На этот раз мне повезло больше: засунув руку в гроб в поисках одежды, я нашел свернутый вчетверо листок бумаги. Он был ловко запрятан за выщербинку внутри, именно поэтому я его сразу и не нашел. Я развернул листок, надеясь, что внутри хоть какие-то указания. Каково же было мое изумление, когда передо мной оказался пожелтевший и поистершийся рисунок. Я с болью посмотрел на прекрасное лицо. Быль была неоднозначной: с одной стороны мне было эгоистично жаль былой красоты, а с другой, я с замиранием сердца вспомнил встреченного мною... меня. И, похоже, я совсем не приблизился к этому юноше, ведь я все так же нелепо трясусь над своей красотой. И вообще, сейчас меня должны занимать вещи куда более важные, нежели моя утерянная красота. Во-первых, что творится сейчас в Аркусе? Воспользовался ли Теодуш моими планами? Получилось ли им следовать? И почему я воскрес? И почему в другом теле? Тьфу, вопросов ужасающе много. Я глотнул свежего воздуха, сложил рисунок и направился искать цивилизацию. Абсолютно голый, некрасивый и со старым, но таким дорогим мне рисунком в руке. Кстати, почему те, кто снабдили меня этим рисунком не оставили мне одежду? И... амулет Зефиры? Я с нежностью вспомнил ее, но эти воспоминания померкли перед другими, куда более яркими.
Я направился в сторону, противоположную берегу водоема. Шел, ступая босыми ногами на прохладную и мокрую от росы траву, слушал пение цикад и уханье сов. Как все-таки приятно - жить! Вот только хотелось бы все-таки знать, что вообще происходит. Я прошел под ветвистыми елями, угрюмыми, но прекрасными, нырнул под ветвистое поваленное дерево, раздвинул кустарники и остановился. Передо мной сияла гладь бескрайнего водоема, обрамленного, в отличие от предыдущего, песочной каймой. Я вздрогнул, лихорадочно пытаясь нащупать глазами край, но такового не находилось. Меня охватила легкая паника - глупо умереть на необитаемом острове от голода и одиночества сразу же после чудесного воскрешения из мертвых! Пусть и в другом, не слишком приятном теле.
Но вдруг мой взгляд зацепился за темное пятно на самой кромке берега. Постепенно, вглядываясь во тьму, я разглядел вытянутый предмет. Я пошел к нему, сердце с надеждой забилось, а в руке я сжимал рисунок. Очертания странного предмета становились все четче, и вдруг я замер, как вкопанный. Передо мной стояла наполовину зарытая в песок лодка. Воспоминания о другой лодке в другом мире пронеслись в голове, и я, как сумасшедший, принялся раскапывать ее. Засаднила кожа под ногтями, но я продолжал откапывать, пока лодка полностью не оказалась на поверхности. Я с восторгом оглядел ее. Красавица! Видно, что стоит тут давно, но на удивление крепкая, ни трещинки, ни царапинки! Более того, я невольно залюбовался лодкой. Она была выстругана из какого-то удивительного дерева, бока искусно украшены узорами, изображающими неизвестные мне письмена. Пока я любовался красавицей, я случайно наступил на что-то и споткнулся. Оказавшись сидящим на песке на пятой точке, я весело рассмеялся. Что со мной происходит? Я стал свободным, я больше не лгу, и я искренне радуюсь мелочам. Возможно, новая невыигрышная внешность поможет мне сделать шаг к тебе, Ищущий, Который Нашел...
Я копнул песок в том месте, о которое споткнулся - там лежало весло. Рядом обнаружилось и второе. Что ж, все это похоже на странный спектакль, недаром у меня ощущение, что за мной наблюдают. А ведь недавно это я наблюдал за людьми, как за подопытными... я зябко поежился и занялся выкапыванием весел.
Когда я сел в лодку и отчалил от берега, робко выглядывал из-под подола ночи рассвет. Я улыбнулся первым лучам теплого солнышка и убрал завиток волос со своей щеки. Завиток был медовым, отливающим в бронзу. Что ж, возможно, я даже привыкну к своей новой оболочке. По крайней мере, на данный момент в полном одиночестве меня это не сильно огорчает.
