Лайт сел на постели, взглянув на Эла, лежащего рядом под одеялом. В то время как Кира был обнажен, на детективе оставались боксеры и рубашка, скрывающая страшный шрам. Вздохнув, Лайт потрогал повязку на предплечье. Эл ничего о ней не сказал. Может, был так увлечен, что не заметил.

И все же было трудно не заметить синяков и кровоподтеков, покрывающих его грудь и живот, которые принимали нездоровый синевато-пурпурный цвет.

Собрав и наскоро натянув одежду, Лайт потянулся к прикроватной тумбочке за ключом от наручников. Склонившись над браслетом, он пытался отпереть замок, когда Эл схватил его за запястье, заставив подпрыгнуть от испуга.

— Куда собрался на этот раз? — спросил сыщик, выхватывая у него ключ.

— Никуда, — бросил Лайт, вырывая свободное запястье. — Я думал… что ты спал.

Черные глаза сузились, когда Эл сел на кровати:

— Лайт-кун, тебе пора с этим смириться, — холодно сказал он. — Эти наручники для твоей же пользы.

— Потому что ты думаешь, что я Кира.

— Потому что я подозреваю, что ты, возможно, Кир…

— Ты прав, — выпалил Лайт прежде, чем успел бы передумать. Затем глубоко вздохнул. — Ты прав, Эл. Я Кира.

Эл выглядел так, будто его окатили ведром ледяной воды. Он отпустил запястье Лайта, глядя на него с отсутствующим видом.

— Кажется, ты удивлен? — с горечью спросил Лайт. — Разве не из-за этого ты нацепил на меня наручники?

— Я удивлен… что ты признался, Лайт-кун, — Эл опустил голову, растерянно уставившись на простынь, и сжал кулаки. — Нет, постой… Я не могу так просто принять то, что ты Кира, хотя вы с Амане и были главными подозреваемыми… Мы уже знаем, что Кира может управлять людьми прежде, чем убьет их, — он снова взволнованно посмотрел на Лайта. — Может, Кира заставил тебя сознаться в том, что ты Кира…

— О, так теперь, когда я признался, ты снова мне не веришь? — фыркнул Лайт.

— Почему ты признался? — Эл подался вперед, заглядывая в карие глаза, словно надеясь найти в них ответ. — Я не могу понять… Если ты в самом деле Кира, какая тебе выгода от признания?

— Ты хочешь знать правду или нет?! — раздраженно рявкнул Лайт.

— Я не могу поверить в то, что ты Кира, но в то же время я продолжаю тебя подозревать… Абсурд… У меня нет доказательств против тебя, кроме этого заявления, — глаза детектива потемнели. — Я не могу доказать твою вину, я даже не могу использовать против тебя твое признание, ведь я выключил все камеры в этой комнате…

— Доказательства? — повторил Лайт. — Хорошо, я докажу тебе, — он снова потянулся к прикроватной тумбочке и, вытащив оттуда Тетрадь Смерти, бросил ее перед Элом. — Вот твои доказательства. Вот как я убиваю.

Эл уставился на Тетрадь и протянул руку, аккуратно проведя подушечкой указательного пальца по серебряной надписи. Открыв ее на случайной странице, Эл заметил имена, аккуратно выведенные на каждой странице, заполняя собой каждый дюйм белой бумаги.

— Я… не понимаю, — пробормотал Эл, продолжая листать. — Это просто списки…

— Она называется Тетрадь Смерти, — сказал Лайт. — Шинигами уронил ее на землю. Если ты знаешь, как выглядит человек и его настоящее имя, то можешь записать его в Тетрадь, и этот человек умрет от сердечного приступа.

— Умрет от сердечного приступа?..

— Ты уже видел одну Тетрадь Смерти, — сказал Лайт чуть мягче. — Просто не помнишь.

Эл сердито сбросил Тетрадь на пол:

— И ты серьезно думаешь, что я в это поверю, Лайт-кун?! — сплюнул Эл. — Я согласен, что Кира убивает несколько… странным способом, но писать имя в тетради?..

— Ты хочешь, что я доказал тебе на деле? — спросил Лайт, подбирая Тетрадь. — Выбери кого-нибудь, Эл. Кого-то знаменитого. Преступника, например. Я убью его так, как скажешь, чтобы ты поверил.

— Брось эти шутки, Лайт-кун, — холодно сказал Эл. Подобрав джинсы, он быстро их натянул и поднялся с постели. — Я позвоню Ватари. Если ты на самом деле Кира или он ввел тебя в заблуждение, я думаю, что вряд ли смогу справиться с этим в одиночку.

Лайт наблюдал, как Эл начал шарить в карманах в поисках мобильного.

— Где мой телефон? — требовательно спросил детектив.

