- Вы оправдываетесь, Вартран. Передо мной. Почему? Кто я вам? Жалкий человечишка. Но вы оправдываетесь. Я отвечу, почему я лучше вас: я не смог бы издеваться над родной дочерью. Но я человек. Только вы ведь все равно оправдываетесь. Потому что, какой бы благой ни была цель, мы не вправе решать за других людей. Кем бы мы ни были, - я распахнул глаза, посмотрев прямо в глаза Вартрану. Яшинто, окружавшие его, поднялись. Я ощущал на себе их гневные взгляды. Они готовы были растерзать меня, выпить до капли за неслыханную дерзость. Но я только грустно улыбнулся. Силна вцепилась в мою руку так, что стало больно. Я наклонился и шепнул ей: "Уйди отсюда, милая. Тебе тут не место". Силна вспыхнула и быстро пошла прочь, прямая спина должна была означать праведный гнев. Я только улыбнулся и посмотрел на Вартрана. Он жестом попросил свою свиту удалиться, наткнувшись на непонимающие взгляды синих глаз. Но ослушаться Вартрана они не смели. Что-то прошипев, они удалились, и у меня зарябило в глазах от ярких всполохов проходной "двери".

Когда мы остались одни, Вартран вдруг как-то резко постарел. Белоснежная прозрачная кожа больше, чем раньше, отливала в синеватый, а в жутких глазах читалась усталость. Он вдруг скрипучим старческим голосом сказал:

- Ты прав, если рассуждать как человек. Ты бессмертен. Ты можешь спасти свою душу и попасть туда, куда нет хода нам. У нас только один спектр в ауре и нет права выбора. И чем старее я становлюсь, тем мне страшнее. Я бы перенес любые муки, лишь бы обрести бессмертие там, я умер бы, я... Забудь, - вдруг резко оборвал свою речь Вартран. Мне стало искренне жаль его, и я, не соображая толком, зачем, подошел к нему и стиснул руку. Вартран невольно поморщился, но руку не отдернул. А потом прежним, сухим надтреснутым голосом продолжил.

- Хогг давно выбрал тебя своим помощником. Та сила, которую ты получил в Городе - сила, зараженная пиявкой. Азот пришла на зов, зов Хогга. Пришла, чтобы спасти тебя от этой заразы, она научила тебя отделять пиявку от себя. Иначе ты бы тоже был заражен. Та война была войной не добра и зла, как все мы считали. Это Илен пыталась остановить пиявку, заразившую Хогга и его источник. Потому темные спектры и были темными, и несли в себе зло, что были заражены. Илен же пыталась спасти брата, но он, обезумев, открыл источники, и тогда и ей пришлось действовать. Так и сложилась легенда о войне света и тьмы. А тьмы нет, тьма - лишь отсутствие света... - я неожиданно ярко вспомнил храм, стоявший в Городе. Половина Хогга была окутана мерзкой дымкой, и только синий огонек искрился чистым холодным светом. Что ж, многое вставало на свои места. Я подался вперед, жадно слушая, и потребовал:

- Дальше?..

- Дальше Азот ждала, пока ты очнешься, она знала от Хогга, что ты восстанешь через восемь лет. Ее задачей было привести тебя на свою родину, зачем - она не знала. Хогг имеет дурное свойство говорить загадками, которые разгадываю только я, - в этой, казалось бы, хвастливой фразе не было и тени надменности. Скорее грусть. И насмешка, горькая насмешка.

- А кто меня похоронил и наложил чары? - последний кусок головоломки никак не желал вставать на место. Вартран искренне ответил:

- Не знаю. Этот вопрос меня не волнует. Я выполнил свою задачу, - устало завершил яшинто.

Я задумчиво смотрел на светильники. Свет излучали небольшие чаши, в которых светилась густая голубоватая жидкость, словно в ней плавали сотни светлячков. Такие чаши были расставлены по всему периметру шатра. А бледные лица скульптур смотрели на меня печально и задумчиво. Тонкие фигуры, покрытые слоем тончайшего льда. Бессмертие, или... вечная смерть? Неужели это все, что им остается? Мне было жаль их всех. И в то же время я впервые со всей остротой ощутил все величие данного мне дара. Дара, который я едва не растратил понапрасну.

