватало.

Маверик самодовольно и весьма горделиво ухмыльнулся. Я слабо дёрнул руками, и парни меня отпустили.

— Вижу, ты всё ещё не избавился от своих психованных замашек.

— Радуйся, что ты пока хорошо можешь видеть обоими глазами, — сказал ему Кендалл. — Можешь говорить что-угодно, но учти, что от нас пятерых сразу ты не убежишь.

Маверик продолжал слабо улыбаться, но я заметил, что он с некой опаской сделал полшага назад.

— Ты действительно хочешь помочь ей? — спросил я, чувствуя холодное пламя неприязни в душе. — Или просто хочешь помотаться по миру в поисках доктора?

— Желания посмотреть мир мне у тебя не занимать, мистер певец.

— Ты уклоняешься от ответа на вопрос.

Он засмеялся.

— Да, я действительно хочу помочь ей. Чарис нужна помощь, которую она, к слову, ждёт и от тебя. Только ты виноват в том, что с ней приключилось.

— Я помогал ей все эти полгода! — повысил голос я, резко рванувшись к собеседнику. Кендалл и Джеймс зачем-то снова схватили меня за руки. — Я полностью оплатил её лечение, я отдал всю сумму до последнего цента! Я навещал её раз в неделю, но если мог бы, то делал бы это чаще! Я заезжал в её квартиру, чтобы немного прибраться и поухаживать за растениями! Я делал всё, что мог! А что сделал ты? Что, чёрт побери, сделал ты?!