— Я не знаю. Я его не брал.

Эл еще раз проверил свои карманы и протянул руку к Лайту:

— Тогда дай мне свой, — нетерпеливо попросил он.

— У меня его нет.

Черные глаза потемнели:

— Почему меня не покидает ощущение, что ты просто не хочешь, чтобы я звал Ватари, Лайт-кун? — прошипел он. — Отлично, тогда я просто схожу и позову его лично.

— Ты не найдешь Ватари, Эл, — устало вздохнул Лайт. — Он мертв.

Эл застыл:

— Мертв, — повторил он шепотом. — Ватари мертв.

— Да.

— Это ты убил его, Лайт-кун?

— Нет.

— Я не понимаю… нет, я не верю тебе, — Эл начинал дрожать. — Лайт-кун, ты сошел с ума? Может, шинигами, Тетради Смерти, которые могут убивать людей, и смерть Ватари всего лишь твой бред? Я должен убедиться…

Эл шагнул было в сторону двери, когда ноги подкосились и он рухнул на пол.

— Какого черта ты со мной сделал?! — закричал он, приподнимаясь на локтях.

— Кажется, теперь я все понял, — спокойно сказал Лайт, не обращая внимания на его гнев. Спрыгнув с кровати, он подошел к Элу. — Я думаю, что знаю, почему ты не можешь ходить.

Лайт ловко сел сверху, как когда-то Эл, все еще прижимая Тетрадь Смерти к груди.

— Ты не настоящий, — сказал Лайт, пристально глядя на бледное лицо. — Думаю, без сердца ты что-то вроде «гостя» в мире живых, ты можешь ходить, но с сердцем… Ты и не жив, и не мертв. Я думаю, что так оно и есть. Ты недостаточно мертв, чтобы быть гостем, и недостаточно жив, чтобы жить полной жизнью. В таком состоянии, ты не можешь ходить по земле живых.

— О чем ты говоришь, Лайт-кун? — возмутился детектив, хватая Лайта за запястья.

— Я говорю о том, что ты мертв, Рьюзаки, — Лайт сбросил с себя его руки и схватил детектива за подбородок, заставляя смотреть на себя снизу вверх. — Ты мертв. Я убил тебя три года назад. Я не знаю, почему ты не можешь этого вспомнить. Ты умер 5 ноября 2004 года вместе с Ватари из-за сердечного приступа, благодаря шинигами Рэм, которая защищала Мису.

— Три года назад… Ноябрь?.. — теперь Лайт видел в черных глазах панику. Эл дернул головой, заставляя Лайта отпустить подбородок. — Ты несешь бред, Лайт-кун. До ноября еще далеко, мой день рождения на Хэллоуин, я бы запомнил…

— Ты прав, но уже декабрь 2007-го. Ты мертв, Эл. Поэтому ты думал, что я накачал тебя наркотиками, поэтому не можешь ходить, поэтому у тебя нет телефона…

— Я не помню своей смерти. Я даже не помню свой день рождения. Не ври мне, Лайт-кун. Это очень обидно.

— Я знаю, что ты не помнишь, — вздохнул Лайт, отводя взгляд в сторону.

— Нет, нет, я не верю. Это смешно! — Эл сел и оттолкнул от себя Лайта, глядя на него с опаской.

— Я могу доказать!.. — Лайт вдруг вспомнил последние слова мертвого детектива и, сунув руку в карман, вытянул оттуда сложенный листок бумаги. Помедлив, он протянул его Элу. — Вот, это… то, что убило тебя…

Эл осторожно развернул листок. Черные глаза расширились, когда он прочел слова, нацарапанные умирающим шинигами.

«Эл Лоулайт».

— Мое имя… — прошептал Эл, обращаясь, скорее, к самому себе. Он снова и снова перечитывал надпись, словно не мог поверить, что эти буквы были реальными.

— Твое имя, — мягко согласился Лайт. — Эл Лоулайт. Она была шинигами и могла видеть твое имя и продолжительность жизни…

— Ватари… был единственным человеком, кто… — Эл резко замолчал и одним движением разорвал листок пополам, снова и снова раздирая его на мелкие кусочки, пока клочки бумаги не разлетелись по комнате, словно снег. — Это ничего не доказывает, — свирепо выплюнул он, снова посмотрев на Лайта.

— Квалиш Вамми, — сказал Лайт. Слова сами срывались с языка, и он не мог остановить их, продолжая забрасывать детектива доказательствами. — Настоящее имя Ватари.

— Прекрати, Лайт-кун! — Эл обхватил себя руками и закачался из стороны в сторону. Длинные пальцы впились в черную ткань чужой рубашки. — Зачем ты это делаешь? Почему вдруг говоришь все это?