Гроб с телом несчастной Эйлин уже начали засыпать землей. По традиции, соседки подходили попрощаться, и Северус с удивлением увидел Петунью в скромном темном платье и черных туфлях на низком каблуке. Белесые волосы стянуты в тугой хвостик.

Чего она-то потеряла тут?

Хотя да, он же приходил зимой на похороны мистера Эванса, а так как в данное время с Лили они поругались насмерть, то вполне предсказуемо, что Петунья решила отдать дань вежливости вместо сестры. Что ж, в этом Петунья оказалась порядочнее Лили, как ни крути.

Северус подумал, что не стоит, наверное, дуться и надо поблагодарить девушку. Она, в общем-то, не обязана была приходить, учитывая его отношение к ней и все пакостные выходки в детстве.

И когда Петунья подошла к нему, он совершенно искренне пожал ей руку. Пальцы оказались тонкими и длинными, а еще прохладными, несмотря на летнюю жару. Северус машинально отметил, что она с ним одного роста, а уж если бы была на каблуках... и такая же худая, как он сам. Неожиданно стало приятно и как-то легче на душе. Сейчас ему нужна была хоть малейшая поддержка, пусть даже от Петуньи Эванс.

Вопреки ожидаемому, сестра Лили пошла к нему домой — на так называемые поминки. Женщины просто разбрелись по унылой пыльной гостиной и перекусывали принесенной едой, тихо переговариваясь. У Снейпов готовить было некому, да и гиблое это дело — Эйлин так и не научилась нормально вести домашнее хозяйство. При всем мастерстве зельевара, она была абсолютно бездарна в кулинарии — вот такой странный парадокс! Может, это и было одной из причин того, что родители постоянно ссорились и скандалили? Любя мать, Северус не мог не замечать ее неспособности вести хозяйство и неприспособленности к быту. И дело тут было даже не в волшебной палочке. Возможно, будь Эйлин немного похозяйственнее и поласковее... может и у него с отцом были бы отношения другие?

Да только бесполезно прикидывать, что было бы, да как... мама в могиле, отец в тюрьме за пьяную драку, а он... он остался совсем один. Школьные друзья, те же Мальсибер с Эйвери... он им нужен только чтобы варить нужные зелья и списывать эссе и контрольные по Защите от Темных Искусств. Лили теперь недоступна. Остался только Люциус... Но у него своя семья, свои дела и увлечения, и несмотря на хорошие отношения, Северус решался просить товарища о помощи только в крайних случаях.

Через час все соболезнующие разошлись по домам. И тогда Снейп решился спуститься вниз.

В гостиной, однако, не наблюдалось ни грязных тарелок, ни бокалов. Разномастные стулья аккуратно расставлены вдоль стены, обшарпанный журнальный столик накрыт белым полотенцем. Зато из кухни доносился шум льющейся воды и стук посуды. Одолеваемый любопытством, Северус двинулся туда.

Эта... Петунья, в мамином фартуке, засучив рукава своего траурного одеяния, мыла посуду!

Снейп возмутился. Не нужна ему помощь! И тем более, от той, которую он всегда считал вредной и противной девчонкой. Ведь контраст между сестрами ему казался разительным: яркая, зеленоглазая, умненькая и веселая Лили и высокая, худая, насупленная, строгая, занудная, бледная, как моль, с почему-то карими глазами, Петунья! И не зря Снейп применил столько описательных нелестных признаков — она именно такой и была. Ни больше, ни меньше.

Однако же... стоит посмотреть правде в глаза — его подружка красотка Лили Эванс, по всей вероятности, сидит спокойно дома, а впахивает у него на кухне почему-то ее сестра...

— Оставь, я сам все уберу! — неприязненно сказал Северус.

Петунья испуганно вздрогнула и уронила чашку на пол. Та, естественно, разлетелась на кусочки.

— Напугал... Мог бы и не подкрадываться так тихо, — ответила старшая Эванс и повернулась обратно к раковине — домыть осталось совсем немного.

Снейп постоял на ступеньках, но, не дождавшись больше никакой реакции, вздохнул, вытащил палочку и восстановил Репаро разбитую посуду. Чашка плавно взлетела в воздух и зависла на уровне лица Петуньи.

Та помедлила, а потом осторожно взяла ее и подставила под струю воды — ополоснуть. Затем поставила в сушилку.

