«Что за дурацкие шутки?» — возмущается капитан. «Да это что, Николай Вадимович, — оправдывается стармех. — Вот мы также как-то на танкере из Адена вышли, а капитан наш тоже вот переоделся арабом, чалму напялил, бурнус и вышел на палубу на носу, прямо перед ходовой рубкой. Вахтенная служба его, конечно, из рубки видит, а что делать, не знает. Звонят капитану в каюту, а его, понятно, нет. Объявляют по судовой трансляции: «Капитана просят срочно позвонить на мостик!» Никто не откликается. Мало того, что араб появился, а тут же и капитан пропал! Что делать? Сколотили кое-как бригаду из добровольцев, кто поздоровее, и послали их на бак араба вязать. А палуба у танкера огромная. Спрятался куда-то араб в носовую часть, и не видно его. Добежала бригада до носового трюма, а вниз лезть никто не хочет — мнутся. Наконец набрались смелости и вломились втроем. А араб чалму снял и говорит капитанским голосом: «Так-то вы, растяпы, вахту несете!»
Вечером следующего дня пришли па гору Ампер, вышли по эхолоту на участок ее вершины и, выбрав плоское место, поставили буй. Вокруг нас крутится множество рыболовных судов — здесь, на мелководье, много всякой рыбы. Нам они изрядно мешают. Дело не только в том, что эти суда все время ходят взад и вперед, волоча за собой рыболовецкие тралы и мешая съемке, — обрывки рыбацких сетей и переметы густо усеивают неглубокое дно в районе вершины горы и создают нешуточную опасность для «Аргуса». Зато погода нас на этот раз балует, поэтому нужно использовать каждый час. Решено было ночью сделать съемку рельефа дна и измерения магнитного поля, а также подводное фотографирование, а все светлое время суток использовать для работы «Аргуса» и водолазного колокола. Погружения начались сразу же, на следующее утро. Прежде всего нужно было найти участок со «стенами» и внимательно обследовать его, определив природу этих сооружений. С помощью буксируемого аппарата «Звук» была сделана детальная фото-панорама вершины горы, на которой снова отчетливо проявились узкие вертикальные гряды, как бы сложенные из отдельных блоков. Может быть, это все-таки не гряды, а стены? Чтобы ответить на этот вопрос, надо погрузиться в воду. Никакие фотографии и телевизионные осмотры сверху ничего толком об этом не скажут — смотреть надо не сверху, а сбоку. Осадков на вершине горы как будто немного — повсеместно из-под белого песка торчат черные скалы. Здесь работает сильное Португальское течение, которое гонит океанские волны с севера на юг со скоростью два узла. Поэтому илистых осадков на вершине горы нет. А стены вертикальные, с глубокими расселинами…
Составили списки подводных наблюдателей. В них вошли и оба наших корреспондента. Поскольку подводная фотокамера может проводить фотографирование только очень близких объектов, а человеческий глаз видит дальше, то наблюдателей просили зарисовать все, что они увидят в иллюминатор. Ведь в прошлые века именно рисунки ученых и натуралистов были главными документами! Ни у Крашенинникова на Камчатке, ни у Миклухо-Маклая в Океании фотоаппаратов не было, зато как они рисовали! Решено было каждый день после погружений «Аргуса» собирать Научно-технический совет для обсуждения результатов.
А подводные пилоты должны были вывести «Аргус» именно на то место, которое они так красочно описали в своем письме. Акванавты в это время усиленно готовили к спуску свой водолазный колокол, в котором после работ на горе Верчелли обнаружились неполадки.
В первый же день на «Аргусе» в качестве наблюдателя погружался и я. Однако на участок «со стенами» тогда выйти не удалось. Сильное течение сносило аппарат под водой, не давая удержаться на курсе. Дно вершины оказалось разбитым многочисленными трещинами и ущельями, засыпанными белым песком. Сами скалы заросли мелкими красными водорослями — литатамниями. Повсюду много обрывков сетей и переметов, столь опасных для аппарата, так что экипаж в постоянном напряжении. Целые косяки рыб скользят перед иллюминаторами, но нам не до них. В основном это окунь и ставрида. Правда, в первом же погружении я нашел, как мне показалось, амфору. Булыга долго и старательно маневрировал, чтобы ухватить ее манипулятором. Каждый раз при включении движителей мелкий песок вихрем взлетал вверх, и желанная находка скрывалась от нас. Наконец мы ухватили этот заросший ракушками явно рукотворный предмет и торжественно погрузили его в бункер, сообщив об этом на поверхность. Когда «Аргус» поднялся наверх, все население «Витязя» пришло посмотреть на нашу находку. Каково же было наше разочарование, когда под слоем ракушек обнаружилась старая алюминиевая кастрюля, уж никак не «атлантического» происхождения. В этом же первом погружении нас атаковала большая пятнистая мурена. Когда видишь в двух шагах от себя через стекло ее зубы и безумные глаза, то хоть и знаешь, что ты в безопасности, а все-таки страшновато.
