Роад не отказалась.

Впрочем, показавшийся подозрительным для Аллена мужчина торчал возле девчонки недолго, удивляясь её внешнему виду, и вскоре ушёл по делам. А после него к Роад подошла и женщина с девочкой лет пяти, тоже в платье, но даже эта девочка выглядела куда более серой. И они тоже хотели сфотографироваться.

Почти пять миллиардов людей на планете, и именно Аллену приходится вести дела с этой безумной семейкой. Как он умудрился? Когда он всё же задал вопрос вслух, Роад, вместо того чтобы ответить, удивилась, задумалась и ответила, что больше пяти миллиардов людей точно не будет.

Аллен не стал проверять свои догадки и промолчал.

Наконец появился Тики, собрал Аллена и Роад обратно и заявил, что теперь точно понимает, в чём дело. Ремонтные работы сбили его с толку, и он нарезал круги вокруг нужного им пути.

Нужное им место оказалось узким двориком, зажатым между двумя длинными трёхэтажными зданиями, со стороны выглядящими так, словно им пора под снос. К счастью, уж здесь-то было совершенно безлюдно, настолько, что раздолбанный двор напомнил Аллену заброшенный Сайлент Хилл.

Пройдя под открытыми и треснувшими окнами, Роад с удовольствием рассказала, что этот район совсем крошечный, и его постепенно приводят в порядок. Каким образом это делается, девочка не уточнила, первой проскакивая в подъезд и поднимаясь на второй этаж.

Нужная им дверь болотного цвета оказалась не заперта. Да и сам замок торчал наполовину выломанным.

— Эти комнаты он снимает, когда бывает в Эшфилде. Это не совсем норма для него, — проходя по коридору с мешками мусора и старым пыльным трюмо, прокомментировал Тики. Роад уже далеко впереди звала Фиддлера.

Квартирка выглядела необжитой. Стены с оборванными обоями или старой краской, вместо светильника – патрон с лампочкой, кухня без плиты, с одной микроволновкой, несколькими шкафами, столом у окна и большой раковиной. Запустение, паутина, грязь. Аллену было бы неприятно жить в таком месте, и уж он, если бы пришлось, хотя бы привёл всё в порядок.

Но что чувствовал мужчина, что естественно гнил и выращивал в себе паразитов?

Аллен старался проходить по этой квартире, не касаясь вообще ничего, опасаясь своей обычной, болезненной реакции. Ему на сегодня уже хватило.

Тики, разместившийся на одной из тумб, жестом предложил Аллену сесть рядом, и Уолкер воспользовался предложением. Всё же из комнат квартиры уже раздавались два голоса. Один знакомый девичий, другой тягучий, ленивый, горький. По крайней мере, именно таким его мог бы описать Аллен — горьким.

А затем послышались шаги в комнате, и, наконец, на пороге кухни показались две фигуры. Роад при этом будто бы толкала мужчину вперёд, в надежде что тот будет идти быстрее. Или же для надёжности. Чтобы новый член семьи не передумал вдруг.

И этот мужчина выглядел хреново. Худой, он к тому же был одет в обтягивающую одежду, безрукавку с коротким горлом, которая позволяла пересчитать выступающие рёбра и точно указать на острые ключицы. Смуглый от природы он всё равно казался бледноватым или мрачным, руки забинтованы небрежно от запястий до локтя. А выше жёлтые и фиолетовые синяки разного времени. Что творилось с руками под бинтами, Аллен предпочитал не думать, но пальцы мужчины были длинными, худыми, как и весь он сам, с острыми углами выпирающих косточек и тёмными нездоровыми ногтями. Штаны коротковатые, кончающиеся на середине икр, высокие ботинки, шнурки которых не были завязаны нормальным способом, но запутаны. Лицо с тёмными, глубоко посаженными, полузакрытыми глазами. Его грязные волосы оказались длинными и собранными в тонкий, конский хвост, а спереди на лоб ложилась ровная чёлка. Тонкие губы плотно сжаты, в ушах большие, треугольные серьги, какие Аллен мог увидеть разве что на шаманах. Под глазами тени недельного недосыпа. Взгляд смутный, словно через поволоку.

Мужчина замер, опираясь на косяк плечом, прислонил к нему же голову, слегка наклонив её, и нахмурил чёрные, тонкие брови. Медленно сфокусировал взгляд на Тики, затем так же медленно перевёл его на Аллена, так же посмотрел на него некоторое время.

