Мы кое-как дошли до деревни, подгоняя Лаурона чуть ли не пинками и выслушивая длинные рассуждения на тему несправедливости бытия и жестокости. Нашей с Азот жестокости. Поэтому, когда первый дом в поселении, обрамленный невысокой шаткой изгородью, показался в нескольких шагах впереди, я облегченно вздохнул, ускоряя шаг. Приветливо пахло костром, и посреди небольшого земельного участка горели сухие ветви и сучья. Суетились дети вокруг костра, крича и веселясь. На меня тепло дохнуло уютом. Странное дело, не имея собственного дома, я полюбил останавливаться в гостеприимных семьях бедняков. Именно здесь, в больших дружных семьях простых людей можно было окунуться в тепло и заботу безо всякой лжи. Я искоса глянул на Азот и Лаурона, идущих справа от меня. Азот скривилась от едкого дымного запаха - при всей своей выносливости и приспособленности запах костра был для яшинто отнюдь не приятным ароматом. Лаурон же молча брел, глядя себе под ноги и спотыкаясь. О чем он думал, я не мог понять. Понятно было одно - ничего хорошего.
Я перегнулся через невысокую изгородь и окликнул ребятишек:
- Есть кто взрослый? - ответом мне послужило испуганное молчание, и я с неудовольствием вспомнил, что большинство деревенских жителей знает только кареч. И не было никакой гарантии, что на этот раз мне опять попадется эмигрант из Девятого Княжества, да еще и мой старый знакомый, пусть и понаслышке. Азот уткнулась носом в мое плечо, закрывая ноздри от едкого запаха, и что-то неразборчиво просипела. Я переспросил, но в ответ услышал тот же набор бессмысленных звуков, только с более угрожающей интонацией.
- Я знаю кареч! - заявил вдруг Лаурон вполне нормальным голосом. Азот, оторвавшись на секунду от моего плеча, пробурчала:
- Это я и пыталась сказать.
- Тогда вперед, - кивнул я Лаурону. Тот посмотрел отсутствующим взглядом на толпу испуганных ребятишек и, подойдя к изгороди, совершенно вменяемо сказал что-то на каречи. Те внимательно слушали его, выпучив большие глаза, а потом торопливо закивали. Мальчик постарше бросился к дому, сверкая босыми пятками. Остальные обступили Лаурона, изучая его одежду и искоса глядя на меня и Азот. Особенно привлекала внимание моя синеволосая спутница. Дети боязливо косились на нее, и наконец одна девочка с большими светло-голубыми глазами не выдержала и подошла к нам. Она молча смотрела на Азот, робко, но жадно разглядывая ее необычный облик. А потом осторожно дотронулась до сияющего д'амондобито, доверчиво хлопая большими глазами. Азот оторвалась наконец от моего плеча и гневно обернулась на Лаурона, облепленного тремя детьми. Дверь хижины отворилась, и оттуда вышла молодая женщина. Светлые волосы забраны в тугую толстую косу, закрученную вокруг высокого лба. Водянисто-голубые глаза и желтая кожа ясно говорили о том, что эта миловидная особа - чистокровная уроженка Шестого Княжества, а румянец на щеках, что она - счастливая мать. Увидев Азот, женщина немного испуганно отшатнулась, а потом, нервно теребя в руках край ситцевого сарафана, торопливо поклонилась. И выдала на чистом центральном языке с легким, едва уловимым акцентом:
- Доброго дня, д'ьэнна, и вам, уважаемые, - вежливо начала она, но голос звучал испуганно. Я вспомнил, что хотел выяснить, откуда взялось это странное обращение "д'ьэн и д'ьэнна". Как я начинал понимать, это было нововведенным обращением к спектрумам. Что ж, это неудивительно, ведь теперь они обрели силу и получили уважение.
- И вам доброго дня, - встрял я в разговор, убирая с дороги собственного родственника с полоумным взглядом. Азот коротко кивнула, закашлялась, снова утыкаясь в мое плечо. Женщина испуганно смотрела на нее, не решаясь сказать что-то еще. Я полюбопытствовал, чтобы придать разговору более ненавязчивый характер:
- А все эти очаровательные дети - ваши? И можно тогда вопрос, почему они не знают центрального языка? - женщина нервно рассмеялась, с беспокойством поглядывая на детей.