- Азот стала человеком, - почему-то полушепотом произнес я. Вартран вскинул на меня больные старые глаза. Я не видел в них мудрости: только боль. Но тут же он справился с собой и тихо сказал, не глядя на меня:

- Ты узнал от меня все, что хотел. Увы, больше я ничего не могу сказать. Тебе нужно как можно скорее покинуть Пятое Княжество. Время не ждет, да и мы тебе не рады, Повелитель, - с ядовитой насмешкой добавил вдруг яшинто, и я невольно вскрикнул, потому что когтистые пальцы впились в мою руку, оставив кровавые полукружья на коже. Я молча поклонился и, уже выходя, вдруг добавил:

- А я благодарен вам. За то, что помогли мне узнать, наконец, что нужно делать. И стать сильнее и мудрее. Если кому и стоит на вас злится, так это Азот, но и она должна быть благодарна - она получила бессмертие души. Разве что Лаурон... но он избавился от пиявки. Спасибо вам, Вартран, - закончил я, ступая ногой в сияющую пыль. Я не увидел его лица, вихрь снежной искрящейся крупы окутал меня с ног до головы. И вот уже я стоял на улице, задыхаясь от морозного воздуха, как от удара под дых.

Выехали мы на рассвете. Лаурон, Силна и Азот пошли со мной. Яшинто доставили нас до станции, лично переговорили с человеком, управляющим этой жуткой махиной, и нам выделили два купе: для меня с Лауроном и Силны с Азот.

Я стоял в тамбуре у окна в нутре железного зверя и заворожено смотрел, как клубится белый туман, взмывая ввысь, словно песок в торнадо. И эта белоснежная мгла закрывала собой все окно, а фигуры яшинто на пустой платформе становились крошечными. Полыхало вдали над вершиной неприступной скалы д'Афатонито, горели белым огнем ледяные склоны, уютно дымились печки в редких человеческих домах где-то в стороне. Силна стояла рядом со мной, тоже глядя вдаль, а по щекам текли слезы. Наверное, девушка думала об умершем учителе. А может, о том страшном, что пришлось пережить. Как бы то ни было, лицо было спокойным, только дрожали губы и капали слезы. Потрескавшиеся от мороза руки вцепились в перильца у окна. Поезд дергался и трясся, но я привык. Я мысленно прощался с прекрасным гордым краем, с холодными яшинто, обожествляющими смерть. Прощался с Хоггом, которого я так и не узнал, но в то же время понимал его лучше, чем кого бы то ни было. Я знал, куда еду, и невольно улыбался. Как же это прекрасно - знать, куда и зачем идешь. И, главное, ради чего.

- Мы едем в Центр? - даже не вытирая слез, спросила Силна. Я сам осторожно смахнул слезинки с ее щек и ответил:

- Да. Только то, что я должен сделать, я сделаю один. Это только мое задание, а ты жди. Жди, и все будет хорошо, я обещаю, - твердо сказал я, глядя ей в глаза. Силна криво улыбнулась, и из глаз опять хлынули слезы.

- Я всегда всех ждала. Ждала Дориса, но он предал меня - он умер. Потом я ждала вас. Но вы тоже умерли. Потом я ждала Лефрема. И теперь я только-только вас нашла, и вы предлагаете мне опять ждать?! Там, в Центре, И.О. княгиня Зефира. Та самая. Вы же любили ее? Там смерть... Я не хочу вас делить с ними! Не хочу! - вдруг закричала Силна, вцепляясь в ворот моей рубашки. И вдруг прижалась ко мне, всхлипывая. Я ощущал ее горячее, вздрагивающее от рыданий тело совсем близко, сильные руки, сомкнувшиеся на вороте рубашки. Я обнял Силну за трясущиеся плечи и сжал крепко-крепко. Сердце забилось чаще, и перед глазами все поплыло куда-то. Захотелось раствориться в ней, ощутить себя с ней одним целым, только бы ни на миг, быть ближе каждой клеточкой тела, всей душой... Я зарылся лицом в копну рыжих волос. От девушки пахло потом, да и от меня здорово несло: мыться в таких условиях было невозможно. Но даже запах пота был каким-то родным. И я чувствовал, что мне хорошо и уютно, когда Силна вот так вот замирает в моих объятиях. Больше всего хотелось позволить себе... Впрочем, я бы все равно этого не сделал. Да и Силна отстранилась, посмотрела мне в глаза и всхлипнула. Веки распухли, и глаза превратились в щелки, но лицо все равно было прекрасным. Я приблизил ее к себе и твердо сказал:

- Мы всегда будем вместе. Я обещаю. Я не уйду и не умру. Просто я не должен отвлекаться. То, что я должен сделать, очень важно, и... - меня нагло перебили: