— Да, — вздохнул он. — Нашел.
Мэлло поднял голову:
— Что?
— Вот, — Мэтт достал из-за пояса тетрадь в черной обложке и сунул ее в руки Мэлло.
— Мэтт… это?..
— Да, — Мэтт обнял его еще крепче, и тот шутливо стукнул его тетрадью по голове:
— Тогда чего ты так скис? Это ведь круто! — воскликнул Мэлло. — Невероятно!
— Да, знаю… просто…
— Что «просто»?
— Это… ну… — Мэтт набрал в грудь побольше воздуха и выпалил: — Это Эл…
— Эл? — повторил Мэлло, застыв на месте. — …Что насчет Эл?
— Я… только что видел его…
— Чего?! Где? Как…? — и когда Мэтт снова замолчал, Мэлло в нетерпении схватил его за плечи и как следует встряхнул. — Мэтт, ответь мне! Как ты мог видеть Эла? Он мертв!
— Нет, он не мертв, — Мэтт наконец поднял голову, встречаясь глазами с Мэлло. — Уже нет.
***
Ему снился бледный мальчик. Маленький, хрупкий, с белоснежными волосами и большими, темными, блестящими глазами.
Глазами Эла.
Он сидел на полу, переставляя маленькие игрушечные фигурки, как шахматные пешки. Черные глаза блестели злобой. Лайт уже видел их, он…
…вспомнил.
Проснувшись, он прекрасно понимал, что это не просто сон, что это фрагмент из воспоминаний. Небольшой отрывок из памяти вернулся к нему.
Он вспомнил лицо Ниа.
Тем не менее, во сне глаза шинигами не работали, и он так и не узнал его имя.
Глаза все еще немного болели, но уже не так сильно. Лайт вообще радовался, что они по-прежнему с ним, учитывая события прошлой ночи, поэтому небольшая давящая боль — пустяк. Царапина под правым глазом была напоминанием о цене, которую он заплатил за них. Отправившись в ванную, он почистил зубы, умылся и стер мокрым полотенцем запекшуюся на щеке кровь. Голова гудела как последствие от снотворного.
Эл свернулся в калачик на его постели, и Лайт, держась от кровати на максимально возможном расстоянии, прошел к шкафу. Он не доверял ему, готовясь к внезапному нападению.
Эл не спал. Развалившись на постели, он внимательно следил за каждым шагом Лайта своими черными мертвыми глазами. Глазами без отражения. Глазами, которые Лайт так и любил и так боялся.
— У него твои глаза, — вдруг сказал Лайт, чтобы посмотреть на реакцию детектива.
— Ты имеешь в виду Ниа, — понимающе сказал Эл.
Лайт открыл шкаф и вздрогнул, когда Эл, спрыгнув с постели, решительно направился к нему. Решив не подавать виду, что ему страшно, Лайт непринужденно принялся выбирать одежду.
— Ты все еще здесь, — констатировал он, достав чистую рубашку.
Эл долго не отвечал, хотя по тону Лайта было понятно, что это не вопрос, а утверждение, и он не ждал ответа. В конце концов, детектив заговорил, и его голос вдруг стал таким странным, будто символизируя собой смирение и поражение:
— …Конечно, я все еще здесь, Лайт-кун.
========== Глава 26. Разбитая симфония. ==========
В комнате стояла напряженная тишина, которую нарушали лишь фигурки, медленно передвигающиеся по доске при помощи мальчика, сидящего в углу. Он был совершенно один.
Тишина давила на него, что было удивительно, учитывая, что Ниа привык быть один. Чтобы хоть как-то справиться с одиночеством, он начал размышлять вслух.
— Никто из них не получит его, Эл, — сказал Ниа, поднимая над доской белого короля, на котором была выведена готическая буква «L». — Ни Мэлло, ни Мэтт, ни, в особенности, Ягами Лайт.
Он поставил белого короля на место, но по-прежнему держал указательный палец на его короне. Черные глаза уставились на белую армию позади него.
— Это не гонка, — продолжал он мягко. — Не соревнование. Речь идет о стратегии, наиболее эффективной для достижения цели. Если упустить из виду хоть малейшую деталь — поражение неизбежно, но они этого не понимают…
Он взял двух белых коней с буквами «М».
— Ваша сплоченность хороша, — обратился он к ним, — но безрассудна. Я не могу заставить вас принять меня, как бы это хотелось Элу. Я не могу вас даже заставить слушать меня, но…
Ниа не закончил, вернув фигурки на место. Взгляд черных глаз медленно переместился на вражескую сторону доски, где во главе стоял черный король и королева с надписью «Кира» на каждой фигурке.
