Дикая скала, сложенные друг на друга кирпичи и булыжники, ровно пригнанные плиты древних стен, - всё давно поросло мхом и серой травой, выветрилось, потеряло цвет, узоры и причудливую резьбу. Весь склон был изрыт древними пещерами, над ними темнели другие, но тропы и лестницы, ведущие к ним, осыпались. Многие своды обрушились, открыв внутренние залы ветрам и снегу, и там теперь поднялась трава, проросли кусты. Кесса шагнула на истрескавшийся порог, и камень захрустел под ногами. Оборотень схватил её за плечо и оттащил от провала.

- Не ходи! Тут вся гора изрыта, - прошептал он Кессе на ухо. – Тысячи нор! Если упадёшь – никогда не поднимешься. Я покажу, где могила Кевегна, но больше не ходи никуда!

Замшелые валуны громоздились у входа в одну из пещер. Она уцелела после большого обвала, и все её залы были закрыты – а камни закрыли и главный вход. В одну из гранитных глыб на высоте человеческого роста была глубоко вплавлена глиняная плитка, покрытая цветной глазурью. Краски не выцвели, и рисунок не стёрся, - ярко-рыжий кот стоял на синих волнах, и его хвост заканчивался длинным лезвием.

- Тут была надпись, - Делгин отодрал пласт мха и потыкал в едва заметные щербинки. – Имя. Тут очень быстро растёт мох, не пройдёт и года, как всё сотрётся.

Кесса провела пальцем по углублениям. Мох изъел их, но буквы ещё угадывались.

- Кевегн, - прошептала она. – Речник Кевегн с Островов Джалур…

Она прижалась щекой к холодному камню. Вокруг было тихо, только свистел в скалах ветер, да нетерпеливо сопел, переминаясь с ноги на ногу, Делгин.

- Зачем ты пришёл сюда? Ты знал, что не вернёшься живым? – тихо спросила Кесса, но никто не ответил ей.

- Эррх! Это просто камень, - жёсткие волосы Оборотня поднялись дыбом, как волчья шерсть, и даже борода встопорщилась. – Не говори с ним!

«Тут, наверное, легко умирать,» - Кесса посмотрела на раскалённую макушку солнца, исчезающую в далёкой заводи. «Такая странная местность…»

- Пойдём! – Делгин протянул к ней руку. – В темноте потеряем тропу!

Кесса нехотя поднялась на ноги, ещё раз оглянулась на безмолвный камень. «Из всех Чёрных Речников,» - угрюмо думала она, - «я нашла только одного, и то мёртвого. И он лежит тут, и он не поможет мне найти живых. Может, послушать Хейлога и вернуться с первым караваном?»

Огромный караван растянулся до горизонта, и Кесса, плетясь в самом хвосте, едва могла увидеть с вершины «голову», уже спустившуюся в ущелье. Странные звери шли там, и она непременно подошла бы к каждому из них и рассмотрела со всех сторон, - но Делгин и двое мертвяков исполняли приказ Кардвейта, и Кесса, как привязанная, сидела на спине Беглеца. Анкехьо, вдоволь наговорившийся и наигравшийся с сородичами, шёл спокойно, даже на кусты не оглядывался. И то сказать, здесь, на горных тропах, трава вырастала неприглядной и едва ли вкусной…

- И никто не погиб из пленников, да? – спросила Кесса в волнении. История о Речнике Кирке подходила к концу, и странница старалась запомнить каждое слово.

- Все они ушли живыми из дома Ильзура, - кивнул Оборотень. – А Кирк ушёл, когда зажили раны когтистых ящеров. Все, кто жил в округе, приносили им лучшие листья и рыбу, и они вылечились быстро. А когда изыскатель Кирк проводил их в лес, он сам ушёл из тех мест. И больше никто в Рате не смел торговать рабами!

«Пусть так, но я не пошла бы в Рат,» - думала Кесса, заглядывая в сумрачное ущелье. Почти весь караван уже спустился в межгорье, понемногу приближался к нему и Беглец. «Чёрным Речникам помогают даже огромные харайги! А меня уже выставляют из Хесса…»

- Когда мы приедем в Ойти, эти мертвяки не будут ходить за мной? – спросила она, покосившись на неживых Хонтагнов. Их прикрыли от ветра и воды соломенными накидками, громко шуршащими при каждом шаге.

- Тебя передадут ойтисской страже, - сдвинул брови Делгин. – Кардвейт сам договорится с Ойти. У них нежити нет. Может, посадят тебя под замок. А может, отпустят под заклятием. Так или иначе, тебя заставят ждать караван знорков – и уехать вместе с ними. Мне это не по нутру, знорка, но с Кардвейтом не поспоришь. Он и так не в духе с самого отъезда!

