— Если что, мы в реальности, — будто бы между прочим заметил Юу, легким или кажущимся лёгким движением рассекая катаной воздух практически перед Лави и удовлетворённо кивая.

— Ты маньяк… — выдал рыжий, нервно икнув. — А что, ты хотел себе с бесконечными патронами оружие? — словно не заметил его слов Юу. — Или с грузовиком боеприпасов? Тебе и так всё досталось задарма! — Но у тебя катана же бесконечная! — Твой пистолет тоже, бей рукояткой, если хочешь! — Хорошо, а теперь, если вы закончили веселиться, позвольте мне задать ещё пару вопросов! — Тикки приподнял руки, привлекая внимание к себе. — Лави, скажи мне, идиоту, за каким хреном ты сразу полез в ящик, в котором могло находиться что угодно? — Чтобы посмотреть, — невозмутимо отозвался рыжий. — А хотя бы прочитать сначала записку ты не мог? Да, да, записку, что была у края крышки, сейчас, когда ты открыл ящик, её, разумеется, не видно, — хмыкнул мужчина, когда Лави неверяще потянул руки к ящику, с глухим стуком захлопывая крышку и с удивлением рассматривая свёрнутую в трубочку небольшую записку, закрепленную на крышке погнутым, не до конца вбитым гвоздём. Вот только на сей раз он просто не успел сунуть в неё свой любопытный нос, так как записку вырвал так же изначально не заметивший Аллен. Отчего-то его переполняла уверенность, что записка будет адресована именно ему. «С прибытием!! От сердца отрываю... PS. Не забывай. Я знаю, что, взбираясь вверх, к свету, можно провалиться всё глубже и глубже в темноту бездны. Что, идя на голос, можно лишь уйти от него. Что стены полны дверей, а двери всего лишь нарисованные пустышки. Что цель в двух шагах от тебя значит цель в полной недосягаемости. Что отражение может оказаться реальностью, которая живёт лишь жаждой убить тебя.* Твоей жаждой. А значит, с ним легко справиться самому, всего лишь протянуть руку… Никогда не делай этого. Если хочешь остаться человеком». И пририсованная грустная мордашка в конце. И всё. Коротко и совершенно неясно. И талант тоже даже рядом не ошивается. Аллен перечитал скупое послание пару раз. — Мы только прибыли, или что она имеет в виду? — Она? — только и переспросил Аллен, подавляя в себе мысль, что подчерк похож на подчерк на старой записке, той, что он обнаружил в своём старом доме. — Ну, я думаю, очевиден тот факт, что, скорее всего, это оставила та девушка, за которой ты пошёл, разве не так? Разве не так? Хотел бы Аллен знать. При воспоминании о той девушке ему становилось неуютно в собственном теле, хотелось на полном серьезе вылезти из кожи, как будто это было возможно, или хотя бы сорвать одежду и начать расцарапывать тело, как будто он заперт внутри этой оболочки и должен от неё избавиться. Удушающее чувство. И в то же время она предупреждала о чём-то. Остаться человеком? А он не должен, или что? Что это значит? — Уолкер, а это норма, что ты здесь стоишь кровью истекаешь? — холодно поинтересовался Юу, и Аллен, тут же проследив за его взглядом, стал спешно осматривать собственный бок, не сразу сообразив посмотреть на асфальт и обнаружить несколько тёмных пятен. — Какого?.. — Твоя рука, — встревожено откликнулся Лави, тоже заинтересовавшийся происходящим, и Аллен наконец-то обнаружил собственное ранение: перчатка и край рукава куртки действительно местами пропитались кровью. А он даже не почувствовал. Вообще ничего. Ни этой самой крови, ни боли, ни самого ранения, ведь должно же было оно произойти, раз так сильно кровоточит, это же тебе не царапина? Или царапина в крайне неудачном месте. — Ты смотреть-то будешь? В отличие от Лави, Тикки предпочёл словам действия, резко встряхнув Уолкера за плечо и нагло дёрнув перчатку — Аллен даже вскрикнул от неожиданности и от того, что бинты на руке оставались белыми только на пальцах. Вся же ладонь была в алых пятнах крови и неприятных чёрных разводах со слегка зеленоватыми краями. Аллен подцепил завязанный небольшим узелком у запястья край и начал медленно, неторопливо снимать слой за слоем, которых, к счастью, было не так уж много — всего три примерно. А под ними скрывалась обезображенная, совершенно не похожая на реальную, затвердевшая, тёмно-бордового цвета кожа, на ладони превращающаяся едва ли не в тонкие наезжающие друг на друга пластины. Вздох и ругательства со стороны Канды и Лави Аллен уже почти не слышал, уставившись на апогей ненормальности его руки. На то, чего здесь никак не могло быть. Вживлённый в ладонь зеленоватый кристалл в форме креста. Если немного раньше Аллен обнаружил, что кожа над кристаллом лопнула и начала расходиться, то теперь было понятно, что вся ладонь вокруг зелёной вещицы взбухла, будто образовывая гнойники и выпуская наружу кровь, смешанную с какой-то мерзкой