— Я уверен, что если бы я предложил тебе сыграть со мной в шахматы, ты выбрал бы белых, Ягами Лайт, — прошептал Ниа. — Но если ты убил собственную королеву, чтобы спасти свою жизнь…
Ниа щелчком пальцев отбросил черную королеву с доски, и король остался совершенно один, смело глядя на целую белую армию впереди себя.
— Можно подумать, — начал Ниа, подняв белого короля над доской, словно позволяя ему осмотреть поле боя, — что все так просто, верно? Но… до тех пор, пока Мэлло и Мэтт идут своим путем, мы будем только тянуть одеяло на себя и можем допустить непозволительную ошибку, дав Кире возможность себя уничтожить.
Все еще сжимая в ладони белого короля, Ниа закрыл лицо свободной рукой.
— Что мне делать, Эл? — пробормотал он. — Что мне делать?..
***
— Эл велел не возвращаться туда, — лениво сказал Мэтт, глядя в экран своего компьютера.
— Он сказал именно тебе туда не возвращаться.
— Нет, он заставил меня пообещать, что никто из нас туда не вернется.
— Вот именно, — Мэлло закончил шнуровать правый берц и выпрямился во весь рост. — Это ты ему пообещал. А я никому ничего не обещал.
— С этим не поспоришь, — пожал плечами Мэтт и вернулся к работе. Он знал, что никакие аргументы не заставят Мэлло отступиться, поэтому даже не пытался его отговорить. Мэлло был чертовски упрямым и если что-то задумал, то цепляется в эту идею как собака в косточку. Глаза не фокусировались на экране, мысли были далеко от базы данных. Как Мэлло отреагирует на эту ледяную оболочку Эла? И как Эл отреагирует на Мэлло?
— Тем не менее, он упорно настаивал на том, что там может быть опасно. И не только для меня, а для нас всех.
— В таком случае, надо принять меры предосторожности, — Мэлло достал из кармана пистолет и проверил обойму. Патроны на месте. — Я сомневаюсь, что мне повезет так же, как и тебе, и Ягами меня не заметит, но если он попадется мне на пути, то получит заряд свинца прямо в черепушку.
Мэтт ухмыльнулся. В такие моменты Мэлло бывает особенно крутым и как никогда серьезным.
— Ну и как ты планируешь его арестовать?
— Пока никак, — прорычал он. — У нас против него ничего нет, кроме фразы в записной книжке Эла. Для нас это неопровержимое доказательство, но не для полиции. Зато у нас в руках Тетрадь Смерти, с ее помощью мы должны вывести Киру на чистую воду. Ягами Лайт продумывает каждый шаг, так что, возможно, он и это предусмотрел.
— Ты думаешь, что Тетрадь поддельная?
— Ну, она отличается от той, что на фотографиях в полицейской базе данных, — Мэлло сунул пистолет в задний карман кожаных брюк и скрестил руки на груди. — К тому же, исходя из имеющейся у нас информации, за каждой Тетрадью Смерти стоит свой шинигами, который не виден до тех пор, пока не коснутся его Тетради. Ты сказал, что никого не видел, верно?
— Шинигами я точно не видел, — кивнул Мэтт. — Может, он прятался.
— Возможно, — Мэлло бросил взгляд на черную тетрадь, лежащую на столе рядом с клавиатурой. — Пока мы не доказали, настоящая она или нет, пригляди за ней, Мэтт.
— Есть, капитан, — шутливо отсалютовал ему Мэтт, и Мэлло направился к двери.
— Хорошо.
— …Знаешь, — вдруг вкрадчиво сказал шатен, когда рука Мэлло легла на дверную ручку, — думаю, Эл ждет твоего прихода. Ты ведь никогда не выполняешь обещания и делаешь то, что захочешь.
— Он совсем сумасшедший, если думает, что я не приду из-за какого-то обещания.
Мэтт вздохнул:
— Он и так сумасшедший, — пробормотал он. — Как раньше, так и сейчас.
Это было последним, что слышал Мэлло, прежде чем выйти в коридор и запереть за собой дверь. Эти слова преследовали его всю дорогу.
Эл сумасшедший? У него, конечно, были свои причуды и странности, но не до такой степени, чтобы считать его сумасшедшим. Он был гением. Он никогда не действовал импульсивно, всегда продумывал все варианты развития событий и выбирал наиболее верное решение, в то время как сам Мэлло бросался в огонь.