- Да, я помню – иначе плакало твоё жалование, - кивнула Кесса и принялась разглядывать отвесные скалы. Тёмный камень был изрезан длинными поперечными бороздами, и на их дне рыжели пятна лишайника. Сама скала, исхлёстанная ветрами, были слишком твёрдой даже для корешков мха…

Караван выбрался на гребень, нависший над долиной, и головные отряды повернули на узкое плато. Кесса, услышав снизу стук, заглянула через козырёк над дорогой и увидела чёрные провалы, торчащие балки и свисающие тросы подъёмников. И уж совсем внизу – полусотней локтей ниже – огромную повозку на костяных лапах и десяток Квайет рядом с ней.

«Киноварные шахты?» - Кесса попыталась вспомнить, что такое киноварь. Слово было знакомо, но что оно обозначало?.. Странный дымок коснулся ноздрей, и магическая печать снова опалила кожу.

Оборотень громко чихнул и потёр нос – неприятные испарения добрались и до него.

- Кто там встал столбом? – сердито пробормотал он, выпрямляясь во весь рост на панцире анкехьо. – Хаэ-э-эй! Шевелитесь!

Земля тихонько содрогнулась – без единого звука, потом послышался еле слышный треск – и дорога с оглушительным грохотом обрушилась вниз по склону, увлекая за собой камни, разбитую повозку с киноварью, панцирного ящера и его седоков. Кесса, уцепившись за кошму и торчащие из панциря шипы, видела, как мелькают уступы и расщелины. Наверху рычали и выли, и отчаянно ревел, махая лапами и хвостом, летящий Беглец. Его подбросило на выступе, и он кувыркнулся в воздухе, и Кесса зажмурилась, ожидая страшного удара, - но бегущий вниз поток булыжников и гальки подхватил ящера и поволок дальше, пока с плеском не обрушился в ручей. Шипы вырвались из пальцев, и Кесса кубарем покатилась в холодную воду.

- Вот же ж Вайнегова Бездна! – всплеснул руками Делгин, сползая с панциря и усаживаясь на груду булыжников. Анкехьо, распластавшийся на брюхе, согласно рявкнул, и Оборотень охнул, вскочил и принялся рассматривать его лапы и бока.

- Саркес, - выдохнула Кесса, потирая ушибленное плечо. Запрокинув голову, она смотрела вверх, на склон, по которому только что скатилась. Где-то в вышине, чуть ниже клубящихся облаков, зиял широкий пролом, и зеленоватый мерцающий дым поднимался над ним.

- Саркес!

Беглец, опомнившись, столкнул Оборотня с кучи камней и сам бросился от неё прочь, размахивая хвостом. Вломившись в кустарник, он остановился и повернулся к горе, ошалело встряхнул головой и обвёл растерянным взглядом следы недавнего оползня, запруженный ручей, воду, подступающую к лапам, и двоих путников, взирающих на него с таким же удивлением.

- Живой, - пробормотал Делгин с кривой усмешкой. – Живой, только лапы оцарапал! Это ж… Я таких богов не знаю, чтобы…

Он смерил взглядом гору, охнул и хлопнул себя по лбу.

- Аойген! – выдохнул он, поворачиваясь к Кессе. – Это же его лапа! Ты – Чёрная Речница, это тебе он не дал разбиться! Ты ж посмотри… а я, дурень, уже подумал…

Кесса смотрела на пролом. Что-то зашевелилось в ручье, и она вздрогнула и отвела взгляд. Под обвалившимися валунами лежал мертвяк, и тёмная жижа курилась в воде вокруг него. Он шевельнул уцелевшими пальцами, приподнял кисть – и она повисла на перебитой кости.

Кесса кинулась разгребать камни, но не успела отодвинуть и булыжника, - Делгин схватил её в охапку и оттащил от завала.

- Тише ты! Гора и так еле держится!

- Там, внизу, Квайет, - Кесса вывернулась и сердито отряхнулась. – Он шевелится!

- Он уже год как мёртвый, - отмахнулся Оборотень. – Ему не больно. Нет, ты видела?! Мы спустились, как на крыльях!

- Саркес взорвал шахту, - прошептала странница, кивая на дымящийся пролом. – В город лезть побоялся, нашёл место потише. Хорошо хоть, никто, кроме нас, не упал…

- Саркес… - повторил Делгин и клацнул зубами. – Выбираться надо отсюда, вот что. Вся эта куча вот-вот поползёт…