Нет, так нельзя. Я достал телефон из кармана и принялся искать в списке номер Дианны. Плевать, что она не хочет видеть меня! Я должен быть рядом, должен поддержать её!

Всё ещё рассказывающий о чём-то водитель резко затормозил на светофоре. Я замер, поднял глаза и огляделся.

— А там на самом деле никакой ошибки не было, — видимо, уже заканчивал рассказывать одну из историй таксист, — и судебное дело он не выиграл. Вот так.

С недоумением нахмурившись, я повернул голову и взглянул на водителя. Он, слегка улыбаясь, смотрел на дорогу, не обращая на мой растерянный взгляд никакого внимания. Его слова в одно мгновение отрезвили меня; я наблюдал за людьми, переходящими дорогу, и пытался вспомнить, о чём только что думал. Заметив в руках телефон с открытым списком контактов, я вздрогнул. Я собирался звонить Дианне… Звонить Дианне, потому что она совсем одна…

— Какой ужас, — высказал я вслух свои мысли и, выключив телефон, убрал его обратно. Как я мог думать о том, чтобы вернуться к Дианне? Стоило только вспомнить, какой непосильной тяжестью были для нас наши отношения, и желание вернуться к ней исчезало само собой. Нет! Как только можно думать о Дианне или любой другой девушке, когда в моей жизни есть Эвелин — пусть в моей жизни, пусть даже не со мной? Как можно жалеть о прошлом, если ближайшее будущее, ближайший вечер кажутся мне в миллиарды раз счастливее рядом с Эвелин?

— Я тоже так сказал! — обрадовался водитель моей реакции на его россказни. — Какой ужас! Другого выражения и не подберёшь.

Когда загорелся зелёный, машина тронулась с места, и я улыбнулся от сознания того, что сумел избежать ошибки. Звонок Дианне мог только больше усугубить наши с ней взаимоотношения, хотя сейчас они находились не на самом высоком уровне. Если и можно было бы сделать всё только хуже, я бы не хотел, чтобы мой звонок смог повлиять на это.

Такси остановилось возле моего дома, и я, оплачивая поездку, положил сверху лишних десять долларов.

— Здесь лишнее, — остановил меня водитель, когда я уже вышел из салона.

— Не лишнее, — слабо улыбнулся я. — Спасибо, что довезли.

На лице таксиста просияла улыбка, он кивнул и сказал:

— Да что вы, это вам спасибо. Всего доброго.

Когда я закрылся в своём доме, ко мне снова со всех сторон подползло одиночество. Лёжа на не расправленной кровати, я смотрел на часы и мучительно ждал, пока цифры, обозначающие минуты, сменятся. Было только четыре часа, а вечеринка в честь дня рождения Изабеллы начиналась в семь. Нужно было ждать ещё два с половиной часа. Два с половиной часа до того, как я увижу Эвелин.

В голове у меня проносились отдельные моменты из прошлого, то, каким я представлял себе будущее, и иногда мне на ум приходили мысли, значение которых я не мог ни понять, ни объяснить. Повернувшись на другой бок, я тяжело вздохнул. Устал я, устал бесконечно думать о чём-то, жалеть, мечтать, воображать. Устал терпеть пугающие мысли, устал от попыток подавить в себе жуткие желания и вырывающиеся наружу эмоции. Близок ли предел моего терпения? Как долго я смогу держать на своих плечах этот груз?

Сев на кровати, я одной рукой взялся за голову, которая очень некстати разболелась, а другой подвинул ближе к себе ноутбук. Мой ночной разговор с Карлосом и воспоминания о Дианне слились во что-то одно, в какое-то твёрдое убеждение о том, что Чарис и вместе с ней Дианна совершенно справедливо пытались заставить меня обратиться к врачу. В конце концов, слова Дианны о невыносимом ребёнке внутри меня всё ещё звучали в моей голове. Мне хотелось со всем этим покончить. Всему рано или поздно должен прийти конец, всему без исключения.

Как бы долго я к этому ни шёл, каким бы тяжёлым ни было для меня это решение, выше всего я ценил результат. Дрожавшими пальцами я записался на приём к неврологу, а потом ещё долго сидел, глядя на электронную квитанцию пустым взглядом. Я иду к неврологу? Неужели я правда сделаю это?