Я размеренно греб веслами, вслушиваясь в мелодичный плеск воды. Вода была пресной, что меня чрезвычайно удивило. Я припал губами к прохладной жидкости, свесившись с лодки, и напился всласть. Вода и правда оказалась приятно сладковатой на вкус. Мне было легко и спокойно, сознание растекалось, подобно воде, скользящей под взмахами весел. А с чего я вообще так спокоен? Ах да, я же теперь живу в твердой уверенности, что понял смысл жизни, поставил цель и... Хогг! Ведь все, чего я добился - абсолютно никому не нужно! Я ошибся в корне своих рассуждений. Ведь совершенства должен достичь каждый человек, каждый должен найти себя. Так и только так созидается утопия, а то, что создал я - картонный шаблон. Люди-то не изменились! Все мои планы были абсолютнейшей нелепостью, поиском непонятно чего. Хотя я что-то все-таки нашел - направление, в котором мне предстоит вести поиск. И, Хогг побери, мне срочно нужно исправлять все то, что я натворил! Как же это все было глупо! Неужели я и правда думал, что смогу насильно привести людей к свету! Да еще и ценой крови. Мир, который я называл утопией, согласно моим планам должен был превратиться во флакон с ядом: прекрасный снаружи и ядовитый внутри. Ведь даже при идеальных законах люди остались бы прежними. Ненавидели бы как раньше, жадничали, завидовали. Все то же самое, только ограненное кажущейся справедливостью. Ведь пока каждый человек не найдет самого себя, совершенного и идеального, не обретет гармонию с миром, никакой утопии быть не может. Потому и невозможен рай на земле. Для того чтобы туда попасть, нужно найти то, что искал. А на это порой уходит целая жизнь...
- Эй, кто там? - раздался сквозь туманную рассветную дымку чей-то окрик. Я невольно вздрогнул от неожиданности. Кого это сюда занесло? Неужели остров так близко от берега? И если да, то почему меня не обнаружили? М-да, последнее время у меня слишком много вопросов, на которые нет ответа. Теодуш мог бы мне помочь оные найти, но его нет поблизости и вообще неизвестно, жив ли он. И неизвестно, что получилось в результате моего эксперимента. Что я о себе возомнил, в конце концов, когда взял на себя право решать за других?!
- Эй, парень, ты там оглох?! - голос грубый, немного хрипловатый, однозначно мужественный. Я поежился.
- Добрый день, - крикнул я в ответ, за что удостоился насмешливого фырканья.
- Давай, возвращайся, парень, а то скоро гроза начнется, - крикнули мне. Надо же, какая трогательная забота! Вот только куда мне прикажете возвращаться? Обратно в гроб?
- На небе ни облачка, - решил я поспорить, разглядывая выплывающего ко мне из тумана незнакомца. На старой рыбацкой лодке восседал седой старик с уставшим тяжелым лицом, на котором читалась злость на самого себя. Так выглядят люди, всю жизнь работавшие либо на очень тяжелой работе, либо - на ненавистной. Что ж, я могу его понять. Моей грандиозной ошибке вообще нет равных. И самое ужасное, что мне до дрожи, до замирания сердца страшно услышать, что же сейчас творится в мире. Я не хочу этого знать, просто не хочу и все. Тогда я считал, что мне можно все, сейчас мне жутко от одной мысли, что мне придется исправлять все это грандиозное безумие. Мне хотелось одного - уединиться в хижине на берегу реки и жить, постигая самое себя.
- Чтобы найти, нужно действовать, малыш. Не надейся, что все так просто. Тебе еще рано на отдых, - ну надо же, мое воображение работает все так же. Все так же я беседую с собственной совестью.
- Эй, парень, ты что, юродивый? - каркнул прямо над ухом старческий голос. Пока я размышлял, старик подгреб ко мне, и теперь внимательно вглядывался в мое лицо. Я гордо приосанился, но тут вспомнил, что больше красавцем меня не назвать. В моем воображение все еще рисовались светлые локоны и тонкие черты лица...
- Простите, уважаемый, но с каких это пор промедление в ответе дает вам право считать человека юродивым? Ирвена, между прочим, - гордо заключил я, холодно окатив старика взглядом с головы до пят. Тот выпучил глаза и закричал:
- Да ты голый, идиот! - вся моя величественность мигом испарилась. Хогг! Более дурацкое положение и представить трудно! Я, абсолютно голый, недавно вылез из гроба, из вещей у меня только старый рисунок и лодка, а в голове - сумбурные мысли о том, как исправить совершённое безумие.
