…Ночь нахлынула с востока, затопив приземистый город и островки каменных башен. Мрак струился по улицам тёмными реками, и жители, настороженно оглядываясь, пробирались к своим домам. Где-то вдали взрыкивали во сне куманы – за день солнце разгорячило их кровь, и ящерам никак было не успокоиться. За стеной постоялого двора фыркала и хрустела сухими листьями Двухвостка. Фрисс навестил её на закате – она лежала на брюхе, растопырив шипы панциря, и глухо рычала на резвящихся куманов. Речник погладил её по макушке.

- Фррисс, возврращайся побыстррее, – проурчал песчаный кот, растягиваясь на циновке. – Вы вдвоём с Нецисом там упрравитесь, мне с вами не идти?

- Спи спокойно, Алсаг, – покачал головой Фриссгейн. – Мы ненадолго. Спустимся – и обратно. Тут в темноте не разбежишься.

«Есть ли тут ночная стража?» – думал Речник, нащупывая во мраке ступени, ведущие вниз, с обрыва к пологому берегу. Лестниц в Вачокози было предостаточно, в известняке вырубили множество уступов, некоторые из спусков с разбегу ныряли в пещеры и вновь выходили на свет уже у соляных прудов. Фриссу не по себе было, когда он спускался в чёрный провал, он для верности посветил под ноги церитом. Ничего, кроме истёртых каменных ступеней… циновки, настеленные вдоль стен пещеры, деревянные чашки в стенных нишах. Пещерка для отдыха…

- Погаси свет, – прошелестел Нецис, сжимая его плечо. – Я поведу тебя.

После пещерного мрака тусклый свет огромных южных звёзд показался Речнику ярким. Отражая его, едва заметно мерцала вода неглубоких прудов. Воротца в каменной ограде, отделяющей их от моря, на ночь были открыты, ветер унялся, и гладь моря лишь слегка вздымалась вместе с влагой в прудах. Тонкая соляная корка похрустывала под ногами, пахло водорослями и – еле заметно – цеготьей слизью. Впереди, у обрыва, тускло поблескивал жёлоб, выходящий из-под воды и врастающий в стену невысокой башни. К ней лепились пристройки, загородки, прикрытые навесами. Узкий проём – единственный вход в башню – наглухо закрывала потемневшая дверь. Над ней от косяка к косяку перекинулись белые зубчатые дуги – челюсти цегота. Фрисс еле слышно хмыкнул.

- Вон там, – Нецис тронул его за руку и указал на широкий навес. Из темноты выступали бока плетёных коробов. Речник посмотрел под ноги – у входа под навес в землю вкопана была ещё пара челюстей – и приподнял крышку короба.

- Куфиша, – кивнул он. – Тут мешков двадцать, если не больше. Нецис, а корзины не сгниют?

- Заметно не будет, – отозвался Некромант, откидывая крышку и прикасаясь ладонями к сероватой груде. – Встань у порога, Фрисс. Увидишь кого-нибудь – отступай в темноту. Я догоню тебя.

Под его пальцами зажглись неяркие зелёные искры. Повеяло холодом.

Речник стоял под навесом и пытался рассмотреть в ночной мгле башню второй солеварни, вдалеке, за цепочкой прудов. Что-то прошуршало сверху, над обрывом, Фрисс, вздрогнув, выглянул из-под крыши. Ему почудился чей-то испуганный взгляд, но тут же ощущение пропало.

- Нецис, – прошептал он, пятясь в темноту. – Меня кто-то видел.

- Иди к пещере, – обернулся Некромант. – Примут за вора – откупишься. Я иду следом.

Глаза чародея горели холодной зеленью, тусклые искры ещё стекали с его рук.

Фрисс успел перешагнуть зубастый барьер и сделать три шага к пролому в стене обрыва. Затем что-то взорвалось перед его лицом, опалив глаза необычайно яркой вспышкой, запястья отчётливо хрустнули, и Речник повалился навзничь, затылком в солёную воду. В глазах потемнело.

- Вставай! – кто-то с силой дёрнул его за волосы. Речник попытался вскочить, но не смог – только бессильно дёрнулся. Его руки от локтя до запястья стянуты были ремнями и заведены за спину – и что-то горячее обвивало их, иногда обжигая до боли. Ему показалось, что солнце уже взошло и светит прямо в глаза, но нет – над берегом, разгоняя ночную тьму, висел золотистый огненный шар. