Пришлось снова затаиться и прислушаться. Ничего не нарушало тишины, кроме постепенно приближающихся шагов и тяжёлого дыхания за дверью. Спина покрылась мурашками, а волосы едва не стали дыбом. Существо остановилось прямо за дверью, но, простояв так всего пару мгновений, растянувшиеся в небольшую вечность, отправилось дальше.

Притихший подросток позволил себе отодвинуться от двери и рассмотреть хотя бы очертания предметов в окружающей его темноте, он ведь должен понять, где находится и насколько здесь безопасно!

Использовать фонарик или телефон, которые обязательно тут же привлекут внимание? — вопрос не из лёгких. Для беглого, поверхностного осмотра подошёл бы и телефон. Его Аллен и извлек из кармана и, нажав на первую попавшуюся кнопку, повернул экраном от себя. Тусклый рассеянный свет осветил небольшое пространство прямо перед юношей и через мгновение погас.

«Аккумулятор сел?» — ужасная мысль пронзила сознание, но была отброшены сразу же. Аллен глупо улыбнулся, рассматривая экран и информацию по снятию блокировки. Стоило набрать необходимую комбинацию клавиш, как экран засветился чуть ярче.

По крайней мере, на Аллена ещё никто не напал. Улыбка стала ещё шире.

Первое, на что наткнулся взгляд – это полка с книгами и пухлыми папками. Все подписанные, а ниже полка с различными маленькими бутылочками и небольшой картонной коробкой.

Аллен смелел от осознания, что здесь нет ничего страшного, осматриваясь активней, шебурша бумажками, оттягивая корешки книг. Больше всего это напоминало рабочий кабинет, каких сотни в округе, вот только здесь тоже была ещё одна дверь, ведущая в неизвестность, и Аллену вновь пришлось недолго спорить с самим собой, прежде чем он убедился, что дверь открывается, и что внутри так же тихо и безжизненно. Правда, тут же попавшиеся под ноги коробки вынудили достать фонарик, но сразу же стало ясно, что юноша попал в картотеку, хранилище бумажек, каких также немало по стране. И надеяться на то, что среди этих бумажных гор найдётся хоть что-то значимое, было глупо.

Внимание привлекала лишь карта на стене с ярко красными обводками, синими сокращёнными пометками и неинтересно чёрными подписями. Некогда план этот явно висел на стене, но теперь сполз на заваленную бумагами тумбу вместе с треснувшим стеклом, и ничего не стоило присмотреться к ней и к другим бумагам получше.

Кое-что полезное здесь всё-таки оказалось.

Брукхэвенский госпиталь.

Именно так значилось внизу плана эвакуации, прямо под подписями ответственного за безопасность персонала и печатями о том, что план и порядок заверены и приняты какой-то городской комиссией. И карта, и название настораживали.

Аллен не помнил, чтобы в южном Сайлент Хилле была больница. Все и стар, и млад в городе обращались все в одну и ту же клинику, и она была на северной половине, прямо за озером, в деловом районе. Там, куда вёл обрушенный мост. А потому Аллен задумчиво скоблил маслянистое пятно прямо на пересечении комнаты отдыха с палатой и недоумевал. Это всё ещё Сайлент Хилл? Но он никогда не видел здесь ничего подобного и опять не имел ни малейшего представления насчёт своего местонахождения в городе.

Юноша всё ещё надеялся, что стоит только узнать ближайшую дорогу из города, и он сможет уйти, подозрительные провалы, уходящие в небо заграждения и прочие мелочи его почти не волновали. Вера в существование выхода была сильней. Только бы выбраться из госпиталя с полной уверенностью в том, куда следует идти. А ещё найти что-нибудь потяжелее и научиться бегать со скоростью света. Или прыгать до неба. И тогда никакие препятствия ему будут не страшны.

Глухое чертыхание всколыхнуло полувековую пыль, пальцы впились в бумагу, сминая. Тупик, чёртова ловушка, выхода из которой не предвиделось! Он был в западне, и паранойя, та самая частичка его разума, которая не просто верила, но верила в существование всемирных заговоров, утверждала, что всё это дело чьих-то рук.

И хорошо бы человеческих. Воспитание в Доме Желаний не проходило даром, да и обстановка была далека от нормальной, а потому…

Это ведь были не люди. Те, кто сделали всё это с городом. Возможно ли, что это был сам Тихий Холм?

Возможно ли…

Аллен прислонился спиной к двери и зажмурил глаза, выключая фонарик, чтобы не тратить энергию батарейки, и чтобы ничто не отвлекало его от мыслей. Комнату тут же поглотила темнота, и дышать стало немного тяжело, будто сдавливало грудную клетку. Пальцы слегка подрагивали на рукоятке, так и не решаясь вновь зажечь свет, будто опасаясь появления новых монстров.