— Господа, уже… уже.. какой сегодня день недели?

— Сегодня — сегодня, — нашла способ ответить Роад. — Не заморачивайся с этим, Фид!

— Не сокращая моё имя. Если тебе что-то от меня надо — не смей!

— Не мне, Фидди!

— Как думаешь, прививки и вакцины спасут от моей старой доброй оспы, или они, как и задумано, окажутся бесполезны?

— И твою версию я тоже пробовать не желаю. Но хотелось бы увидеть, как ты попробуешь.

— А что будешь делать потом?

— Ну уж точно не молить тебя о снисхождении, ты ж не Мариатале!

— Да, золотых безделушек я не ношу. А кстати, неплохая идея помещать паразитов в подобные бусины и…

— А о нас кто-нибудь вспомнит? — раздражённо подал голос Тики.

— Нет. То есть да. Уже помним и помнили. Тики… — Фиддлер прищурился и тряхнул головой, — как-то там! Удовольствие. И я имею удовольствие видеть в моей квартире Удовольствие с его молодым источником удовольствия!

Фиддлер хихикнул, шлёпаясь на жалобно застонавший под его весом стул и складывая руки за голову. Тики и Аллен молчали. Роад топталась в дверях. Затем мужчина протянул ладонь – грубую, тёмную, неприятную – к Аллену, будто прося его подать руку. Аллен оглянулся на Тики, и тот мрачно кивнул.

Аллену это не нравилось. Но он вложил свою руку или, вернее, только пальцы в ладонь мужчины и, к собственному удивлению, никаких болей не почувствовал. Фиддлер закрыл глаза и так и продолжил сидеть некоторое время. Затем вдруг протянул вторую руку Тики.

Некоторое время просидел так с двумя руками, едва качнул головой.

— Ладно. Будущее удовольствие удовольствия, — признал свою ошибку Фиддлер.

— Откуда ты узнал?

— Объяснять долго, — только и ответил тот.

— Некоторые из паразитов, что живут в нём, весьма специфичные, — ответила Роад. — Он выращивал их веками восприимчивыми к определённым вибрациям и излучениям. Благодаря этому он чувствует поразительные вещи в зависимости от того, какие именно паразиты в нём сейчас выращены. На самом деле он хорошо прощупывает разные явления не мира сего. Магию, скажем так. Что-то внутри него чувствует. На самом деле, он выращивал этих паразитов и раньше, но успехов добился, когда пришёл к нам Майтра. Погружение это вообще способность Майтры.

— Я ничего не понял, — ответил на речь Аллен.

— Я тоже, — согласился Фиддлер, убирая руки, — о чём вы оба хотели со мной говорить?

— О том, что было на месте приюта.

— Ну, кроме провала в очень ясный слой Холма, ты имеешь в виду? — приподнял уголок тёмных губ мужчина. — Какого дерьма там только нет, на самом деле. И мертвецы не там, где положено, и ритуальные знаки, раскиданные как попало. И этот след, оставленный Уолтером, когда-то жившим там… Да. А вот от тебя, Аллен, там, считай, ничего и нет.

— Это хорошо?

Фиддлер покачал пальцем, усмехаясь.

— Это подозрительно. — И сразу, без перехода, — Твоя Ледора недавно была рядом с тобой.

— Ась?

— Ледора. Рядом была. Недавно. Вы же её именно так кличете, нет? — Фиддлер почесал затылок, устремляя взгляд в затянутый паутиной потолок, провёл тёмным ногтем по губе, рассекая её и пуская тёмно-красную кровь.

Аллен обернулся к Тики, но тот сидел, будто так и надо. Фиддлер же в это время слизнул кровь с верхней губы и позволил нескольким каплям, скопившимся у него на ногте, упасть на стол.

Капли свернулись подобно ртути в небольшие чёрные шарики, и мужчина начал катать их по столу подушечкой пальца уже левой руки.

— Дай мне руку, — снова обратился он к Аллену, а затем и к Тики, — ты тоже.

Аллен протянул руку, и холодный шарик упал ему на ладонь.

— Вдави его. Он… будто растворится, это нормально.

— Это один из твоих паразитов? — вдавливая в ладонь шарик большим пальцем и наблюдая за тем, как подобное проделывает и Тики, уточнил Аллен.

— Да.