С трудом отвернувшись от Лиары, Рада расстегнула до конца пуговицы дубленки и скинула ее с плеч, небрежно накинув на груду мешков, высящихся в углу. В помещении было достаточно тепло, чтобы она не замерзла в толстом шерстяном свитере, который связала ей Улыбашка за прошедшие дни. Правда вот, гномиха и слушать ничего не захотела, когда Рада заикнулась о том, что любит черный цвет, заявив, что к ее пшенично-золотистым волосам и синим глазам гораздо лучше подойдет голубой. И теперь на плечах Рады был небесно-голубой свитер крупной вязки с вышитыми на груди желтыми птенчиками, - предмет бесконечных шуток и зубоскальства Алеора и таких же бесконечных стонов Редлога, чьей пряжей для его изготовления Улыбашка и воспользовалась.

Сейчас в ее руках тоже негромко щелкали спицы: гномиха быстро вязала второй свитер, темно-зеленый с серебром для Лиары. Рада не стала спрашивать, почему она сама у Улыбашки ассоциировалась с птенчиками; частично потому, что ей было все равно, частично потому, что боялась услышать ответ.

Они жили в этой подземной пещере уже неделю, с тех самых пор, как ввалились сюда, знатно перепугав медведя Редлога,а следом за ним и самого хозяина. Первые три дня у Алеора ушло на то, чтобы уговорить Редлога отправиться вместе с ними за Семь Преград и провести их подземным ходом, минуя первые пять преград: именно так Алеору удалось спастись в прошлый раз, когда семь сотен лет назад он вместе с командой храбрецов отправился туда стяжать славу. Правда, все храбрецы нашли за преградами лишь смерть, а сам Алеор спасся чудом только потому, что где-то между Серой Гнилью и Летающими Островами на поверхность земли выходил один из тоннелей, прорытых Редлогом для хранения добра. И когда Алеор уже почти что умирал, отравленный ядовитыми испарениями, в одиночку пытаясь хотя бы доползти до шестой преграды, в земле перед ним и открылась искусно замаскированная дверь, а оттуда прямо на эльфа выглянул Редлог. Так они и познакомились много лет назад. Впрочем, сам Редлог предпочитал не обсуждать эту тему и обходить ее стороной, его она почему-то нервировала.

В конце концов, Алеор сумел уговорить странноватого мародера отвести их за Семь Преград по тому самому тоннелю, с помощью которого Редлог вынес его обратно давным-давно. На важность их миссии – необходимость нейтрализации выхода на поверхность Черного Источника, расположенного за Семью Преградами, пока никто не наложил на него руки, - Редлогу было глубоко наплевать. Казалось, гораздо больше его волновал тот факт, что Алеор привел с собой много народу в его тайное логово, что эти непрошенные гости слонялись по коридорам и то и дело натыкались на его сокровища, что кто-нибудь из них мог позариться на с таким трудом собранное барахло. Только когда Алеор клятвенно пообещал, что они не возьмут ни одной крохотной монетки или черепка, а все остальные поклялись, что никому никогда не расскажут об этом месте, Редлог согласился провести их по тоннелю, а сам отправился на разведку, наказав своему медведю следить за тем, чтобы никто из них не нарушил свое слово.

Порой Раде казалось, что она сходит с ума, и все, что сейчас ее окружало, - плод ее болезненного воображения. Жилище посреди огромного девственного леса в заброшенных землях, где никто никогда не селился. Прорытые под землей тоннели, разветвленная сеть которых расходилась на тысячи километров, как подозревал Алеор. Героический поход за Семь Преград к самому страшному злу Этлана – Неназываемому, которого на самом деле и не было вовсе, причем ни Неназываемого, - выдумки ведьм с Северного Материка, чтобы никто не приближался к Черному Источнику, ни похода – потому что пройдут они по тоннелю под горами вместо того, чтобы грудью штурмовать все преграды. И в дополнение ко всему – медведь, который следил за тем, чтобы они чего-нибудь не украли, трусливо прячась за стеной и подслушивая, что они делают. Великая Мать, нет предела твоему чувству юмора. И оно мне очень нравится.

- Твой чай, Рада, - прозвучал рядом любимый мелодичный голос, и она обернулась, вырываясь из своих мыслей.

