Слай положил ему на плечи ладони и прижал к себе плотнее.

– Не волнуйся, морок может питаться эмоциями людей, а их сейчас столько выплеснулось, что как бы он ещё не объелся.

– Одними эмоциями, и только?

– Нет, он может питаться и как обычная змея.

– И что, он правда настолько огромен?

– Да, он невероятно большой.

– Жалко, что я ничего не вижу.

– Ничего, Ниэль, – вступил Канцлер, – завтра можно будет прогуляться, и там ты сможешь его потрогать.

– ?!

– Да-да, не удивляйся, его можно потрогать. Зэфус же его трогал, даже разговаривал.

– Я сгораю от любопытства, – только и проговорил Ниэль.

Слай тут же легко выдернул юношу из-за стола и поставил рядом с собой, будто намеревался отвести того к воротам, но Канцлер покачал головой:

– Морок очень голоден, давайте не будем мешать ему есть.

– Хорошо, – кивнул Слай, – отложим до утра. А сейчас, может быть, сами поужинаем?

– Да, юноша, – улыбнулся Борцэус, – нужно покормить Далию, бедняжка сегодня столько прошла пешком. Накормить и уложить спать. Нам всем нужен хороший отдых.

========== Глава 40. ==========

На крепостной стене дул пронизывающий ветер, но никто из солдат, прилипших к бойницам или даже влезшим на зубцы, этого не замечал. Все с ужасом и каким-то благоговением следили за движением внизу. Огромное, тускло сверкающее в лунном свете чешуёй тело двигалось, завораживая зрителей и заставляя их сердца отчаянно колотиться.

Каллин поднялся на стену самым последним. Пройдя вдоль бойниц, коротко взглянул вниз и отошёл в сторону. Оглядев замерших подчиненных, громко их окликнул:

– Всем слушать меня! – на его голос мало кто откликнулся, и Каллин повторил громче: – Приказ по гарнизону!

Тут уж все обернулись.

– Это существо, что ползёт сейчас внизу, нам не враг, но оно очень голодно. Поэтому хочу вас предупредить: будьте с ним предельно осторожны. Оно питается не только живой плотью, но и человеческими чувствами, поэтому, если оно только услышит где-то шум, ругань или смех, неважно, оно тотчас попытается подобраться поближе, чтобы поглотить ваши эмоции, и нет уверенности в том, что оно сможет вовремя остановиться и не проглотит всё без остатка. Это существо в состоянии сделать из вас умалишённых.

В этом месте люди очнулись, как от сна, тихо переговариваясь, они отошли от бойниц подальше.

– Спокойствие, – снова обратился к ним Каллин, – самое главное – это спокойствие, тогда существо вас просто не заметит. Все поняли, что я сказал?

Нестройный гомон был ответом, и Каллин спросил вновь:

– Повторяю, все поняли?

Теперь уже дружный хор ответил по-военному:

– Поняли, командир!

– Так-то лучше. А теперь идите все по своим местам. Все вопросы, связанные с этим существом, ко мне, а я уж сам спрошу у господ.

Каллин проследил, как мимо него один за другим прошла сотня человек, как они все спустились вниз по лестнице и разбрелись кто куда. Обернувшись к одиноко стоящему часовому, подошёл и спросил:

– Когда у тебя смена?

– Через час с небольшим.

– Хорошо. Тогда, солдат, неси службу. И к бойницам подходить не советую. Передай это по смене.

– Слушаюсь, командир.

– Тогда спокойно тебе отстоять.

Развернувшись, Каллин быстро пошёл к лестнице. Оставшийся на крыше часовой поёжился на ветру и, засунув руки поглубже в карманы, медленно побрёл вдоль бойниц и зубцов. Он делал всё так, как приказал командир, свято веря в его опыт и доброе отношение к служивому люду. Солдат шёл, стараясь не обращать внимание на чуть усилившийся шум снаружи крепости, что там происходило, не должно было его интересовать. Человек тряс головой, прогоняя страшные фантазии о змее-убийце, пожирающем людей целыми пачками.

Солдат ходил по крыше, а шум внизу становился всё громче. Игнорировать его было уже невозможно, и часовой остановился, собираясь всё же глянуть одним глазком, что же там происходит. Набрав в грудь воздуха, он сделал первый шаг и замер… прямо на него сквозь бойницу смотрел огромный, тускло светящийся глаз!

