Тогда, они, эти всё понимающие люди отправили её обратно, в пустую квартиру, к гулкой тишине и не желающему рассеиваться до конца мраку, что имел обыкновение прятаться в углах и наблюдать за апатичной девушкой во все глаза. Каждый раз, проходя через прихожую, она должна была сталкиваться с чужой и опустевшей гостиной, тупо пялиться в тёмный экран телевизора и обходить по дуге кресло. Потому что стоило подойти поближе, и в памяти вставали события того дня и бездыханное тело отца.

Ей хотелось выть от отчаяния.

Каждую ночь, каждую ночь ей снились кошмары. Но страшнее их всех вместе взятых был тот сон, где она, усталая и перепуганная, прибегала домой и бросалась в объятия живого и невредимого отца. Отца, который одним словом мог разрешить все её самые страшные проблемы. А затем она понимала, что что-то с её отцом не так, оборачивалась и обнаруживала позади в кресле его тело. А тот, что оставался за спиной, оказывался очередным монстром. Вариаций было несколько. Отец либо погибал в то же мгновение во сне от выстрела или ножа в спину, либо… либо она просыпалась и понимала, что счастливое воссоединение это всего лишь сон. В реальности отец был мёртв. Она разгромила гостиную на седьмой день своего подобного пребывания. Она рыдала, кусалась, била всё, что попадалось под руки, а затем на цыпочках прошла к двери, за которую не решалась заглядывать всё это время. Нерешительно надавила на ручку и такой же смазанной тенью скользнула в кабинет. Тогда она полностью осознала, что его больше нет. Глупые люди вокруг продолжали жить своей жизнью. Глупые люди подсовывали ей рекомендации сходить туда и туда. Глупые люди утверждали, что необходимо хоть иногда выходить на улицы и забивать холодильник едой, ведь не умирать же от голода. Глупые люди не понимали, что она не слышит. Глупые люди не понимали, что она уже мертва. И так странно вспоминать, что за создание вытянуло её из этой вязкой депрессии. Странно было вновь начинать жить, не так как все, привыкать к тому, что она сама не такая как все. Ей пришлось учиться жить заново. И она, Хизер Мейсон, справилась с этой задачей очень даже неплохо. Возможно, отец бы гордился своей дочкой, которую любил и защищал, несмотря на все свои сомнения в её происхождении, не смотря на потерю его «Шерил». Несмотря на трагедию, разыгравшуюся два десятка лет назад в Сайлент Хилле при его участии. И она любила его, своего единственного родителя на все её жизни. Звонок телефона вырвал девушку из размышлений, и та, не задумываясь, тут же приняла вызов. — Привет, Мейсон, тебе звонила эта старуха? Звонкий голос не сразу, но всё же заставил полностью вернуться в реальность. — Рен? — Да. Я. Так миссис Клеймор звонила тебе насчёт темы твоей работы? Не слишком ли большая опека с её стороны, год ещё не начался, а она уже вовсю бушует!! — Она надеется на тебя, отличница, — хмыкнула Хизер, поднимаясь и отряхиваясь. Кажется, она и вправду задумалась, и солнце успело опуститься к горизонту. — На тебя тоже, но ведь тебе она не названивает... как отдохнула? — Если расскажу — не поверишь, — решительно отвернулась и отправилась вперёд по дороге девушка. Туман редел и расступался, ещё лишь полчаса назад пролегавший поперёк дороги провал исчез без следа, в верхушках сухих деревьев шептался ветер. Приближалась осень, пришло время вернуться к жизни. И девушка без каких-либо проблем покидала место, которое никогда и никого не отпускает просто так. Покидала город, зная, что вновь вернётся, зная, что её судьба навечно связана с этим туманным городом-призраком. Знала так же, как и все они, дети тихого холма. Разве люди так умеют? Разве они люди? Ну, вот оно и законченно... Эта часть, я имею в виду)) Но спасибо всем, кто прочёл это, нашёл интересным. Пришло время для некоторых объявлений, ведь так? Не то чтобы окончание было каким-нибудь фееричным или удивительным, не то чтобы сюжет был так уж оригинален… Не то чтобы он, сюжет этот, вообще закончился уже… Можно даже сказать, что Аллена (Главного-то Героя!) здесь любить не за что… Можно ли любить за маленькие победы и большие страхи? Но ведь это было лишь начало его пути, начало, во время которого он всё же избавился от паразитов прошлого и нашёл смелость посмотреть в лицо правде и будущему. Да и дело не только в Аллене!! Это я всё к тому, что это всего лишь короткая (ну, для меня — короткая) предыстория, подготовка к чему-то новому, в чём будет и больше участников и, соответственно, больше заморочек. Остались нераскрытые тайны, и половина их будет раскрыта во второй части. Во второй же части появится ещё столько тайн, и я постараюсь не захлебнуться в них… И что важно, вторая часть плавно отправит нас в путь вслед за Лави и Юу, а Аллен, вроде бы, отойдёт на задний план триумфально (дайте мне на то сил) вернувшись в третьей части. Да. Но разговор о второй. Я расписывалась, выдыхалась, ловила себя на сотнях ошибок в сюжете и стилистике, но добралась до этого момента… чтобы сказать. Во второй части я точно оправдаю рейтинг Эр за жестокость... Хотя… главные персонажи тут довольно живучи. По сути, часть фика получилась не слишком качественной, и мне далеко до совершенства, однако что об этом писать? Не лучше ли написать о том… О том… О том, как темно и сыро вокруг. О том, как постоянный глухой звук капель, некогда сводивший с ума, а позже погружавший в почти медитативный транс, перестал казаться естественным вновь. О том, что стеклянные глаза загадочно смотрят на него, приоткрывая сморщенные веки. И паренёк уже привык к тому, что это создание лишь притворяется мёртвым и недвижимым. О том, что постоянное нахождение рядом с трупом уже не кажется ему странным. Он уверен, что связан с телом невидимыми кандалами, сталь которых однажды блеснула в пробивающемся сквозь трещины огне. О том, что подросток стоит у двери в длинном-длинном коридоре, чьи стены покрыты чем-то влажным и тёмным, и эта странная краска исчезает лишь в метре от двери, где начинаются оббитые мягкими подушками стены. О том, что подросток прижимается к двери и уже не знает, сколько времени был он здесь или будет, но надеется на то, что мальчик, которому он попытался подсказать дорогу, всё ещё жив. Что он, в отличие от запертого, прячущегося здесь паренька, не просто останется жив. Можно написать о том, что этот паренёк очень устал быть один. И о том, что Алма Карма всё ещё не потерял веру в то, что где-то там, за бесконечным заслоном дверей, стен и улиц будет живой, настоящий мир. Он всё ещё верит….