В последующие дни тщательно обследовалась с «Аргуса» вся площадь вершины горы. Шаг за шагом просматривались и фотографировались выходы пород на северном, южном, восточном и западном склонах. Отбирались образцы базальтов, проводились фотосъемки и зарисовки скальных выходов, измерялись по компасу направления простирания трещин и скальных гряд. Уже на второй день Анатолий Шрейдер обнаружил в районе вершины какие-то округлые сооружения, напоминающие цирки диаметром 40–50 метров, а также квадратные формы рельефа, отдаленно похожие на «комнаты». Однако стен с «кладкой» никто не видел. Начальник отряда акванавтов Валерий Скудин также опустился на «Аргусе», чтобы отыскать место, удобное для погружения водолазного колокола. После этого погрузили колокол с тремя акванавтами и отобрали образцы из коренных пород, но «стен» так и не нашли. Пилоты наши пожимают плечами и никак не могут определить, где они видели «развалины города». Только на четвертый день геолог Николай Прокопцев, человек тщательный и скрупулезный, неодобрительно относящийся к легковесным фантазиям, а вслед за ним и его болгарский коллега Петко Димитров, обнаружили странные «стены», «комнаты» и даже что-то ироде «арки». Вечером того же дня на «Витязь» пришла радиограмма из города Новокузнецка. Какой-то энтузиаст сообщал нам «точные координаты Атлантиды» и требовал, чтобы мы не теряли здесь зря время и немедленно шли к указанное место.
На пятый день туда, где были обнаружены «стены», погрузили представителей прессы, предложив им зарисовать увиденные объекты. Они тоже сделали наброски «стен». Леонид Почивалов нарисовал даже в одной из «комнат» круглый каменный стол, похожий на жертвенный. В этот день, однако, стала портиться погода, внезапный ветер начал разгонять волну, и последнее «рабочее» погружение было предложено сделать мне, чтобы осмотреть и описать найденные объекты. Это было уже четвертое погружение за день, однако пилоты, хотя и устали, охотно согласились «еще поработать», справедливо опасаясь, что погода не даст такой возможности в будущие дни. Я сменил Александра Андрошина. Мотобот, раскачиваясь и подлетая на сильной волне, помчался к всплывшему «Аргусу», рубку которого почти захлестывала вода. Это момент для аппарата неприятный. Поэтому мы с Андрошиным постарались не держать лишнее время люк открытым. Проскальзывая в него и захлопывая за собой тяжелую крышку, я второпях довольно чувствительно придавил руку, хотя в первый момент даже не заметил этого. Еще бы — ведь предстояло самому взглянуть на «развалины Атлантиды» да еще в компании тех самых пилотов, которые ее «уже видели». «Ну что, — спросил я у Булыги, как только плюхнулся на «свой тюфяк», — нашли это место?» «Да кто его знает, вроде, похоже», — ответил он. Мы связываемся по подводному телефону с «Витязем» и просим засечь наши координаты. Сильное течение сносит нас в сторону от вершины. Надо торопиться. Задраивается люк и объявляется готовность к погружению. «Аргус» идет вниз. Привожу дальше отрывок из записанных мною под водой на магнитофон наблюдений:
«Аппарат лег на грунт в 13 часов 20 минут на глубине 110 метров, на южном склоне вершины горы Ампер. Координаты точки погружения: широта 35°03 север, долгота 12°53 запад. В поле зрения — скальные выходы коренных пород, хорошо видные на фоне белого детеритового песка и образующие прямоугольные гряды высотой около полутора метров, отдаленно напоминающие развалины домов. Видимость примерно 50 метров, поэтому можно работать без светильников. Всплываем над грунтом на 3–4 метра и ложимся на курс 90°. На глубине 95 метров, в 200 метрах от точки погружения, ограниченный грядами коренных пород замкнутый прямоугольник длиной около 20 м и шириной 10 м, напоминающий «комнату». Высота стенок метр-полтора, ширина — около полуметра. «Дно комнаты» засыпано белым песком. У края стен — отдельные глыбы. Стенки сложены сильно измененным базальтом.
