Она хотела славы, хотела песен о себе, хотела подвигов. И еще – стать самой сильной, чтобы никто уже не имел власти над ней, чтобы все они оставили ее в покое. Только вот Раде никогда не приходило в голову бросить вызов Лорду-Протектору или хотя бы кому-нибудь из высшего офицерства, чтобы занять его место. Фигурально выражаясь, конечно, ведь в Мелонии лишь король мог назначать представителей знати на высшие государственные посты. Но даже так она никогда не метила выше того места, которое занимала. Если уж по чести, она вообще никуда не метила, надеясь лишь, что рано или поздно ее армия станет достаточно большой и грозной силой, чтобы остальные дворяне оставили ее в покое. А эта девочка…

- Тогда дай мне время, - прозвучало из-за спины. Голос Дани был настойчивым и требовательным. – Дай мне возможность доказать тебе, на что я способна. Ты посмотришь и совершенно точно поймешь, что нам нужно работать вместе.

Чувствуя закипающую ярость, Рада развернулась к ней и нависла над Младшей Сестрой грозовой тучей.

- Я работаю одна, девочка! Помощники мне не нужны, как и ученики. А ты лучше поумерь свои аппетиты, пока кто-нибудь тебе их не подрезал. Вряд ли наставницы одобрят твои амбиции, тем более, что сейчас они не к месту и не ко времени.

- Я докажу тебе, Черный Ветер, - упрямо повторила Дани, глядя на нее из-под челки. – Ты увидишь, что я достойна быть твоей ученицей.

С этими словами она развернулась на пятках и ушла, оставив Раду раздосадовано таращиться ей в след.

С того случая прошло уже несколько недель, и все это время наглая Младшая Сестра крутилась у Рады под ногами, не давая ей прохода. Нельзя сказать, чтобы она особенно мешалась: под руки не лезла, голос подавала только тогда, когда рядом никого не было, к тому же, постоянно стремилась чем-то помочь Раде, будто той эта помощь была нужна. Одним словом, к глубочайшему сожалению Рады, девчонка не делала ничего такого, за что ее можно было выругать и прогнать прочь. И пусть от этого ее отделяла грань не толще волоса, но Дани очень четко соблюдала эту грань, ни на шаг за нее не заступая.

Искорке все это тоже не слишком-то нравилось. Во время ночлегов они раскладывали свои одеяла рядом, обнимая друг друга во сне. Дани демонстративно ложилась в двух шагах от них, и у Рады было такое чувство, будто она наблюдает за их сном, не смыкая глаз до утра. Во время завтрака Дани всегда была подле Рады, протягивая ей чашку с чаем или миску с кашей, опережая в этом искорку буквально на какие-то мгновения. И каждый раз глаза искорки темнели все больше при взгляде на нее, становясь холодными, как зимнее море. Рада уже несколько раз пыталась оправдаться и объяснить ей, что отделаться от проклятого Клинка Рассвета просто не может: повода нет, во всяком случае, достаточно весомого, чтобы вынести его на суд взрослых разведчиц и получить одобрение своим действиям. Искорка только успокаивающе похлопывала Раду по руке, говоря, что доверяет ей и ни в чем не винит, но глаза ее не отрывались от Дани, и в них появился недобрый огонек.

Младшая Сестра если не открыто игнорировала Лиару, то не придавала ей особого значения. Так, подруга Рады и не более того, что взять с этих подруг? Нет, она ни в коем случае не пыталась строить глазки Раде или каким-то образом преуменьшать вес их отношений, она обращалась с искоркой подчеркнуто вежливо или наигранно заинтересованно, впрочем, сразу же пропуская все ее слова мимо ушей, ведь они ничего и не значили для нее. Это бесило Раду, пожалуй, больше всего в сложившейся ситуации. Даже первая стрела Лара, похоже, действительно поняла, что у Рады с Лиарой все серьезно, и оставила свои попытки добиться расположения искорки. (Еще бы она не поняла, учитывая сломанную руку-то!) Вот только Дани даже это было глубоко безразлично.

