Оказалось, он так много помнит и знает об этом городе. Стало очень тоскливо от осознания, что здесь больше никто не живёт, слишком пусто и мёртво. Вот, например, прямо перед ним широкая дорога. Действительно широкая, потому что других в Сайлент Хилле не было. Это ведь небольшой город, с прилипшими друг к другу многоэтажками, и между которыми, едва протискиваясь, следует дорога, изредка прерываясь и уходя в стороны к многочисленным парковкам.
В Сайлент Хилле всегда было достаточно места. Эшфилд не на много ушёл вперёд и всё же приблизился к тем городам, улицы которых постоянно заполнены толпой непонятно куда следующих людей. Впрочем, прямо сейчас Аллен был готов отдать многое, только бы очутиться в самом центре толпы. Он стоял ровно посреди дороги, и окружающий его туман не давал разглядеть даже примерных очертаний стен покинутого парка или витрин, стоящих с другой стороны магазинов. Или окна домов. Аллен никоим образом не помнил, что именно находится по ту сторону дороги, и сейчас ему было довольно жутко. Кто угодно мог запросто подойти к нему в любой момент, а Аллен его даже не заметит. До тех пор, пока нападающий не окажется на критическом расстоянии. Он был беспомощен.
Оставалось надеяться, что эти таинственные нападающие тоже ни черта не видят. А значит, остаётся только возможность услышать. И Аллен, затаив дыхание, двинулся в одну из сторон.
Он не заметил, куда повернул, и не совсем понимал, где находится, но туман вокруг действовал словно заглушка, не дающая прорваться звуком до растерянного путника, ворвавшегося в сонное царство Тихого Холма. Город спал и пока не желал просыпаться, а Аллен, осторожно переставляя ноги, отчаянно прислушиваясь ко всему, что мог бы услышать, ожидал любого проявления жизни. Бродячие коты, собаки, крысы, птицы – это уже забывая или вычёркивая из списка мародёров. А в ответ только тишина. Уже через несколько минут стало ясно: он выбрал странное направление и продолжал идти посреди дороги. И так и не нашёл, как хотел этого раньше, каких-либо указателей. Кажется, возле автобусных остановок они должны были быть. И автобусная остановка была... возле парка. Он идиот! Захотелось развернуться и пойти обратно, но Аллен уже не знал, где настоящее «обратно», а невозможность увидеть что-либо нагнетала настолько, что Уолкер на самом деле опасался: а вдруг там, за пеленой тумана, скрывается что-то страшное, что-то, сокрытое от чужих глаз. Он боялся. С левой стороны показались столбики очередного невысокого заборчика, отгораживающего лесистую поросль. Или так казалось. Аллен разглядел только очертания возвышающихся по ту сторону деревьев и даже замер на пару минут, вглядываясь. А затем на глаза попался большой старый рекламный щит бара с боулингом. Часть некогда яркой поверхности исказилась от ржавчины и воздействия стихии, угол был загнут во внутрь, как будто кто-то пытался скатать рулон. На мыслях о том, что могло сотворить подобное, Аллен в очередной раз понял, что думает чересчур много, и продолжил свой неспешный путь. Следующий щит оказался пуст и бросался в глаза неестественной белизной и ярко выраженными чёрными буквами, складывающимися в нехитрое: «Ваше объявление», а затем дорога ушла в сторону, открывая взору Аллена небольшое здание с обширным подъездным двором и подозрительно распахнутыми входными дверьми. «Историческое общество Сайлент Хилл» — значилось на средних размеров щитке. Витиеватые буквы переплетались друг с другом создавая иллюзия движения. Совсем чуть-чуть, если только потрясти головой или приблизиться. Темнота приоткрытой двери манила и пугала одновременно.
Ему правда так необходимо зайти в это «общество»? Аллену было хорошо и здесь, во дворе, наедине с самим собой, своим съезжающим в бездну рассудком и блондинистым, давно мёртвым Джаредом, преследовавшим во снах и при свете дня уже несколько лет. Мерзкий ублюдок с неприятным взглядом блеклых, голубых глаз и хитрой усмешкой на губах. Он постоянно наблюдал за Алленом, наблюдал, подмазывался к другим учителям и работникам приюта и к тем, кто постоянно приезжал в Дом Желаний. Джаред был ночным кошмаром, никак не желающим остаться в прошлом. Ведь Аллен так и не узнал, кто убил его в ночь, когда он напал на четырнадцатилетнего Уолкера. Возможно, Аллен даже видел того, кто это был и как это случилось, но просто не помнил. И не желал помнить.