Приютом для сирот управляли люди некоего религиозного культа. Странного, старого культа, история и верования которого уходили корнями к самому основанию города. По крайней мере, так они утверждали и в это верили. Этот культ касался сверхъестественных сил и духов, богов. Обращения, таинства, ритуалы, жертвоприношения, символы, воплощающие в себе таинственную связь, волю невидимых сущностей… Что если во всём этом был некий смысл? Что если правы те молодые и не очень энтузиасты, отправляющиеся в различные пугающие места планеты в поисках скрытой, неведомой для человека силы? Возможно ли, что среди толпы лжецов и мошенников в странных плащах и многочисленных амулетах, которые можно купить в любом магазине бижутерии, пугающие простых обывателей иссушенными чучелами животных, кровавыми кристаллами и яйцами с чёрным желтком, есть кто-то настоящий? Кто-то, кто действительно общается с другими силами, кто имеет связь с духами? Ведь Аллена использовали в ритуале, ведь его рука и втиснутый в неё навсегда крест были ощутимым результатом! А теперь он оказался здесь, в этом месте с невозможными монстрами, и это совсем не похоже на сон!

— Этот мир находится внутри мира нашего Лорда, но всё же отдельно… — губы зашевелились сами по себе, вторя словам давно прочитанной, непонятной, разваливающейся на части книги. — Этот мир находится в стремительном потоке. Неожиданные двери или стены, двигающиеся полы, странные создания. Мир под его контролем. Как наш Лорд может терпеть такую мерзость?

Он почти не помнил этих слов, но в них был какой-то смысл, смысл, объясняющий всё. Мир, что существует отдельно от мира нашего, мир «другой», подчинённый такой же инородной воле. Там может произойти всё что угодно.

Но Аллен всё ещё старался мыслить трезво, прагматично, реалистично и даже цинично, что уж поделать, если всю мистику из его головы всё-таки сумели выбить, и, кажется, стоит только вновь приоткрыть для неё дверь, как всё внутри перевернётся с ног на голову? И Аллен превратится в вечно хихикающего, асоциального психа, по ночам выходящего в тёмные проулки с ножом в руке, хитрющей улыбочкой и безумием во взгляде.

Он свихнётся.

Нужно быть сильнее этого.

Нет. Мертвецы покоятся в земле, монстров не существует, а связь всё так же не работает, и он не может позвонить Лави и попросить забрать его отсюда!!!

Он был близок к тому, чтобы сорваться в истерику, и впился взглядом в карту, пытаясь снова начать думать и делать выводы. Вот только он был настолько напряжён и перепуган, что даже не сразу сообразил, что фонарик всё ещё выключен, и он продолжает смотреть в темноту, сжимая пальцы на грубой, плотной бумаге плана. Ничего не видя, только представляя, и так оказалось гораздо удобнее. Луч жёлтого света разрушил эту идиллию, освещая тонкие линии нарисованных помещений, и вернул реальность на место.

Настоящий мир был наполнен тревогой и неизвестностью. В темноте всё было проще, в темноте не было необходимости что-то делать. Он любил темноту.

В темноте можно было спрятаться, затаиться.

План всё так же лежал перед ним, и нелепое осознание вновь пришло внезапно, будто кто-то стоящий рядом шепнул и Аллен услышал: у этой больницы было подозрительное строение. Он прошёл не через кабинет, а через приёмную, рядом было пара смотровых, ещё кабинеты, а также кухня, столовая, кабинет директора или что-то наподобие; некоторые надписи были практически стёрты, и разобрать их не получалось. Но стоило пройти вглубь здания и направо, и там начинался блок с палатами. Четыре общие, судя по размерам, выход в сад, заинтересовавший Аллена особенно, там же была смотровая и душевые комнаты, лестница и лифт на второй этаж. И лестниц, и лифтов было отчего-то две, одни в блоке с палатами, другие в основном блоке. На втором и третьем этаже кабинетов уже почти не было. Шесть палат, комната отдыха… Что за комната отдыха? Что за смотровые и процедурные? Аллен перевёл взгляд на блоки третьего этажа и убедился, что там всё почти так же. Только палат стало больше, они сами меньше, комната отдыха, смотровая, склад и отсек вместо привычных кабинетов, поделенный на совсем маленькие секции, и подпись, что-то о специальном лечении. Аллен вновь опустил взгляд на маленькие вытянутые прямоугольники, которые ассоциировались только с тесными и страшными карцерами, наподобие той комнатушки, в которой запирали, бывало, провинившихся в приюте. В большинстве случаев до этого их хорошенько секли. В карцере было окошко под самым потолком, давно без стекла, и зимой бывало особенно холодно…