Эл захлопнул телефон и отбросил его в сторону. Он ведет себя как… как Амане-сан, это уже ненормально.

Да, он скучал по Лайту и не мог этого отрицать. Он хотел бы, но не мог. Как все это ужасно. Эл чувствовал, будто сходит с ума, падая все ниже и ниже под действием чьего-то жестокого заклинания. Он провел большую половину жизни, утверждая, что такая ерунда никогда с ним не произойдет.

Конечно, это было до того, как он ощутил под собой тепло чужого тела.

Ягами Лайт. Опасный, но такой притягательный. Он был олицетворением всех злых персонажей. Он заставил Белоснежку откусить отравленное яблоко; Заставил Аврору уколоть палец…

Эл знал, к чему все это может привести. Вряд ли у его сказки окажется счастливый конец.

Это был его выбор и Эл чувствовал, что может позволить убить себя только Ягами Лайту.

***

Он не заметил Рэм.

Она тихо прошла сквозь стену, не собираясь надолго задерживаться, просто чтобы лишний раз проверить срок жизни детектива, который заметно уменьшался. Эл обычно работает по ночам над делом Киры, поэтому она не должна была ему помешать.

Рэм понятия не имела, что планирует Ягами Лайт, но она ему совершенно не доверяла. Рядом с ним Миса в опасности.

Проскользнув сквозь стену, Рэм застыла в замешательстве. Эл находился на кровати, прислонившись спиной к изголовью. Он сидел правильно, не как в кабинете следственной группы. Ноги были согнуты в коленях. Его голова была низко опущена, плечи тяжело вздымались. Она могла слышать его неровное хриплое дыхание и невнятное бормотание.

Рэм замерла, не решаясь приблизиться и привлечь к себе внимания.

Она вообще была удивлена, что он все еще ее не заметил, ведь у него, казалось, был острый глаз и запредельная внимательность… Но он не замечал ничего вокруг.

Рэм пряталась в темноте, лишь желтые глаза блекло светились из мрака. Ей было интересно, чем он занимается, она никогда прежде не видела этого лишенного эмоций человека в таком состоянии. Его дыхание участилось и она, наконец, услышала связную речь… Эл задыхался, хватал ртом воздух и… он говорил на другом языке?

Английский, это был английский.

И тогда он простонал: «Лайт…».

Без суффикса. Вряд ли он имел в виду английское слово «свет», даже Рэм это понимала. Он бормотал имя Ягами Лайта.

Затем он сполз по изголовью вниз и лег на спину. Колени все еще были согнуты, а пальцы на ногах поджались, сминая под ногами простынь…

И тогда Рэм увидела, что он делает. Его джинсы были спущены, а боксеры стянуты вниз. Рэм знала, что в человеческом мире это называется мастурбация, люди приносят себе самоудовлетворения, но она никогда не сталкивалась ни с чем подобным так близко. Но почему он делает это с именем Ягами Лайта на устах?

Разве не этот человек держал Лайта за решеткой? Не он угрожал ему, держал в наручниках и до последнего подозревал, что Лайт — Кира? Он и сейчас его подозревает, так почему занимается этим, думая о нем? Конечно, к этому моменту Рэм знала, что детектива и подозреваемого связывает не только расследование, она убедилась в этом прошлой ночью.

Рэм исчезла в стене так же скоро, как и появилась, даже не взглянув на продолжительность жизни этого человека.

Люди были ей отвратительны.

***

Он не знал, как к этому пришел. Всю жизнь он смотрел на подобное свысока, считал себя выше этого.

Он говорил Лайту об этом, верно? И, несмотря на это, только что предался этому греху, идя против своих убеждений.

Он перевел взгляд на отброшенный телефон и снова уставился на потолок, пытаясь рассуждать о деле Хигути и Тетради Смерти в том ключе, если представить, что Лайт не был бы Кирой. Что, если после тринадцати дней проверки окажется, что последнее правило фальшивое? Что, если Ягами Лайт — Кира, тогда окажется, что Эл с самого начала был прав, и тогда Лайта предадут смерти. Он умрет, и Эл больше никогда его не увидит.