В глубине здания исторического общества разбилось стекло, а Аллен понял, что стоит всего в трёх шагах от приоткрытой двери и уже протягивает руку. Что он здесь делает? Тяжело сглотнув и испугано оглянувшись, Аллен приоткрыл губы. — Э..й.. — Звук застрял в глотке, не желая как следует вырываться наружу. Глупо было стоять и звать неизвестного, это всё равно что кидаться грудью на выставленное острие копья. Конечно, там может быть кто-то, кто нуждается в помощи, или кто может стать союзником и помочь, но… Аллен не верил в такие сказки. Он сделал первый шаг назад, так и не разворачиваясь, когда понял, что надо уходить отсюда. Уходить немедленно. А со стороны приоткрытой двери снова послышался шум, на сей раз похожий на всхлип. Это было неожиданно и подтверждало догадки о том, что Аллен здесь совсем не один. С другой стороны, всхлипы наталкивали на мысли о заблудившемся ребёнке, нуждающемся в помощи. Тут же вспомнилась Роад, опять больше похожая на призрака. Правая рука скользнула в карман и нащупала конфету. Вполне реальную и всё так же шуршащую фантиком. Что за идиотизм происходит в этом городе? — Кто здесь? — громкий окрик пронзил сонное спокойствие и всколыхнул молочную дымку. Не думая, Аллен решил присоединиться к общему празднику очень странных поступков и совершил свой. Тут же наступившая тишина убивала, Аллен снова стал пятиться, понимая, что его трясёт, а ноги едва передвигаются. — Чёрт, — себе под нос простонал он и снова услышал всхлип или вздох, а затем что-то смачно хлюпнуло, и это было так громко и отчётливо, что, казалось, происходит прямо за стенкой исторического общества. А ещё часть стёкол в окнах оказалась выбита, и за ними отчётливо виднелась тень. И эта тень двигалась. Аллен снова сделала шаг назад, начиная искать рукой что-то в воздухе. Что-то неопределенное, вроде хорошенькой дубинки или – что лучше – железяки. Ломика там или молотка… Но возникнуть в воздухе просто так оно не могло. А юноша наткнулся задницей прямо на ограждение, только уже хотел обернуться и преодолеть его, но дверь тихонько скрипнула, приоткрываясь. «Беги, Аллен, беги немедленно!!» — дурным басом орал рассудок, но тело ему уже не подчинялось. Всё внимание Аллена было сосредоточенно на приоткрывшейся двери и том, что появилось из темноты. Человек (а человек ли?) был странным. Сгорбленная фигура медленно перетаскивала ноги, шаркая по полу и не поднимая низко опущенной, закутанной в чёрное головы. Он весь словно был перемотан странными, местами прорванными чёрными бинтами. Грязными бинтами, поблёскивающими то чернильными пятнами, то беловатыми полосами, проглядывающимися в складках. Его руки были примотаны к телу, голова находилась под неестественным углом, словно скручена вниз. Существо вздыхало и издавало звуки, издали похожие на всхлипывания.
Но это ведь не человек? Или это грим? Просто грим и костюм? Может, это просто какой-то актёр? Или что-то ещё? Какой-то идиотский розыгрыш?
Фигура неловко запнулась о порог и бесполезным кулем рухнула во двор, с противным чмокающим звуком покатившись в сторону Аллена. А он только ещё сильнее впился в балку позади себя, будучи не в состоянии сдвинуться с места. Фигура начала сжиматься, притягивая ноги к голове, и извиваться на манер личинки, оставляя за собой чёрный след дурно пахнущей жидкости, как будто ей было плохо или она не могла встать на ноги. А Аллен стоял, широко распахнув глаза, и смотрел, слегка скашивая глаза в сторону и наконец-то перекидывая правую ногу за ограждение. Он открыл рот, чтобы снова позвать, но смог только захрипеть, а вот существо настороженно замерло и – Аллен был готов поклясться в этом – прислушалось, в одно мгновение перекатилось свёрнутой головой в сторону Уолкера. Ни у одного человека не могла расти голова горизонтально и практически из груди! — это было первое, о чём подумал Аллен, а его вторая нога уже тоже была перекинута за ограду. Фигура тут же, воспользовавшись удивительным проворством, приподнялась, бинты на груди забурлили, встопырились, тягучие чёрные капли выступили на раздуваемой груди, оголяющей алую мясистую поверхность, скрывающуюся за ними. Аллен попятился, запинаясь и путаясь в собственных ногах. Чем бы это ни было, это не было человеком. Капли с тихим шипением шлёпнулись на асфальт, они прожигали его, эта жидкость, что выделялась этим существом, была.. была кислотой? — Чёрт, — в голове не осталось ни одного реально сильного ругательства, только пустота и бьющаяся в этой пустоте единственная паническая мысль «Беги!». Он должен был мчаться отсюда со всех ног, но почему-то только медленно пятился, в то время как существо поднялось на ноги, всем корпусом оборачиваясь к юноше. И он сорвался. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и, не обращая внимания на раздавшееся за спиной шипение, бросился вперёд, в никуда, в самый туман, туда, куда бежал до этого. Бежал снова, не разбирая дорогу, игнорируя прошлый неудачный опыт. Бежал и слышал, как позади раздаются всё те же всхлипы и вздохи, шипение и отвратительный запах протухших яиц. Он бежал вперёд, задыхаясь от бега и практически не видя, что находится у него под ногами, ровно до того момента, пока это не стало невозможно.