====== Вступление. ======

Вернуться б к той черте,

где я был мной.

Где всё впервые:

светлый дождь грибной,

который по кустарнику бежит.

И жить легко.

И очень надо

жить!

Роберт Рождественский

Где-то и когда-то.

Дорога превратилась в одну сплошную водную преграду, по краям ещё и смешанную с грязью. Думать о том, насколько развезло тропинки и не укрытые асфальтовым покрытием пути, совсем не хотелось. Было немного холодно от ветра, а промокшие насквозь хлюпающие ботинки превращались в ледяную тюрьму для ног.

Подросток то и дело шмыгал носом, оттягивал пониже длинные, растянутые рукава кофты и, похоже, совсем не собирался переходить на бег или хотя бы ускорять шаг. Он наслаждался этим смачным хлюпаньем, этой ледяной водой, окатывающей его в иной раз по самые колени, этим холодным сырым ветром.

Ему здесь действительно нравилось и спешить домой не хотелось.

Пусть там была и любящая его, скорее, даже помешанная на нём мать и маленькая сестрёнка, которая только начала произносить первые слова, кое-чего всё же не хватало. Но мать сказала, что никто не хочет его видеть, что их просто выгнали, и ни отец, ни брат больше не хотят его видеть.

Не хотят…

Не то чтобы мальчишка верил в это, но и проверить правдивость подобных слов никак не удавалось.

Оставалось только ждать подходящего момента и наслаждаться редкими часами полной свободы. Как вот сейчас. Когда он, видите ли, опоздал на автобус и возвращался домой под дождём, по лужам, огибая водную громадину озера. Дорога была длинной, пустынной, безлюдной и от того самой любимой.