Эл поморщился. Если сейчас, после одной ночи без этого парня, его так ломает, то что будет потом…

И тогда он подумал о том, что в нем всего-навсего говорит эгоизм и глупость, ведь если Ягами Лайт в самом деле Кира, то это его обязанность как величайшего в мире детектива передать преступника в руки закона.

А потом он просто начал думать о Лайте.

Может, его реакция просто была вызвана гормонами и это никакая не любовь со стороны молодого юноши? Может, он просто плыл по течению, а сейчас, когда снова оказался на свободе, забыл о том, что было, вернувшись в нормальную жизнь? Эл закрыл глаза.

Он снова думает не о том, о чем нужно. Продуктивность работы стремительно падает.

Он просто не знал, чем себя занять. Перед глазами прокручивались картины прошлых ночей, но сейчас рядом не было Лайта. От этого стало только хуже. Рука невольно скользнула вниз, к животу, затем к ширинке. Да, он был возбужден. Было только два возможных варианта: пойти под холодный душ минут так на двадцать, или окончательно переступить через себя.

Длинные тонкие пальцы расстегнули пуговицу на джинсах.

Он сел поровнее и закрыл глаза, представляя, что Лайт здесь, рядом, что сегодня он снова проиграл в двадцать одно и покорно ждет своей участи.

Эл запутался в самом себе. Скатившись на матрас, он утонул в ощущениях, абсолютно абстрагировавшись от реального мира. Тело с готовностью отзывалось на приятные ощущения.

Лайт.

Он повторял это имя как мантру, снова и снова, задыхаясь, запинаясь, забыв весь японский и говоря на своем родном языке. Он даже не понимал, что говорит, голова была совсем пустой.

Лайт.

Он заметил, как Рэм пришла.

Заметил, как снова исчезла из комнаты.

Когда он наконец достиг пика удовольствия, на смену этому пришло дикое отчаяние и безграничная тоска, накатившая с новой силой.

Лайт…

***

По-видимому, он заснул, но вскоре проснулся, растянувшись на животе и прижимая к себе подушку. В комнате было еще темно, значит, спал он совсем недолго.

Быстро натянув боксеры и джинсы, он потянулся за телефоном, чтобы посмотреть время. Он открыл его и, зажав между большим и указательным пальцами, поднял на уровень глаз.

3:47.

Эл снова рухнул на спину и закрыл лицо руками. Может, он в самом деле сошел с ума?

Вздохнув, детектив встал с кровати и подошел к столу. На нем все еще были разбросаны некоторые вещи Лайта. Вот эта расческа выпала из его рук, когда три ночи назад Эл толкнул его к столу и поимел прям там, прижав парня щекой к столешнице.

Сначала Лайт протестовал, потому что прямо над столом висело зеркало и, как Эл давно отметил, Лайт стеснялся зеркал.

Эл склонил голову набок и посмотрел на свое отражение в зеркале. Такой бледный и худой, словно главный герой из фильма «Эдвард Руки-Ножницы».

Он рассматривал свои растрепанные черные волосы, белую, как снег, кожу, темные, как уголь, глаза…

Он попал в ловушку. Ловушку, которую готовил для Лайта. А в итоге страдает он один.

Он влюбился в Лайта. И перестал искать Киру. Он даже не заметил, как вместо усердной работы над расследованием стал уделять все больше и больше времени этому парню. Даже во время работы его мысли уплывали в совершенно иное русло.

Эл продолжал смотреть на себя в зеркало. Пусть внешне он выглядит как и раньше, но внутри все перевернулось. Он не узнавал самого себя. Причины, по которой его продуктивность резко упала, были в том, что он стал зависим от другого человека. Потерял свою свободу и теперь мысли разбегались, путались, вились вокруг одного-единственного человека, которого он любил и…

…был любим.

Даже если это не так, Эл снова и снова продолжал себя в этом убеждать, потому что мысль о том, что Лайт не любит его больно била по сердцу.

Ватари ведь пытался предупредить его, верно? В то утро, почти месяц назад… Он позвонил ему по телефону и пытался предупредить, ведь, очевидно, он намного быстрее заметил изменения в человеке, которого воспитывал с самого детства.

Эл не слушал его. Эл проигнорировал его. Эл был груб с ним.