Он тихим шипением подозвал Беглеца. Ящер, откусив напоследок пару веток с куста, подошёл. Он настороженно оглядывался на гору и приникал к земле при каждом шорохе, - и ему было не по себе в этой местности.

- Хорошо, что ты не разбился! – Кесса осторожно погладила анкехьо по макушке. – Делгин, а как мы поднимемся на такую высоту?

Оборотень рылся в дорожных тюках и ответил не сразу. Обернувшись, он протянул страннице свёрток с сухарями и мешочек дроблёных желудей.

- Ты вот что… Ты уходи поскорее. Я скажу, что тебя засыпало камнями, проверять не будут. Вот припасы. Тут недалеко до границы, а там начнётся Кислотная Чаща. Слева будут жёлтые деревья, справа – зелёные, а потом выйдешь на дорогу до Кести. Предупреди их о Саркесе. Если он такой трус, он не пойдёт в Ойти. Там народу больше, чем в Хоугете. А Кести – город маленький. Иди вдоль ручья, тут недалеко!

Кесса изумлённо мигнула.

- А ты? И твоё жалование?

- Караван рано или поздно спустится, - пожал плечами Делгин. – Я знаю, где они всегда ночуют. Там их и дождусь. Кардвейт будет рад, что его ящер жив, про тебя и не вспомнит.

Беглец толкнул его носом в плечо – ему не терпелось уйти подальше от зыбкой груды камней.

- Идём-идём, - буркнул Делгин, взбираясь на колючий панцирь. – Скоро тебе будет стальная броня и хвост из священного тлиннгила! Хвали Аойгена за то, что не поломал кости, кувыркаясь по скалам!

- Силы вам и славы! – прошептала Кесса, отступая в примятые кусты. Под ногами желтела хвоя, опавшая с приземистых фаманов, их ветви стелились над самой землёй, преграждая дорогу. Чуть поодаль меж деревьев светлел просвет – там колючие лапы размыкались, пропуская солнце к пышным ягодникам. Ветер пах сыростью, и тучи медленно сползали с гор, предвещая ливень. Накинув на голову капюшон, Кесса шмыгнула под полог ветвей. «Кислотная Чаща и город Кести,» - повторяла она про себя. «Эх, нет у меня крыльев!»

========== Часть 6 ==========

Глава 14. Злая вода

Ярчайшая белая вспышка озарила на миг тёмно-синюю хмарь, застелившую небо, и застывшие колючие ветви искривлённых деревьев, и стволы в потёках багряного сока, - и гром обрушился на лес, перекатываясь от тучи к туче и отражаясь от далёкой горной гряды. Дождь лил стеной. Ветер, замерший на миг, вновь завыл, и ветви с треском и жалобным скрипом столкнулись, налетая друг на друга и роняя хвою в клокочущие ручьи под ногами Кессы. Узенькие утоптанные тропки стали руслами бурных потоков, и странница, пробираясь от кочки к кочке, боялась в них ступить. Смола, стекающая с кривых ветвей гилгека, окрасила воду в цвет крови, и чьи-то чешуйчатые спины мерещились Кессе в бурлящих ручьях, кто-то подстерегал там добычу.

«Река моя Праматерь! Вот это буря…» - странница высунулась из-за скрипящего и машущего ветвями дерева – впереди виднелась просека – и тут же отшатнулась. Ветер не мог протиснуться между стволов гилгека и путался в кустах, но здесь, в узком русле дороги, он метался свободно. Кесса, смахнув с макушки жёлтую хвою, вновь натянула на уши сдутый капюшон и спрятала под ним мокрые волосы. Даже броня Чёрной Речницы не спасала от безумного ливня, - путешественница давно вымокла до нитки, вода хлюпала в сапогах и карманах. Кесса думала, что после дождя придётся выливать влагу из сумки, - если, конечно, её вместе с сумкой раньше не унесёт в какое-нибудь море!

Синевато-белесая вспышка вновь осветила лес. Перед Кессой была не просто просека – тут заканчивались пожелтевшие заросли гилгека, и поднималась потрёпанная и покосившаяся стена зелёных растений, очень похожих на гигантские хвощи. Их тонкие «ветки», измятые ветром и дождём, распластались на земле и свисали со стволов, распадаясь на зеленоватые волокна, и Кесса непременно пощупала бы их… если бы дорога, ставшая руслом бурлящей реки, не лежала на пути!

Что-то захлюпало по раскисшей глине, затрещали придорожные кусты, и из-за деревьев, переваливаясь с боку на бок, выползла тяжёлая повозка. Медленно, но неуклонно она продвигалась вперёд, ручьи омывали её колёса, глубоко погружённые в грязь, и четыре пары суставчатых костяных лап. По бокам повозки, не замечая ни дождя, ни потоков глины и хвои, брели две сутулые тени, накрытые ниспадающими до земли накидками. Под тростниковыми капюшонами горели зелёные точки – немигающие глаза мертвяков.