Сюрприз произвёл на Изабеллу в точности такое впечатление, какое ожидал Джеймс. Он привёз свою избранницу от подруги в полвосьмого, и, входя в дом, эти двое о чём-то спорили: видимо, они поссорились по дороге. Но этот спор был прерван, когда Маслоу включил свет и Изабелла увидела гостиную, до отказа наполненную людьми. Кто-то выпустил шарики, кто-то начал свистеть, кто-то просто закричал, и весь дом наполнился синхронным звучанием десятков голосов: «С днём рожде-е-ения!»

Выражение лица Изабеллы сразу же смягчилось. Она посмотрела на Джеймса, который улыбнулся ей, и с благодарностью и нежностью поцеловала его в щёку. Потом «молодая женщина» начала принимать нескончаемые поздравления и пожелания, и совсем скоро я, потеряв интерес, перестал за ней наблюдать.

— Она счастлива, — проговорила Эвелин, с улыбкой глядя мне за спину — туда, где была Изабелла. — Как думаешь, она счастлива?

Я, не оборачиваясь, пожал плечами.

— Не могу судить об этом, — признался я, разыскивая глазами Джеймса, — иногда внешнее состояние человека может быть обманчиво. Улыбка ещё ни о чём не говорит.

Эвелин снова взглянула на Изабеллу и сузила глаза, точно старалась определить, счастлива избранница Джеймса или нет.

— Привет, ребята, — улыбнулся Маслоу, подойдя к нам с Эвелин, — как вы тут?

— Привет, Джеймс, — поздоровалась с ним моя спутница, и он галантно поцеловал её руку. Это почему-то разозлило меня, и я отвёл взгляд, сделав вид, что ничего не видел. — По-моему, ты хорошо постарался ради всего этого.

— Постарался, — не смог не согласиться Джеймс и, взглянув на меня, положил мне на плечо руку. — Но если б не твой красавчик и ещё двое моих друзей, мы бы сейчас с вами не разговаривали.

Эвелин улыбнулась мне, и я сделал то же в ответ.

— Индюшки так быстро расхватали? — удивился я, разглядывая стол с едой. — Мы ведь готовили четыре.

— Готовили четыре, — подтвердил Маслоу, — но за одной, самой первой, я уследить не сумел, и она сгорела к чертям собачьим.

— Обидно.

— Ну, зато остальные три вышли на ура. — Взгляд Джеймса скользнул по толпе, и он улыбнулся. — Пойду к Кендаллу, не заскучаете тут без меня?

— Мы с тобой уже заскучали, — ничего не выражающим тоном проговорил я, и друг, засмеявшись, несерьёзно ударил меня по плечу и ушёл.

— О, Алекса тоже приехала, — обрадовалась Эвелин, разглядев среди гостей свою подругу. — Хочу поздороваться, пойдёшь со мной?

— Нет, иди без меня. Я никуда отсюда не уйду.

Когда моя спутница ненадолго оставила меня, я со слабой улыбкой проводил её глазами. Меня в какой-то мере утешала мысль, что я смог разрушить те границы, за которые Эвелин не могла ступить. Кажется, мистер и миссис Блэк тоже были рады тому, что их дочь наконец смогла расширить рамки, в которых жила: когда я забирал Эвелин, они с улыбками провожали её и уверяли меня, что я могу забрать её на всю ночь. «А нам наконец выпала возможность заняться работой, — сказала Дженна, — знаете, ночью мозгами шевелить гораздо легче».

И в этот вечер я не мог оторвать от Эвелин глаз. Она светилась изнутри от счастья, и от этого на щеках её выступил лёгкий румянец, который был очень ей к лицу. Улыбалась Эвелин тоже очень много, и это делало меня счастливым: ничего ценнее её улыбки в жизни и быть не могло.

Я смотрел на свою спутницу, стоявшую рядом с Алексой у лестницы, когда вид мне заслонило синее платье. Опомнившись от мыслей, наводнивших мою голову, я встрепенулся и посмотрел перед собой. Изабелла лучезарно мне улыбнулась.

— С днём рождения, — сказал я и изо всех сил выдавил из себя улыбку.

— О, Логан, спасибо! — И она поцеловала меня в щёку, как и всех остальных людей, поздравлявших её с ещё одним прожитым годом жизни. Потом Изабелла обвела меня внимательным взглядом и зачем-то заглянула мне за спину. — А где Дианна? Я думала, что увижу её сегодня.

Вернувшись к неприятным воспоминаниям, я отвёл глаза и рассердился на Изабеллу за то, что она надавила мне на ещё не зажившую рану.