Рада и рявкала на девчонку, когда та слишком надоедливо мельтешила рядом, пробовала ее игнорировать и не замечать, пробовала втолковать в ее упрямую голову, что она ничего не добьется своим назойливым вниманием, кроме того, что однажды нарвется на нагоняй от наставниц, но той все было нипочем. Искорка пока молчала и терпела присутствие Клинка Рассвета возле них, как терпят волы кружащую над ними навозную муху, но по ее упрямо сжатым складкам рта и холодному взгляду можно было понять, как тяжело дается ей это терпение.

Поняв, что у нее самой нет никакой возможности отогнать от себя надоедливую девку, Рада начала приглядываться к тому, как относились к ней остальные Младшие Сестры. Большая часть разведчиц поглядывала на Дани с молчаливым осуждением и недоверием в темных глазах, кое-кто, когда она отворачивалась и не видела, смотрели ей в спину и хмурились, поглаживая рукоятки долоров. Но прилюдно никто не пытался бросать ей вызов. Возможно, дело было в строгом запрете поединков среди подрастающего поколения анай, возможно, в том, что девчонка умела обращаться с оружием. Даже ее пружинистая кошачья походка и то, как она носила на боку меч, говорили о том, что она действительно одна из лучших среди молодых Воинов. Ута на вопрос Рады, заданный как-то под вечер, когда Дани каким-то чудом рядом не оказалось, только мрачно сплюнула на землю, прищурившись, и проворчала:

- Девчонка очень неплоха с мечом, это правда. Только вот вряд ли ей когда-либо суждено занять высокий пост среди Каэрос.

- Почему? – уточнила Рада, хотя и сама прекрасно знала ответ на свой вопрос.

Ута мрачно пожала плечами и бросила:

- Потому что таких не уважают.

Чем дольше Рада приглядывалась к ней, тем больше убеждалась в том, что Ута права. Какие бы успехи ни делала Дани, как бы ни выставлялась, сколько бы ни притягивала к себе взглядов, а ни в одном из них тепла не было. Кое-кто из Ремесленниц, правда, смотрел на нее восхищенными глазами, да только таких были буквально единицы. Все остальные молчали и отделывались скупыми фразами, отводили глаза, не желая вступать с ней в разговоры или ввязываться в перепалки. Да и на то, как Дани крутится вокруг Рады, Младшие Сестры смотрели молчаливо и угрюмо, периодически перешептываясь между собой и качая головами. Хорошо еще, они видели, что Раду общество Дани не слишком-то веселит, потому пока что у нее самой с этим проблем не было. Но чем дольше крутилась возле нее проклятущая Клинок Рассвета, тем больше обострялась ситуация. Рано или поздно вопрос встанет ребром, и Рада мрачновато обдумывала свои перспективы. Набьешь морду Дани – окрысится, будет вредить по-мелкому еще очень долго, такие как она всегда так делают. Не набьешь – не отвяжется до скончания века. Можно, конечно, было рассказать обо всем царице или старшим наставницам, но тогда выходило, что Рада ябедничает, а уж этого за ней никогда не водилось. Вот и приходилось сжимать зубы и рявкать помаленьку, когда девчонка слишком уж задиралась.

Сейчас Дани шагала рядом с ними с искоркой с таким видом, словно они пригласили ее побеседовать. Как всегда, на полкорпуса позади, чтобы со стороны создавалось впечатление, что она вовсе не докучает старшим, что она уважает их и скромно держится в стороне. Но в разговоре она от этого принимать участие не переставала, хоть ее никто и не звал.

Лицо искорки окаменело. Она даже головы не повернула в сторону Дани, но Рада ощутила изменение окружающей атмосферы: будто воздух сразу же резко похолодел, и дело тут было вовсе не в холодном восточном ветре.

Истолковав их молчание, как возможность и дальше вставлять комментарии, Дани продолжила:

- Не знаю, слышали ли вы про форт Серый Зуб. Это крепость анай на краю Роура, где мы раньше встречали атаки проклятых светом кочевников…

- Великая Царица объявила мир, - холодно заметила искорка. – Корты больше вам не враги, так что называть их «проклятыми светом» - большая глупость.

Рада осторожно взглянула на искорку. Видимо, Дани ее совсем припекла. Голос ее звучал ровно, да и слова были мягкими, но что-то такое было во всей ее позе, что они хлестнули, будто кнут.

Дани только слегка нахмурила брови, а затем мотнула головой, будто сбрасывая с себя прочь слова искорки, как пес отряхивается, вылезая из воды.