«Квайет!» - Кесса шагнула назад, прижимаясь к стволу гилгека. «И их повелитель…» Ей на миг стало не по себе. «Да ну,» - думала она, унимая дрожь. «Где горы, а где я… Не стали бы они ловить меня по всей Ойтиссе! Я же не ценный панцирный ящер…»

Повозка, проворно перебирая лапами, выбралась из раскисшей колеи и слегка накренилась, одним колесом заехав на обочину. Тяжёлый мокрый полог над ней слегка шевельнулся.

- Хаэй! – изнутри послышался хриплый голос, переходящий в негромкое рычание. – Кто здесь?

«Никого!» - подумала Кесса, плотнее прижимаясь к стволу. Красный сок капал за шиворот, туда же падала хвоя с сотрясаемых ветром ветвей.

- Иди сюда! – крикнул возница, выглянув из-под полога, и похлопал мохнатой серой ладонью по бортику. – Куда ты забрался в такой ливень?!

Двое мертвяков стояли неподвижно, опустив безжизненный взгляд в грязь под ногами. Повозка ждала.

- Ну же! – возница высунулся из-под навеса по плечи и шумно принюхался. – Выходи, не бойся. Я что, такой жуткий?

Кесса растерянно мигнула. Странник смотрел прямо на неё, но едва ли её видел, - он подслеповато щурился и прикрывал глаза от дождя. «Храни меня Река-Праматерь!» - еле слышно выдохнула она, выбираясь на дорогу.

- Хаэй! – крикнула она, и возница радостно оскалился. – Силы и славы, почтенный путник!

- Лезь быстрее под полог! – он ещё раз хлопнул по бортику и спрятался под навесом сам, мотая мокрой головой. – А вы что встали?!

Кесса едва успела запрыгнуть «на борт» - лапы повозки-нежити негромко захрустели, и вновь под колёсами зачавкала грязь. Ливень барабанил по кожаному пологу, и жерди, поддерживающие его, покачивались от ветра, но внутри было сухо и тепло. Странник – грузный Хонтагн в плотной, странно поблескивающей одежде – устроился у бортика, поджав ноги, и поставил рядом с собой жаровню – шар на ножках. Она была не из металла и не из стекла, - из какого-то белесого пористого камня, сочащегося теплом, а наверху было проделано отверстие, но дым из него не шёл. Заглянув внутрь, Кесса увидела багряные и золотые искры на стенках, но огня не было.

Скинув капюшон, странница протянула руки к горячему шару, благодарно кивнула Хонтагну и хотела что-то сказать, но осеклась, встретив его изумлённый взгляд. Хеск приоткрыл пасть от удивления и протянул руку к бахроме на кессином рукаве, но пальцы так и замерли в воздухе.

«Река моя Праматерь!» - странница порадовалась, что в темноте не видны её зардевшиеся уши.

- Я – Кесса, Чёрная Речница. И я ищу своих соратников, - выдохнула она, глядя на хеска с надеждой.

Опомнившись, тот помотал головой и встряхнулся всем телом.

- Очень давно никого не видел. Очень давно, - медленно проговорил Хонтагн, поднимая край полога. Дождь притих, и небо посветлело.

- Один Чёрный Речник умер в разрушенном Цериксе, - сказал хеск, искоса глядя на Кессу. – В Хоугете тогда было много разговоров. Я даже хотел выбраться в Церикс, но не вышло. Ты знаешь этого Речника?

- Кевегн с Островов Джалур, - Кесса склонила голову в печали. – Я была у его могилы. Он умер… а я ищу живых! Значит, ты, почтенный Ониэфьен, не слышал о них?

- Ониэфьен? – криво усмехнулся хеск. – Я простой ловец жуков, Чёрная Речница. И последние годы я мало о чём слышу. И держусь от всего подальше. Называй меня Элтисом – так меня зовут.

- Ты спас меня от ливня, почтенный Элтис, - серьёзно кивнула Кесса. – Странный у тебя способ держаться от всего подальше!

Старый Хонтагн издал негромкий смешок, больше похожий на хрип. Кесса не знала, сколько ему лет, - но ни у кого из его соплеменников она не видела белесых полос в серой шерсти на лице и шее. Красные шипы на макушке и руках, когда-то острые и длинные, обломились почти под корень, одежда и мех скрыли их, глаза Хонтагна потускнели, выцвели до белизны. Не намного моложе была и его повозка, - теперь Кесса видела, как перекошены борта, и видела трещины в досках.