гнойной жижей. Аллен осторожно ткнул открывшуюся поверхность кристалла пальцем, когда ему в голову пришла мысль, что его рука как будто отторгает этот крест, пытается вытолкнуть из себя, и возможно он мог бы сейчас ухватиться за него и выдернуть, раз рука к тому же потеряла чувствительность. Но в голове тут же возникла яркая картинка, в которой крест действительно выдёргивается, но за ним тянуться кровавый тонкие нити, ломаются косточки, разрываются сухожилия и его рука просто разваливается по частям. — Такого раньше не было? — почти деловито поинтересовался Тикки, уже подобравшийся к Аллену и осторожно поглаживающий пальцами по запястью. Аллен даже не почувствовал этого прикосновения. — Нет. Не было. Уолкер решительно прижал к руке бинты, скомкав их, и начиная оттирать кровь и эту странную, лезущую изнутри жижу. — Мояши, как ты ей вообще шевелишь? Она что-то чувствует? — Нет. Чувствует очень мало, — ответил Аллен, даже не думая огрызаться на обидную кличку и доставая из сумки запасной бинт — вот уж что он всегда в обязательном порядке носил с собой. Как и вторую пару перчаток, но перчатки он как раз и не захватил. Перенервничал. Далее в ход пошла захваченная из автомобильной аптечки перекись, которой Уолкер едва ли не облил руку и начал быстро заматывать. — Это появилось у тебя в приюте? — Да, они провели ритуал, — глухо отозвался Аллен. На сей раз даже Лави промолчал, хотя его так и разгрызали изнутри надоедливые, зубастые противоречия. И желание докопаться до более материальной истины. — И теперь эта штуковина реагирует на что-то, наверное. Это значит, что мы на верном пути? — Аллен честно пытался сделать так, чтобы его голос не звучал так убито, но ничего не получалось. Он думал о том, что подобные изменения с рукой вполне могли оказаться плодом магического воздействия, это многое бы объясняло. — Тикки? А могут ли раны или шрамы быть магическими? — Аллен не был уверен в том, как именно следует выразить свою мысль. — Возможно. А что? Аллен кивнул самому себе. Он хорошо помнил одну странную фразу, которую произнёс доктор, когда он лежал в больнице, в отдельной закрытой палате. Там, сразу за дверью, полагая, что мальчик уже спит, вели беседу двое, один из которых казался Уолкеру знакомым, а второй был врачом. Они говорили, что шрам на лице можно было убрать, а вот что сделали с рукой – непонятно, и лучше оставить как есть, слишком велика вероятность сделать хуже. Теперь эти слова так же обрели свой смысл. Шрам на его лице в форме пентаграммы над левым глазом был якобы удалён врачами без следа. Кажется, это было хирургическое вмешательство и работа лазерами… Кажется, потому что на коже действительно не осталось ни следа, только совсем тонкая полоска шрама на щеке, где раньше заканчивался шрам. Никаких осложнений. Словно его никогда и не было. Может ли быть, что Нои разрушили… заклятие? Может быть, его руку тоже можно вернуть к нормальному или близкому к нормальному состоянию? Лави захлопнул наконец-то опустошенный ящик и извлёк оттуда последний свёрток, которым оказалась упакованная в целлофан чёрно-белая, распечатанная карта курортного, делового и старого района Сайлент Хилла с несколькими сделанными от руки подписями, такими как полицейский участок, маяк, которой оказался совсем рядом, и библиотека. Наконец-то разобравшись со всеми «дарами», путники отправились вперёд, пока что всё так же молча. И, разумеется, первым не выдержал желающий подбодрить всех Лави. — Видимо, тот, кто подарил нам средства самозащиты, считает, что мы должны обратить внимание именно на вот эти здания. По крайней мере, у нас появились примерные цели и направления! И, словно вторя реплике рыжего, под землёй прошёлся странный гул, земля задрожала, и Аллен вдохнул в лёгкие ледяной ветер с отчаянно кислым ароматов приближающейся опасности. Резкий звук расколол небо и землю на две вселенные и обвалился сверху, подобно не выдержавшим напора небесам на Уолкера, едва не сбив с ног, и он, зажав уши, даже не сразу понял, что это всего лишь на всего громогласный вой сирен. Такие обычно включают во время различных чрезвычайных происшествий, Уолкер слышал о них, но никогда не думал, что они могут быть такими оглушающими и бьющими сразу со всех сторон. Вой же угрожающими раскатами продолжал курировать вокруг и всюду сразу.Лави, закусив губу, просто ждал, когда это прекратиться, Юу отчего-то вперил взгляд в асфальт, а Тикки Микк горько усмехался, будто приветствуя старого, но такого знакомого недруга, с которым он не виделся много лет, с которым желал поквитаться, но предпочитал вместо того, чтобы одним ударом разрубить узел борьбы, всю жизнь воевать и соперничать.. А затем небо обрушилось тьмой.