Человек забыл выдохнуть, он стоял, словно каменное изваяние, и неотрывно смотрел в мелко подрагивающий вертикальный чёрный зрачок огромного, размером с тыкву, глаза. В голове сделалось пусто, как в комнате, из которой вынесли всю мебель, оставив на полу лишь забытый мелкий мусор. Не было сил даже зажмуриться. Сердце, поначалу колотившееся как сумасшедшее, стало замедлять ритм, в ушах зашумело, и мужчина потерял сознание. Он лежал и не чувствовал, как его груди коснулся раздвоенный язык.

Тем временем во дворе было тихо, все разошлись по своим местам и, наверное, уже улеглись спать. Не было видно даже волка, по-видимому, нашедшего себе местечко на эту ночь. Кстати сказать, Снег почему-то никогда не спал в одном и том же месте два раза, а всегда искал себе новую лёжку. Может быть, сказывалась его привычка к бродяжничеству, или же что-то другое, неизвестно.

Стояла лунная ночь. Белый днём, снег сейчас казался голубым и почему-то совсем не холодным. Иначе зачем бы кто-то одиноко стоял, подпирая стенку, а не лежал в тёплой постели под толстым одеялом. Неизвестный стоял неподвижно и время от времени поглядывал то на светящиеся окна комнат близнецов, то на запотевшее единственное окно кухни, где до сих пор Розалин с Тимом глухо гремели посудой и мебелью. Было тихо, если не считать какого-то неприятного тонкого свиста или шипения, будто где-то пролили воду на раскалённую плиту. Может быть, что-то убежало на кухне? Было не понять, и человек просто стоял и ничего не делал.

В какой-то момент прямо перед ним упала огромная тень, человек поднял лицо вверх и дёрнулся всем телом. Раскинув руки в стороны, он, казалось, вцепился пальцами в каменную кладку. Прямо над ним с крепостной стены медленно тянулось тело огромной змеи. Человек заворожённо следил за этим движением, не в силах оторвать взгляд, а тело всё тянулось и тянулось, а потом стало изгибаться, опускаясь вниз.

Человек находился точно под опускающимся брюхом змеи, и от возможности быть придавленным его спасло то, что тело огромного гада в этом месте плавно изгибалось, оставляя под собой свободное пространство. Когда одна из пластин на брюхе задела человека, тот очнулся от оцепенения и боком выбрался в более безопасное место. В это время движение уже прекратилось, и можно было всё как следует рассмотреть.

Змея повисла на крепостной стене, головой уткнувшись в основание противоположной. Что ей там было нужно, наверное, так никто бы и не догадался, только через мгновение откуда-то из-под земли раздался такой душераздирающий крик, что у обычного человека волосы на голове встали бы дыбом. Кричала Завалка, это именно в её оконце уткнулась змеиная морда.

От этого крика человека как током ударило, он сорвался с места и помчался вдоль громадного тела через весь двор ко входу в подземелье. Пролетев в темноте все ступеньки, ворвался в коридор, где горел один-единственный факел напротив двери камеры Завалки. Только сейчас оказалось возможным различить человека – им оказался Каллин. Трясущимися от волнения руками он нашарил в кармане ключ и кое-как вставил его в замочную скважину, повернул и распахнул дверь. Впереди была кромешная тьма, разрываемая сумасшедшим ором обезумевшей заключённой.

Быстро выхватив из кронштейна пылающий факел, Каллин поспешно шагнул в камеру. Картина была ужасной: прямо из оконца под потолком тянулся длинный раздвоенный язык. Змей втягивал его обратно в рот и снова выбрасывал вперёд в надежде нащупать таким образом свою жертву. Завалка забилась в самый дальний угол, загородившись одной из досок, две другие валялись разломанными на куски. Увидев свет, она вскочила на ноги и бросилась к Каллину. Язык метнулся к ней и вот-вот уже схватил, как Каллин дёрнул Завалку за что пришлось и спрятал за своей спиной. Язык ударил его в грудь и замер. Потом вдруг спрятался и появился вновь, но уже медленнее. Обследовав еле живого от страха человека, окончательно исчез.