За обедом он поделился опасениями с друзьями. Мартинес улыбнулся и сказал, что вероятно, ему предложат испытание. Снейп принялся расспрашивать, что это такое, но братья таинственно молчали, лишь поглядывали на него сочувствующе. Так и не выяснив ничего, раздосадованный парень отправился к Монгво.

Кабинет ректора располагался на четвертом этаже. Было немного непривычно видеть обыкновенный широкий коридор со множеством дверей с табличками, на которых указаны регалии и фамилии профессоров, и никаких допотопных рыцарских доспехов и каменных горгулий у входа, никакой винтовой лестницы — лишь пышно разросшиеся цветы в огромных горшках и бюсты знаменитых американских магов и колдунов. Ректор Монгво не уединялся в высокой башне подобно Дамблдору, а постоянно находился среди своих сотрудников и студентов. Снейп еще подумал смутно — это ли не американская демократия? А как называется то, что у них в Англии? Конституционная монархия? Министр магии отдельно, Председатель Визенгамота и Верховный чародей в одном флаконе — отдельно... м-да. Похоже на мелкие княжества, где каждый сам себе король и правитель.

Северус немного потоптался перед дверью с простой металлической табличкой «Ректор НВАМ» и нерешительно постучал. Он терялся в догадках, зачем его вызвали, ведь он вроде ничего не натворил...

Дверь тут же открылась и он, поглубже вдохнув, шагнул в комнату.

Обстановка разительно отличалась от кабинета Дамблдора, впрочем, как и все остальное в Академии. Просто Снейп подсознательно все время ожидал чего-то похожего на бывшую школу и в итоге, когда оказывалось, что это не так, радовался втихомолку, как ребенок. Он никак не мог привыкнуть к тому, что тут не надо ходить, оглядываясь по сторонам и держа наготове палочку. Никаких воинствующих или радикально настроенных группировок вроде хогвартских Мародеров или юных Пожирателей тут не было, повсюду обычные парни и девушки, ярко или скромно одетые, но все, как один, спокойные и доброжелательные, без всяких признаков агрессии. Да и то сказать — Академия считалась учреждением привилегированным, учиться тут было престижно, но очень непросто, так что избалованные или глупые маги сюда не совались. А ведь обычно из таких и формировался костяк избалованной золотой молодежи, которой всегда скучно и которая искала развлечений, издеваясь над более слабыми и неудачливыми.

Хотя можно было, наверное, объяснить такое миролюбие тем, что студенты уже взрослые люди, а не гормонально нестабильные, максималистски мыслящие подростки, желающие самоутвердиться. Просто Снейп был гораздо младше большинства и судил окружающих своими мерками, от которых Диего дружелюбно советовал избавляться. Северус очень старался, понимая, что в мире есть немало нормальных людей, и надо учиться хотя бы не шарахаться, когда к тебе обращаются с вопросом, а некоторым — даже доверять. Вот как Петунье...

Первое, что бросилось в глаза ошарашенному Снейпу — это чучело огромного черного гризли. Он даже отшатнулся и вскинул руку, готовый испепелить монстра, но вовремя опомнился. Медведь выглядел как живой, даже пасть разинул.

— Хорошая реакция, — одобрительно сказали Северусу.

Ректор встал из-за массивного стола, направляясь к юноше. Монгво одевался в современные деловые костюмы и выглядел как обычный финансист с Уолл-стрит, только перья в волосах вносили некий диссонанс в облик. Бронзовая кожа, чеканный орлиный профиль, темные глаза с тяжелыми веками — все это придавало ему надменный, гордый вид.

— Привык защищаться, Северус? — понимающе спросил Монгво.

— Пришлось привыкнуть, — нехотя ответил Снейп. — Добрый день, господин ректор, — спохватился он, слегка поклонившись. — Вы хотели видеть меня?

— Ты вежливый юноша, уважительный, — отметил ректор, жестом приглашая его садиться в кресло. Сам он уселся в такое же, напротив, а не за стол. — Скажем так, я понемногу знакомлюсь с новичками, так что не пугайся, это просто запланированная встреча. Я уже побеседовал почти со всеми поступившими в этом году, осталось несколько человек...

