И Сила моя тоже заканчивалась, а конца все не было. Я шел сквозь Тьму и думал о Бездне — ведь если правда, что хаоситы и пламенные ее дети, как темные — дети Тьмы, то, наверное, есть у нас свой мир? И можно ли в него войти? И я снова призвал свою стихию, но не отпустил ее. Я стоял и слушал скрежет и вой Хаоса, боль и холод текли по моему телу, а потом я пошел за ними.

И я вышел на край Бездны и, стоя на шевелящейся грани Темного мира, смотрел в Нее. И Она не замечала меня за этим шевелением, Ее бешеное тысячеглазое внимание и ярость были направлены мимо меня. Она стремилась и перекатывалась куда-то, но Ее Сила и Хаос наполняли меня, исцеляя от обреченной усталости Темного мира.

Старшие тор Ллоссарх стояли рядом со мной и тоже смотрели в Нее. Они впервые подошли ко мне так близко здесь, и я увидел, как изменил их этот мир. Они были в полтора раза меня выше и словно сотканы из струящейся Тьмы, за плечами их развевались огромные черные крылья, а глаза горели багровым на потерявших человеческое выражение лицах.

Одна из них сказала:

— Только так и можно видеть Бездну — без того, чтобы Она сожрала тебя — лишь на краю Темного мира Она не почует смотрящего. Это место наполнено Силой, ты чувствуешь ее, юный хаосит?

— Да, — отозвался я. — Значит, и Тьма здесь сильна?

— Да, источник Тьмы бьет здесь прямо в сердце, — ответил мне другой. — Без тебя мы бы не вышли к Бездне. Но и без нас ты бы никогда не зашел сюда.

Я раскинул руки и почувствовал, что Сила переполнила меня до краев.

— Почувствуй Тэргона или твоего брата-хаосита, — прошептали мне темные, — и иди к ним по краю Бездны.

И я не смог уловить холода Эйлаха, но зато ощутил испепеляющий жар Тэргона, и скользнул к нему вдоль Бездны. И свалился в грязную лужу на полигоне у его ног. До чего унизительно! Старшие тор Ллоссарх изящно вышли из прорехи Тьмы к своему третьему товарищу и теперь смотрели на меня с ухмылками.

— Эффектное появление из ниоткуда, — негромко заметил Эйлах, изгибая брови. Тэргон изучающе на меня прищурился.

— Из срани господней, — буркнул я, поднимаясь и очищаясь.

Эйлах, кстати, выглядел едва живым, неудивительно, что я не смог его почуять из Бездны. О, да, теперь я понимал давнее замечание Лэйме о “таких узнаваемых методах”. Обучающую длань моего учителя не узнать было невозможно: аура Эйлаха была бесчеловечно обожжена, а Сила исчерпана до дна. Мой собрат держался лишь на воле, даже руки его дрожали, а стоять прямо явно стоило ему неимоверных усилий.

— Спасибо, — я изобразил полупоклон старшим тор Ллоссарх, и те кивнули мне в ответ.

И ушли к своим машинам. Я сморгнул: на миг показалось мне, что шевельнулся вокруг Темный мир, а машины отъезжающих старших растворились в его ряби.

— Пространственная магия Тьмы, доступная лишь сильнейшим. Одно из главных преимуществ темных, благодаря которому и держится еще Империя, — заметил Тэргон. — Ведь не дана она ни пламенным, ни хаоситам. Но, я вижу, вам удалось почувствовать мощь единения, Дейнар?

— Да, — прошептал я, вспоминая Бездну, — я видел Ее.

— Значит, теперь вы знаете, куда бежать, если вас ввергнут в Темный мир, — сказал Тэргон. — Если сможете дойти до конца.

— Да, учитель, — сказал я, пред моими глазами все еще стояли Темные миры и Бездна.

— Кстати, завтра я заберу у вас Лэйме. На день или два. Привезите его к девяти утра к речному порту.

Я обеспокоенно вскинулся — ну, вот, опять Лэйме будет несколько дней ходить, как пришибленный.

— Вы же не будете мучить его и унижать, сэр? Он только оправился.

— Ваше мнение обо мне крайне лестно, Дейнар, — холодно заметил Тэргон.

— Ну, простите, сэр, — ухмыльнулся я. От него не полыхало жаром — значит, он не злился.

Тэргон фыркнул и ушел, а я отдал Эйлаху все свои шоколадные батончики. Сегодня мне не понадобилось подкреплять Силу — наоборот, она буквально распирала меня.

***

— Я не хочу, — прошептал Лэйме униженно. И выдавил: — Пожалуйста, не отдавайте меня ему, Дейнар. Вы же называли меня другом.

