Оставался еще один сверток. Гарри поднял его с пола, отметив, что он очень легкий, почти невесомый, и неторопливо развернул бумагу.

Нечто воздушное, серебристо-серое выпало из свертка и, шурша, мягко опустилось на пол, поблескивая складками. Гарри подобрал с пола сияющую серебристую ткань. Она была очень странной на ощупь, как будто частично состояла из воды. Уже смутно догадываясь, что это за вещь, Гарри набросил мантию на плечи – и тело его исчезло. Гарри снял мантию-невидимку (а это была именно она) и поднял с пола листочек бумаги. Надпись на нем была сделана очень мелким почерком с завитушками — такого Гарри еще никогда не видел.

“Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее сыну. Используй ее с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества.”

Подписи не было. Гарри изучал странную записку, написанную неизвестно кем. Рассудив, что единственным взрослым волшебником, которому он может доверять, был профессор Снейп, Гарри аккуратно сложил записку и мантию, привел себя в порядок и направился прямиком в покои декана: благо, у него заранее был заготовлен подарок для преподавателя.

Северус Снейп ненавидел Рождество. Патологически одинокий человек, после смерти Лили Снейп возненавидел Рождество пуще прежнего: раньше он всегда получал от нее в подарок какой-то ничего не значащий для других, но неимоверно важный, драгоценный для него самого пустячок, который зачастую оказывался единственным его подарком. Сейчас же он каждое Рождество ненавидел хотя бы за то, что Лили больше не присылает ему зачарованное перо или трансфигурированные из ягод боярышника запонки... Каждое рождественское утро он менялся в случае необходимости с кем-то из профессоров, если выпадала его очередь дежурить в замке, и планомерно надирался огневиски, не вставая с постели весь день.

Однако в этом году запланированную “культурную программу” профессора грубо прервали стуком в дверь. Настойчивым стуком. Отчаянным стуком. Чертыхаясь, Снейп набросил на плечи халат и вышел в гостиную. Отворив дверь заклинанием, зельевар остановился на пороге, подавившись заготовленной гневной тирадой. Из коридора на него смотрели изумрудные глаза Лили. Немного отойдя от первого шока, Снейп сообразил, что глаза были все же не ее, а ее сына, который, в общем-то, уже полгода учится у него на факультете, расшатывая и без того слабую нервную систему преподавателя. С трудом взяв себя в руки, Снейп сделал приглашающий жест и, буркнув “Входите, Поттер”, поспешил к бару. В горле предательски пересохло. Опрокинув в себя стакан огневиски, профессор снова повернулся к Гарри.

- С Рождеством, сэр, – Гарри протянул ему небольшой сверток, в котором угадывалась продолговатая коробочка.

Поколебавшись несколько секунд (Гарри продолжал совершенно серьезно смотреть на него своими невозможными изумрудными глазищами, которые так странно было видеть на лице Джеймса), Снейп принял подарок и, развернув его, обнаружил внутри футляр с золотым пером гоблинской работы: вещь была безусловно дорогая и очень изысканная.

- Зачем? – спросил совершенно сбитый с толку Снейп. Он до сих пор не придумал для себя линию поведения с этим необычным во всех отношениях студентом.

- Сегодня же Рождество, сэр, – Гарри улыбнулся, – на Рождество принято дарить подарки. Мой приемный отец – Повелитель. Несмотря на то, что сейчас он не управляет своей Долиной, он не может себе позволить делать дешевые подарки. Я надеюсь, что Вы не сочтете за бестактность с моей стороны это объяснение, сэр, – Гарри поклонился. – Мне хотелось сделать Вам приятное. Я посоветовался с Леном, и он не позволил мне зачаровать обычное перо... я хотел...

Снейп расхохотался. Гарри замолчал и изумленно на него посмотрел: он впервые видел смеющегося декана.

- Спасибо, Гарри. Твой приемный отец основательно покопался в моей голове, не так ли?

- Он не может иначе. Для него это то же самое, что видеть и слышать, – пожал плечами мальчик. – Сэр, Вы позволите мне задать вопрос?

- Что-то случилось? – Снейп посерьезнел. – Садись, пожалуйста, – профессор указал мальчику на одно из кресел.

- Да. Сегодня утром я получил вот такой подарок, – Гарри протянул профессору сверток с мантией-невидимкой, – к нему прилагалась сопроводительная записка без подписи. Я не очень понимаю...