Профессор Вейер предоставил мне подробное досье, в котором собрал все, что смог узнать о тебе. В частности, там были прекрасные рекомендации от миссис Гризельды и профессоров Тофти и Бройля. К сожалению, отзывов от директора Хогвартса и декана Слизерина там не оказалось, вот я и подумал, может, ты расскажешь сам, почему ты так спешно покинул школу? Обещаю, что ничто из услышанного мной не выйдет за стены этого кабинета.

И он торжественно поднял руку. («Хау!» — не удержался автор))). Простите )

Кабинет осветился ослепительной белой вспышкой — запахло озоном. Снейп в благоговейном ужасе понял, что ректор умеет... создавать молнии. Ну да, ведь ребята говорили, что Монгво сильный маг-погодник... Хотел бы и он так колдовать! Впрочем, Диего был в восторге от того, что Снейп умеет управлять Адским огнем, а сам Северус вовсе не считал это чем-то таким уж экстраординарным — всего-то надо иметь холодную голову и точно знать, когда остановить действие заклинания. Управлять Огнем несложно — надо лишь чувствовать его, как часть себя. Но, похоже, Диего и Мартинес этого не умели.

И он выложил все как на духу — сам себе удивился. Наверное, это называлось эффектом окончательного освобождения, как сказала бы Петунья. То, что он рассказал ей, было немного по-другому. Он поведал о своих невзгодах другу, открылся близкому человеку, который знал его много лет.

С ректором все было по-другому. Он даже не задавал вопросов, просто молча слушал, не перебивая. Северус все говорил и говорил, проглатывая слова и волнуясь, что его остановят. Слова лились сплошным потоком, но как ни странно — связно и понятно.

... он чувствовал себя полностью опустошенным. И свободным от всех переживаний и обид. Это было странное ощущение. Как будто оставшаяся черная густая муть в глубине души оказалась взбаламученной и окончательно смытой бурным чистым потоком.

— Признаться, я не услышал ничего нового, — сказал Монгво. — Вейер учился почти в такой же обстановке, и рассказывал, что в Хогвартсе происходит что-то странное. Никому нет дела до талантливых студентов, дисциплины ведутся из рук вон плохо, оборудование древнейшее и примитивное. Ученики избалованы вседозволенностью и уверенностью в правильности своего снобского поведения. Англия — страна консерваторов. Странно, даже мы, бывшие дикари, и то понимаем, что жить старыми обычаями и традициями не выходит, и волей-неволей ассимилировались в цивилизацию, а ваши маги по-прежнему живут словно страусы, засунувшие головы в песок и не желающие смотреть вокруг.

— Ну почему же, вот профессор Дамблдор очень прогрессивный, он любит маглов, — хмыкнул Снейп. — даже Магловедение ввел факультативом.

Монгво поднял брови.

— Любит? А много маглов приезжает в вашу школу?

— Нет, никто, у нас же Статут Секретности, — просветил ректора Снейп.

— А у нас вот его нет. И маглы спокойно могут посетить нашу Академию. Правда, в секретные лаборатории мы их не пустим, а так — добро пожаловать. У нас ведь много нейтральных факультетов. Архитектура и строительство, к примеру, маркетинг и финансы.

Американцы запросто посещают ясновидящих и колдуний, гадалок и прочих мелких шарлатанов от магии. Ну и, разумеется, колдуны считаются просто одаренными людьми, экстрасенсами по-научному, и их, если они реально помогают, очень уважают и преклоняются перед их талантами. Бизнес такой вполне легальный и прибыльный и за него не сожгут на костре, как это было в Европе... То есть, у нас магов никто не боится, правда, люди и не знают их истинной силы, но это зависит уже от самого человека, не так ли? Незачем выделяться, скромнее нужно быть, тогда не привлечешь ненужного внимания.

Так что, Северус, ничего не бойся, учись спокойно. Теперь ты гражданин нашей страны, и останешься им сколько пожелаешь. Я лично не дам в обиду никого из вверенных мне студентов, потому что отвечаю за них.

И Снейп поверил Монгво. От ректора веяло силой, почти как от Дамблдора, но... Дамблдор буквально давил своим авторитетом, своей непреклонностью в собственных решениях, он не желал слушать отказов и жалоб. Он не собирался защищать. А его просьбы звучали как приказы, которые не оспариваются.