— Еду я сложила в холодильник, так что если захочешь поесть — просто разогрей. Не ешь холодное, не почувствуешь никакого вкуса, — поучала зануда. — И помой после себя посуду, а то накопишь, мухи и тараканы заведутся. А хотя, что это я, ты ж у нас зельевар, сваришь супердихлофос, всех потравишь! — ехидно подколола Петунья.

— Я и для людей яду могу сварить! — парировал Северус. Странным образом, эта небольшая пикировка вывела из депрессивного состояния — когда он вступал в словесные стычки, вся унылость слетала с него, наверное, поэтому в школе его и доставали — прикольно было смотреть, как угрюмое, бледное, сутулое создание от злости распрямляется, становится разрумянившимся и сверкает чернющими глазами, хватается за палочку и руки у него трясутся от ярости... Да уж... но такая терапия, кстати сказать, очень сильно опустошала внутренне и трепала нервы. Так что он в последнее время при малейшем шорохе подскакивал на месте и судорожно озирался по сторонам, ожидая взрывов хохота и мерзкого улюлюканья.

Он уже подумывал регулярно принимать Успокоительное, если так и дальше будет продолжаться — иначе зелья варить невозможно — руки-то дрожат, как у паралитика...

— Если я вдруг захочу покончить с собой — обязательно обращусь к тебе. Ты мне теперь должен за то, что порядок тебе на кухне навела! — Петунья сняла фартук и повесила его на крючок. А мать обычно бросала его на стул... и отец раздраженно швырял тряпку на пол, потому что стул был его.

— Ох, иди ты уже домой, — вздохнул Северус. — Я тебя провожать не пойду, устал что-то...

— А я и не прошу. Кто на меня позарится? — хмыкнула Эванс. — Сама дойду, меня тут каждая собака знает.

Она помолчала и небрежно спросила:

— А ты... вообще дома будешь в ближайшие дни?

— Не знаю! Куда мне идти, у меня каникулы! — нетерпеливо сказал Снейп, еле сдерживаясь. Он почти двое суток не ел, и хотелось уже как следует сесть и нажраться от души, чем Мерлин послал, то бишь, добрые соседушки.

— Ладно, тогда пока, — Петунья взяла сумочку и вышла из кухни.

Хлопнула входная дверь.

Снейп облегченно вздохнул и заклинанием вскипятил воду в старом эмалированном чайнике...

========== Глава 2 ==========

За окном совсем уже стемнело, по полу пролегли длинные черные тени, и на кухне стало неуютно.

Странное дело, но когда Петунья мыла посуду, казалось, что в жалком помещении как-то… не так одиноко. Северус подумал еще, что хорошо бы вот так мама стояла и готовила что-нибудь, или просто прибиралась, но такое бывало нечасто. Эйлин на самом деле была неважной кухаркой, и максимум, что могла приготовить – рагу. Тушеное мясо с овощами в чугунном котелке. Все сваливалось в посуду одновременно и ставилось сначала на сильный огонь, потом доходило до готовности на медленном. В конце солилось, перчилось, перемешивалось и подавалось к столу. Получалась невнятная каша из разварившихся картофеля, капусты и моркови с кусками жестковатого мяса. Обычная и привычная для Северуса еда. Или каша. Правда, тоже не идеальная получалась – комками и слишком густая. Но он привык.

Ел он немного, даже в Хогвартсе, где стол был разнообразнее и не в пример вкуснее.

Но сейчас голод дал о себе знать, и юноша полез в холодильник, который, стеная и дребезжа, доживал последние дни.

Вытащив аккуратно уложенные в щербатые фарфоровые миски бифштексы и картофельное пюре, Северус из принципа и вредности начал жадно поглощать холодную массу, попутно откусывая мясо.

Первые мерзлые комки пищи тяжело легли в желудок, который тут же начал протестовать, ответив коликами, и Снейп подумал, что злиться на Петунью – делать хуже лишь самому себе. Она-то не виновата, что пыталась позаботиться о нем и напомнила согреть еду, пусть даже таким противным приказным тоном.

Ладно.

Северус вытащил палочку и наложил Разогревающее. Чего там с духовкой заморачиваться? Мужчина-маг и один прекрасно проживет! Он самодовольно ухмыльнулся.