Ясси сочувственно погладил его по спине и посмотрел на Дейнара с укоризной.

— Ты так не хочешь? — спросил Дейнар, на его юном лице отражались тяжелая борьба и растерянность.

— Нет, — сказал Лэйме. — Нет. А вы бы хотели провести “всего лишь пару дней” с человеком, постоянно мешающим вас с грязью?

— Но, наверно же ваше присутствие для чего-то важно! — нахмурился Дейнар.

— Для чего же? Вы не удосужились узнать?

— Да! — воскликнул Ясси тревожно блестя глазами. — Надо узнать! Бедняжка Лэйме, а вдруг его будут мучить?

Дейнар решительно поднялся:

— Мы сейчас поедем в порт на встречу с Тэргоном и все узнаем. Я уверен, учитель не собирается над тобой издеваться попусту. Не бойся, Лэйме, он никогда не станет забирать тебя силой.

“А вы, значит, сможете воспротивиться своему идолу?” — хотел было сказать Лэйме с горечью, но промолчал. Тяжелая апатия накатила на него, и он послушно собрал рюкзак с вещами на одну ночевку, а потом сел в древнюю монструозную машину Дейнара. В конце концов, Лэйме был всего лишь безродным — бесправным существом, которым мог распоряжаться любой, как рабом.

Ясси устроился рядом с ним и обнял, уверяя, что не позволит никому дать его в обиду. И Лэйме слегка воспрянул — ведь даже у пламенных предателей не хватит цинизма глумиться над ним в присутствии мага Жизни.

— Если что, просто скажем, что ты не готов и уедем домой, — подмигнул ему Дейнар, садясь за руль.

— Да-да! — воскликнул Ясси с горячностью и поцеловал Дейнара в шею. — Точно так, любимый!

В порту их встретили целых два пламенных — Тэргон тир Ллоссарх и солдат, которому Дейнар неожиданно обрадовался, словно равному, и даже назвал по имени — Эйтан.

Тэргон со смехом уверял Ясси, что ничего Лэйме не угрожает:

— Нам нужен маг воды, чтобы опробовать новую яхту в водах Ядовитого залива, — сказал он и показал на покачивающуюся у причала яхту. — Но если ваш несчастный бедняжка Лэйме столь слаб, милый Ясси, то, конечно же, мы сможем справиться сами.

Дейнар беззвучно ржал над выдающимся остроумием своего учителя; Ясси тревожно сиял и улыбался, выспрашивая о подробностях испытания яхты — не опасно ли будет “для бедного Лэйме”; солдат преданно пожирал Тэргона взглядом. А Лэйме все смотрел и смотрел на яхту. Изогнутая и хищная, она не была живой, подобно тем кораблям, которые водил когда-то он, но Лэйме чувствовал ее душу. Он знал, что эта малютка была создана для разведки, он видел угрожающие обводы оружейных амулетов и пределы ее скорости, он ощущал, как она, чуткая и послушная, будет трепетать под его руками…

— Конечно же, я согласен, — сказал он.

— Ну и слава богам, а то я на лекцию опоздаю, — отозвался Дейнар, а Ясси принялся перекладывать пирожки из своего рюкзака в рюкзак Лэйме.

========== 56. Река Подлянка ==========

Ядовитым заливом темные называли устье реки Подлянки — одной из семи рек их столицы. Имена этих рек, кстати, были одно прекраснее другого: Подлянка, Вонючка, Рукоедка, Мерзовойка и так далее. Правда, задумавшись над этим сейчас, Лэйме заподозрил у себя сбой лингвистической матрицы: ведь не могли же темные, столь явственно обожающие свои реки, что все праздники устраивали вдоль их берегов, обозвать их так уничижительно. Может, Подлянка была для них “Бурной рекой, полной опасных сюрпризов”?

Как бы то ни было, но Ядовитый залив Внутреннего моря был в восьми часах спуска по Подлянке, по словам Тэргона. “Если вы окажетесь способны совладать с кораблем, Лэйме”, — сказал он.

Лэйме нервно сжал рычаги штурвала от этого замечания. Но ничего не ответил: конечно же, темная яхта, несмотря на функциональное сходство, обладала совсем иной натурой. Мертвая, как вся техника темных, сможет ли она отозваться на зов Воды и заскользить по ней, полусливаясь со стихией?

Лэйме пальцами изучал контуры управляющих проклятий и закрывал глаза, словно слепой — чтобы проникнуть до несуществующей души корабля. Тьма, Тьма и снова Тьма, яхта была подобна огромному темному плетению; но она была создана, чтобы скользить по водам, и в любом творении отпечатываются намерения и стремления его создателей, словно душа.