- Можно мне взглянуть на записку?.. – Снейп рассмотрел мантию, сделал над ней несколько пассов и вернул Гарри, мальчик отдал ему клочок пергамента. Профессор нахмурился. – Что бы ты хотел узнать?..

- Кто прислал мне это?

- Директор Дамблдор, я полагаю. На мантии есть следящие чары, но в целом она безопасна. Снимать чары пока не советую: директор начал свою игру, и лучше ему пока не знать, что мы в курсе ее начала.

====== Глава 12. Зеркало Еиналеж ======

Рождественский пир показался Гарри несколько нарочитым. Поскольку в школе осталось совсем мало студентов, факультетские столы убрали, и теперь все они, вместе с преподавателями, сидели за одним большим столом в центре зала, пышно украшенного к Рождеству. С потолка сыпался волшебный снег, а сияние свечей отражалось в золотистых шарах, украшавших ели. Поскольку все друзья Гарри разъехались по домам, мальчик решил сесть рядом с близнецами Уизли. И, честно говоря, ни секунды об этом не жалел. Фред и Джордж, одетые в совершенно одинаковые свитера, как всегда развлекали окружающих, то и дело взрывая волшебные хлопушки и производя огромное количество шума.

Несколько раз Гарри ловил на себе пристальный взгляд ярко-голубых глаз директора Дамблдора, но делал вид, что ничего не заметил и страшно увлечен очередной проделкой близнецов Уизли. Из-за стола Гарри поднялся одним из первых и, пожелав всем счастливого Рождества, удалился к себе. Снейп еще оставался за столом.

Спустившись в подземелья, Гарри зашел в непривычно пустую спальню. Присев на край кровати, он достал из-под мантии реар и сжал его в ладони. Камушек был горячий. Сна не было ни в одном глазу, и Гарри, перебрав еще раз все подарки, снова наткнулся на мантию-невидимку. Она вызывала в нем какие-то смешанные чувства. Мантия принадлежала его отцу... теперь же она стала инструментом в чужой игре. Гарри попытался представить, как бы он повел себя, если бы не было в его жизни Лена, если бы он остался с Дурслями. Вероятно, он бы испытывал благоговение перед неизвестным благодетелем, который отдал ему вещь, принадлежавшую его отцу. Теперь же Гарри было интересно, откуда вообще у Дамблдора его семейная реликвия?..

Мантия была прекрасна. Мальчик снова и снова пропускал ее ткань сквозь пальцы: казалось, что от артефакта исходит волна магии, как от природного источника. Не удержавшись, Гарри снова надел мантию. Постояв немного перед зеркалом и понаблюдав, как его руки и голова исчезают и появляются в воздухе, Гарри решился на прогулку по замку.

Пройдя по подземельям, Гарри вышел на лестницу, ведущую в холл, и чуть не столкнулся с собственным деканом. Думая, что его никто не видит, Снейп болезненно морщился и придерживал рукой мантию напротив бедра. Будучи в изрядном подпитии, профессор что-то бормотал сквозь зубы. Поравнявшись с ним, Гарри сумел разобрать что-то вроде “чертова трехголовая псина”. Мальчику стало любопытно. Цербер?.. В Хогвартсе?.. Или это просто фигура речи?..

Мальчик продолжил свой путь. В первую очередь, с учетом последних обстоятельств, он решил исследовать тот коридор, который студентам запретил посещать директор еще на приветственном пиру в начале учебного года. Беспрепятственно пройдя по пустынным обледеневшим коридорам школы, Гарри подошел к двери на третьем этаже. В нос ему ударил отчетливый запах псины. Гарри прислушался. Судя по всему, за дверью находилось огромное животное: его смрадное дыхание и шуршание жесткой шкуры по каменному полу было хорошо слышно Гарри. Мальчик подергал дверь – заперто. Из-за двери раздался рык. Гарри усмехнулся и, наведя палочку на замок, прошептал “Алохомора!”. Щелчок. Потянув дверь на себя, Гарри заглянул внутрь. Безусловно, будь Поттер просто мальчиком, он бы очень сильно испугался: на него смотрел гигантский трехголовый пес. И не просто смотрел. Скалил зубы на всех своих трех мордах и утробно рычал. Кровь Хранителя дала себя знать неожиданно для самого Гарри: он вздернул верхнюю губу и зарычал на пса в ответ. Прежде, чем абсурдность ситуации достигла его мозга, Гарри с огромным удивлением увидел, как гигантский пес сник, прижал уши и завилял куцым хвостом.