Двумя руками Лиара протягивала ей чашку, над которой поднимался парок, и улыбалась той самой, особенной улыбкой, предназначавшейся только Раде. На дне ее штормовых глаз горел золотой огонек нежности, легкий румянец тронул мягкие щеки. Рада выпрямилась, глядя на нее сверху вниз, аккуратно накрыла ее руки своими, забирая чай. Пальцы у искорки были тонкими, длинными, такими красивыми. Они умели перебирать струны арфы, извлекая из нее божественную золотую песнь, от которой сжималось сердце, и слезы на глаза наворачивались. Они умели обнимать так сильно, что хотелось петь, и касаться так нежно, что тряслись руки. Рада в очередной раз с трудом удержалась оттого, чтобы поднести эти пальчики к губам и покрыть их невесомыми поцелуями.

- Спасибо, искорка, - тихо сказала она, и голос ее был хриплым от умопомрачительного желания, которое вызывала в ней маленькая эльфийка с глазами-море.

Та в ответ взглянула пронзительно и быстро, почти что на самое дно души Рады, и отошла, задержав еще на миг свою руку в ее руке. Только после этого Рада заметила, как неприятно прогрелась от кипятка чашка, и перехватила ее за ручку, чтобы не обжечься.

Подогнув под себя ноги, она уселась на пол и оглядела друзей. Мирно цокали спицы в толстых пальцах Улыбашки, вился дымок над трубкой Алеора, Кай задумчиво поглаживал грубыми каменными пальцами подбородок, внимательно разглядывая игральную доску. Лиара уселась на ковер рядом с ней, еще раз улыбнувшись Раде и подняв свою арфу, на которой наигрывала в тот момент, когда она пришла. Все это выглядело идиллией, если бы не один маленький факт, о котором они все старались не говорить.

- А где медведь? – поинтересовалась Рада, отхлебывая раскаленного чая. Жестяная кружка прогрелась так, что губам было больно, но с мороза очень хотелось попить горячего.

- В который раз уже, Радушка, лучше будет, если ты будешь называть его по имени, - Алеор поднял на нее свои синие глаза. Взгляд у него, как всегда, был иронично-угрожающим, полнящимся смехом. – Редлог крайне нервно относится к своему компаньону, и лучше нам его не раздражать.

- Редлога здесь нет, - напомнила Рада.

- Но здесь его компаньон, - со всем терпением мира в голосе отозвался эльф. – И, честно говоря, я не знаю, на что он способен. Он слишком умен для обычного зверя, хоть и труслив, и при мне ни единого раза не выговорил ни одного слова. Однако, они с ним совершенно точно как-то общаются, и ему хватит мозгов на то, чтобы наябедничать Редлогу на нас, а тому – дури, чтобы отказаться вести нас дальше. А ты ведь знаешь, насколько важен наш поход, так что будь добра. – Алеор вопросительно вздернул бровь.

В который раз уже Рада подумала о том, что не знает, чего ей больше хочется: убить этого проклятого эльфа или путешествовать с ним всегда, уж больно странные люди его окружали и еще более странные события с ним случались. Глубоко вздохнув и давя в себе ярость, она очень тихо проговорила:

- Хорошо. Где Жужа?

В этот момент рядом раздалось громкое сдавленное рычание-хрюканье, от которого Рада едва не вздрогнула, бросив дикий взгляд на Улыбашку. К ее смеху так до сих пор еще никто не успел привыкнуть, и спутники то и дело подпрыгивали на месте, когда ее что-то смешило. Плечи Улыбашки тряслись, она с силой зажмурилась, чтобы не расхохотаться во весь голос, и приглушенно хрюкала. С ее изуродованным вечным оскалом лицом выглядело это вдвойне страшно.

- Улыбашка, - мягко обратился к ней Алеор, отчего Кай рядом тоже начал подозрительно мелко вздрагивать. – К тебе это тоже относится. Я уже много раз говорил тебе не ржать над его именем. Это может быть чревато для нас всех теми же последствиями, что и неуместные термины Рады.

Кай всхлипнул, отворачиваясь к огню и пряча лицо, Улыбашка молча согнулась пополам, продолжая трястись всем телом. Рада смотрела на Лиару, которая закрыла глаза и сидела с прямой спиной, изо всех сил удерживая лицо каменным. Но уголки ее губ подрагивали.