Посреди лестницы, оторопев от ужаса, застыли Филч и Амбридж. На глазах у высыпавших в холл студентов одно из самых больших огненных колес, решив, по-видимому, что внизу негде развернуться, понеслось к ним со зловещим «вз-з-з-з-з». Завопив от страха, оба шарахнулись в сторону, а колесо вылетело в окно прямо за ними и усвистело куда-то в поля. Тем временем несколько драконов и большая летучая мышь, за которой тянулся пурпурный дымовой след, воспользовались открытой дверью в конце коридора, чтобы просочиться на третий этаж.

— Скорее, Филч, скорее! — взвизгнула Амбридж. — Если им не помешать, они заполонят всю школу… Остолбеней!

Из ее палочки вырвался луч красного света и угодил в одну из ракет. Вместо того, чтобы замереть в воздухе, она взорвалась с такой силой, что прожгла дыру в картине с ведьмой, замечтавшейся на зеленой лужайке; та успела отскочить как раз вовремя и пару секунд спустя втиснулась в рамку соседней картины, где несколько волшебников, занятых игрой в карты, поспешно вскочили, чтобы освободить ей место.

— Не заклинайте их, Филч! — сердито крикнула Амбридж, словно это была инициатива несчастного смотрителя.

— Не буду, мадам! — пропыхтел Филч, хотя ему, сквибу, легче было бы проглотить шутихи, чем наложить на них заклятие. Кинувшись к ближайшему чулану, он вытащил оттуда метлу и принялся махать ею, пытаясь сшибить шутихи в полете. Не прошло и минуты, как прутья метлы вспыхнули.

Понаблюдав за этим восхитительным безобразием, Драко решил, что с него достаточно; смеясь, он пригнулся, пробежал немного по коридору до гобелена, за которым была известная ему потайная дверь, и, нырнув туда, обнаружил за ней Фреда и Джорджа — слушая вопли Амбридж и Филча, близнецы давились от хохота.

— Эффектно, — ухмыляясь, тихо сказал Драко. — Очень эффектно… Пожалуй, доктор Фейерверкус может с легкой душой отправляться на покой…

— Да, недурно, — прошептал Джордж, вытирая слезы, от смеха выступившие у него на глазах. — Надеюсь, теперь она попробует применить к ним Заклятие исчезновения… От этого их сразу станет в десять раз больше.

Пиротехнические изобретения близнецов продолжали гореть и носиться по школе до самого вечера. Хотя они причиняли немалый ущерб — особенно разрушительны были хлопушки, — других преподавателей это, похоже, не слишком огорчало.

— Ай-яй-яй, — саркастически промолвила профессор МакГонагалл, когда один из драконов, с ревом изрыгающих клубы пламени, залетел в ее кабинет, где она беседовала с ученицей своего факультета. — Мисс Браун, будьте так любезны, сбегайте к директору и поставьте ее в известность о том, что у нас в кабинете находится сбежавший элемент волшебного фейерверка.

В результате всего этого новоиспеченному директору пришлось весь день бегать по школе в ответ на вызовы преподавателей, ни один из которых почему-то не мог избавиться от шутих и хлопушек без ее помощи. Растрепанная, закопченная Амбридж, мокрая от пота, носилась по всей школе, а когда она выходила из класса профессора Флитвика, навстречу ей попался Блейз.

— Благодарю вас, профессор! — услышал он тонкий, скрипучий голосок Флитвика. — Конечно, я и сам мог бы загасить все эти ракеты, но у меня не было уверенности, что я имею на это право.

И он с лучезарной улыбкой закрыл дверь за Амбридж, чье лицо исказилось от злобы. Разумеется, со всей этой беготней директриса напрочь забыла о Поттере, запертом в спальне.

Гарри очутился в просторной круглой комнате. Все здесь было черным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые черные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами.

Когда двери закончили вращаться, Гарри перекинулся волком и принюхался. Свежих следов было немного. Обойдя по кругу комнату, юноша выбрал одну из дверей и, перекинувшись снова в человека, открыл ее. После полумрака комнаты с дверями глаза резануло от танцующего, искрящегося бриллиантового света. Когда глаза Гарри привыкли к блеску, он увидел, что со всех сторон на него смотрят циферблаты часов — большие и маленькие, стоячие и настенные, они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты, так что их деловое неумолимое тиканье наполняло ее, точно звуки шагов крохотной марширующей армии. Танцующий, переливчатый свет исходил от высокого стеклянного сосуда куполообразной формы, стоявшего в дальнем конце комнаты. Теперь даже не нужно было перекидываться, чтобы почувствовать едва уловимый шлейф знакомого запаха. Гарри уверенно прошел через зал времени и открыл следующую дверь.

Открывшийся перед ним зал, высокий, как в соборе, где не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими, пыльными стеклянными шариками, был полон звуков, которые вряд ли смог бы уловить слух обычного человека. Кое-где к полкам были прикреплены зажженные канделябры, и шарики тускло блестели в их лучах. Здесь, как и в круглой комнате, свечи тоже горели синим пламенем. В зале было очень холодно. Гарри осторожно шагнул вперед и заглянул в один из сумрачных проходов между стеллажами. Здесь он не заметил ни малейшего движения.

По-волчьи поведя носом, юноша безошибочно выбрал нужный ряд и медленно двинулся по нему. Гарри не видел, но чувствовал присутствие большого количества волшебников, притаившихся за стеллажами по обеим сторонам от его пути. Но юноша знал, что они не нападут, пока не получат от него то, что им нужно. Правда, он пока не очень представлял, что именно. Наконец перед ним будто из небытия возник никто иной, как Люциус Малфой собственной сексапильной блондинистой персоной. Волшебник удерживал одной рукой связанную магическими веревками Лили, холеные пальцы второй сжимали приставленную к ее горлу палочку. Поттер остановился.

Лорд Малфой презрительно оглядел его с ног до головы и сказал спокойно, чуть растягивая слова:

— Очень хорошо, Поттер, что ты пришел один. А теперь повернись, медленно и без глупостей, возьми с полки пророчество о тебе и Темном лорде и отдай его мне.

- Гарри, нет! – Лили дернулась, но Люциус держал крепко.

- Мам, спокойно. Лорд Малфой, какие у меня гарантии, что если я сделаю то, о чем Вы просите, Вы отпустите нас с матерью восвояси? – спокойно уточнил Гарри.

- Никаких. Зато твое хорошее поведение – это гарантия того, что она не умрет прямо сейчас на твоих глазах.

- Резонно, – согласился Гарри и снял с полки пыльный шарик, на котором значилось его имя.

Он думал, что поверхность его будет холодной, но это оказалось не так. Наоборот, впечатление было такое, будто шарик много часов пролежал на солнце, точно внутреннее свечение согревало его. Повертев его в руках, Гарри предложил:

- Меняемся?..

Люциус, усмехнувшись, протянул руку ладонью вверх. Гарри нахмурился:

- Так не пойдет. Отпустите ее, милорд. Иначе я просто... – и тут его осенило, – разобью его, – и юноша лучезарно улыбнулся. Малфой спал с лица.

Черные силуэты, возникшие неизвестно откуда, обступили их слева и справа, отрезав все пути к бегству; глаза блестели сквозь прорези капюшонов, с десяток палочек с горящими кончиками были направлены прямо на Гарри. Малфой толкнул освобожденную от веревок Лили в сторону Гарри и повторно протянул руку:

— Дай его мне, Поттер, — с расстановкой повторил он.

Однако у Гарри на этот счет был свой план. Он сунул свою палочку матери и освободившейся рукой послал волну чистой силы под ноги Люциусу и его приятной компании. Не ожидавшие такой подножки Пожиратели неловко взмахнули руками, а потом мантиями – падая на спину. Но настоящей целью Гарри был стеллаж за их спинами. Гарри схватил Лили за руку и сорвался с места, утаскивая ее за собой. Со стеллажа начали сыпаться шарики с пророчествами, разбиваясь о каменный пол. Из каждого шарика выплывала призрачная фигура прорицателя и произносила текст записанного пророчества: поднялся невообразимый гвалт. Палочка Гарри плохо слушалась Лили, но все же это было лучше, чем ничего. Она посылала проклятья в преследовавших их по пятам Пожирателей, и вполне успешно.