- О нет, что вы! Моя только Ричи, остальные - дети моей соседки, она сегодня попросила меня посидеть с ними, потому что ей плохо. Я и кареч знаю, но без центрального теперь сложно, сами знаете, - добавила она, натянуто улыбаясь. Наш приход явно не доставил ей большого удовольствия. Ричи подбежала к матери, утыкаясь головой в ситцевый подол. Женщина ласково провела пальцами по шелковистым распущенным волосам, и ее до того встревоженное лицо расцвело нежностью и теплом. Азот дернула за плечо высунувшегося было вперед Лаурона, и безо всяких церемоний перешла к делу.
- Я направляюсь в Холодные Земли со своими спутниками. Исполняющий Обязанности лорд Донуэн не успел выдать нам провизию и сопровождение, так как нам пришлось покинуть дворец в спешке. Он понадеялся на жителей, преданных закону и Аркусу. Вы ведь не откажете нам в помощи? - просьба прозвучала довольно-таки угрожающе, особенно произнесенная охрипшим от дыма голосом. Казалось, женщина просто не могла отказаться. Но ее ответ нас всех удивил:
- Простите, д'ьэнна. У меня на руках и так чужие дети, и мужа нет, он ушел в море на рыбалку. Предупреждаю честно, я женщина беззащитная, но если что...
- Вы раскрыли нам все свои карты. Если бы мы хотели, мы бы уже провернули свое черное дело прямо сейчас, зная, что вы одна. Не так ли? - вставил я, другой рукой отодвигая в сторону Лаурона, открывшего было рот для очередного гневного заявления. Женщина опасливо оглянулась на замерших в ожидании детей, покрепче прижала к себе маленькую дочурку и покачала головой.
- Простите, но нет. В деревне много домов, может, вам стоит обратиться к ним?
- Я - сын Донуэна, Хогг вас всех дери! А это - моя молодая жена! Пустите нас немедленно, а не то... - тонкая твердая рука заткнула Лаурону рот. Он захлебнулся словами, гневно вращая сумасшедшими глазами. Женщина испуганно отстранилась, а я весело рассмеялся, пытаясь перевести странную выходку в веселую шутку.
- Я понимаю, вам трудно в это поверить, но мы не причиним вам вреда, - попытался я исправить ситуацию. Темнело, солнечный диск захлебывался в потемневшей воде, разбрызгивая остатки лучей. Тени пугливо бродили за оградой, ловя отблески догорающего костра. Какое-то неясное ощущение тревоги витало в воздухе, смешиваясь с терпкими запахами. Азот тоже это чувствовала, потому что в синих глазах темным ободком пробежал испуг. Даже не испуг, а, скорее, предостережение.
- Мы должны остаться ночевать здесь. И хватит разговоров, - вдруг твердо произнесла она, делая шаг в сторону дома. Женщина хотела преградить ей дорогу, но спасовала перед властной походкой яшинто, и сдвинулась в сторону, обнимая свою дочку. Я подошел к ней и мягко сказал:
- Не волнуйтесь, мы вас не тронем.
- Для нас было бы лучше, если бы вообще не пришли, - чуть слышно пробормотала она, а я сделал вид, что не расслышал. Гудела голова, и мне хотелось одного - лечь и нормально заснуть, первый раз за этот сумасшедший день. Ребятня хотела было назойливым хвостиком пойти за нами, но женщина крикливо отчитала их на каречи, и пошла в дом. Хижина оказалась значительно больше, нежели обиталище Чиины и Хорна. Даже присутствовало какое-никакое деление на части: их разделяли заштопанные ситцевые простыни. Женщина прошла первая и, опасливо косясь на нас, принялась мастерить гостевое ложе, состоящее из набитого сухой травой матраса, одного на троих. Молча положила его на пол, сухо кивнув головой, и вышла куда-то, задернув импровизированную занавеску. Не успел я разуться и упасть рядом с Азот, как женщина появилась еще раз, подавая нам миску с рыбной похлебкой. И нервно поинтересовалась:
- А где ваш третий? Ну, который говорил, что он сын лорда Донуэна... - я почувствовал, как непонятно откуда взявшийся липкий пот стекает по спине. Что-то было зловеще нехорошее в этом вечере. Тихо, ветер не шевелился, к нам даже не попадал воздух. И запах гари неприятно впивался в ноздри. Чувство непонятной тревоги усиливалось. Я переглянулся с Азот, сидящей на краю матраса и задумчиво смотрящей в пространство.
