Мэлло нахмурился и, повернув свой фрагмент, едва не уронил его от удивления:

— Да, есть!.. — он наклонился, чтобы показать его Мэтту. — Смотри, вот тут, на обратной стороне… Это почерк Эла, я узнал его!..

Мэтт нахмурился и, вернувшись к своему паззлу, перевернул его. У него тоже была небольшая надпись. Мэлло больно толкнул его, кинувшись писать ответ Ниа:

M: Да, на наших фрагментах есть послания.

N: Как я и думал. Позвольте мне объяснить. В последний раз, когда мы видели Эла, он оставил мне в подарок коробку с паззлом. Вы должны помнить, он всегда стоял в углу моей комнаты. Я собрал его, а на следующий день Роджер вызвал нас к себе и сообщил о смерти Эла. Когда я собирал паззл, я обнаружил, что там не хватает трех деталей. Когда я вскрыл конверт и обнаружил там один из фрагментов, то пришел к выводу, что остальные две части могут быть у вас. На моем фрагменте написано «Боги Смерти».

— Что у тебя написано? — спросил Мэлло, взглянув на свой паззл.

— Что-то непонятное… «Эл, ты знаешь, что…» — пробормотал Мэтт. — А у тебя?

— «Любимые яблоки».

Мэтт кивнул и набрал ответ:

M: У нас написано «любимые яблоки» и «Эл, ты знаешь, что…»

— И что мы в итоге имеем? — рассеянно спросил Мэлло, отбирая у Мэтта его фрагмент и пытаясь сложить их вместе.

M: Как ты думаешь, это какое-то особое послание, которое нужно сложить вместе, чтобы понять его суть? Если так, то получается: «Боги Смерти, Эл, ты знаешь, что любимые яблоки.» Или «Эл, ты знаешь, что любимые яблоки. Боги Смерти». Какая-то ерунда…

— Нет, — покачал головой Мэлло. — Наши две части не подходят, значит фрагмент Ниа должен быть в середине.

N: Я не думаю, что «любимые яблоки» можно понимать как прилагательное и существительное. Скорее, «любовь» — это глагол, принадлежащий существительному, который можно поставить за «Богами Смерти».

M: M только что пытался сложить наши паззлы, но они не подходят, так что, возможно, твой фрагмент стоит в середине.

N: Тогда единственный подходящий вариант это: «Эл, ты знаешь, что Боги Смерти любят яблоки?».

— «Эл, ты знаешь, что Боги Смерти любят яблоки?» — недоуменно повторил Мэлло. — И что, черт возьми, это значит?

— Не знаю… — пробормотал Мэтт и тут же на экране появился маленький синий значок в виде конверта. — Что это?

— Открой, — потребовал Мэлло, вырывая у него мышь, но Мэтт оттолкнул друга:

— Сначала нужно проверить его на наличие вирусов, — заявил он и приступил к проверке. Как только парень нажал на пуск, чтобы выйти к панели инструментов и найти там антивирус, на экране появилось большое окно с надписью: «Мэлло и Мэтту».

— Какого черта здесь происходит?.. — выдохнул Мэтт, отчаянно что-то печатая на клавиатуре, пока компьютер окончательно не завис.

— На нем наши имена, — громко сказал Мэлло, вцепившись в спинку стула. — Ты же говорил, что база данных Вамми самая безопасная из всех, поэтому просто возьми и открой гребанный файл!

— Я не могу! — выпалил парень, отбросив от себя мышку. — Диспетчер задач не отвечает…

Вдруг компьютер зашумел, и файл открылся самостоятельно. В этот момент все пошло наперекосяк. Цвета начали накладываться друг на друга, цифры и коды бешено летали по экрану, а затем появилась процентная шкала, которая сообщала, что загрузка близится к завершению.

— Черт, это вирус!.. Это вирус! — паниковал Мэтт, хватаясь за голову.

— Ниа прислал нам вирус? — Мэлло тоже начинал закипать.

— Нет, не думаю… — Мэтт соскользнул со стула, когда проценты перевалили за семьдесят, и скатился под стол к проводам. Вскоре он выбрался, сжимая в руке вырванные провода, и вздохнул с облегчением.

— Я не могу дозвониться до Ниа, — прорычал Мэлло. — Номер не отвечает.

— Забей, — снова вздохнул Мэтт, потирая переносицу. — За эту минуту я прошел через все круги ада… Я думаю, Ниа сам перезвонит нам, когда сочтет нужным.

Мэлло застонал и сел на край стола:

— Только зря потратили кучу времени, — проворчал он.

— Не совсем, — ответил Мэтт. — Теперь мы знаем, что Эл оставил нам ключ.

— О, да, большое достижение. Теперь мы знаем, что какие-то Боги Смерти любят какие-то яблоки. Спасибо за помощь, Эл…

Мэтт пожал плечами и сладко потянулся на стуле:

— Неплохо для человека, который мертв уже в течение трех лет, — многозначительно сказал он.

Мэлло закатил глаза и отправился обратно на кухню:

— Это все круто, но я вернусь к настоящему расследованию.

Мэтт обернулся через плечо, понимая, как раздосадован его друг. Он был вынужден работать с Ниа, который, оказывается, разделял его секрет.

Мэлло всегда ждал от Эла слишком многого. Он не понимал, что, несмотря на то, что Эл был великим детективом, он был таким же смертным человеком.

Поэтому Мэтт чувствовал, как Мэлло разочаровался в Эле.

Он никогда не думал, что тот может по-настоящему умереть.

***

Ниа был удивлен, когда экран компьютера начал мигать и работать самостоятельно, но не реагировал так бурно, как Мэтт. Наоборот, он сидел и внимательно следил за процентной шкалой, которая медленно приближалась к сотне.

После того, как загрузка закончилась, компьютер успокоился, однако на экране открылось белое окно с одной единственной надписью, где печатными английскими буквами гласило:

«Ягами Лайт — Кира».

***

— Эл, ты когда-нибудь любил по-настоящему?

Эл моргнул, взглянув на Ниа, который, сидя на полу, ловко собирал кубик Рубика. Они находились в игровой комнате, которая была абсолютно пуста, поскольку все дети играли в саду, пиная мяч, играя в догонялки или просто сидя на траве.

Несмотря на жару, Эл был в неизменных широких джинсах и рубашке, попивая горячий чай с сахаром. Ниа не любил выходить на улицу, поэтому большую часть времени проводил либо в своей комнате, либо тут.

— Конечно, — мягко ответил Эл. — Я люблю тебя, Мэлло и Мэтта. Вы похожи на моих маленьких братьев.

— Я не это имел в виду, — Ниа повернул кубик в последний раз, решая головоломку, и протянул его Элу, чтобы тот убедился, что все стороны совпадают по цвету. — Я имел в виду любовь в романтическом смысле слова.

— Нет, никогда, — Эл поставил чашку на блюдце и принял у мальчика кубик. — Три минуты и тридцать четыре секунды. Ты побил свой рекорд, — кивнул детектив и, снова разобрав его, вернул Ниа. — Давай еще раз.

Мальчик снова начал быстро двигать цветные квадратики.

— Я думаю, что ты сразу понял, что я подразумевал, — сказал Ниа, не отрывая глаз от головоломки.

Эл безмятежно улыбнулся. Этого ребенка трудно обвести вокруг пальца.

— Конечно, — он снова взял свою чашку. — Разве это имеет значение?

— Огромное, — пробормотал мальчик, собрав зеленую сторону и приступив к желтой.

— Если тебе интересно, то у меня есть ряд причин, по которым… я никогда никого не любил.

Ниа рассеянно кивнул:

— Я думаю, что это слабость, — сказал он.

— Думаешь?

Ниа снова кивнул, с бешеной скоростью вращая детали кубика:

— Любовь заставляет людей совершать опрометчивые и необдуманные поступки, идти на неоправданные риски и многое другое.

Эл приподнял бровь и кивнул:

— Не могу с этим поспорить.

Ниа не заговаривал до тех пор, пока полностью не собрал желтую и синюю стороны, а затем поднял голову:

— Один из воспитателей на прошлой неделе показал нам фильм, — сказал он. — Роджер велел смотреть всем, но Мэлло и Мэтт спрятались за диваном и играли в приставку.

— Какой фильм?

— Один из фильмов Диснея. Спящая красавица. Он очень старый.

Эл кивнул:

— Да, я знаю, — детектив склонил голову. — Тебе понравилось?

Ниа пожал плечами:

— Всем детям понравилось, они даже радовались в конце, но я не нашел в этом фильме ничего забавного, — признался он. — Я думал о принце. Он был просто идиотом.

— Почему?

Ниа притянул ногу к груди и опустил подбородок на коленку:

— Я понимаю жертву, которую он принес, — сказал он. — Понимаю, что это было во имя любви, ради нее можно рискнуть жизнью, но на протяжении всего фильма он рисковал ею несколько раз. Он сражался с драконом, зная, что может быть убит, и ради чего? Ради девушки, которую видел всего несколько раз в своей жизни?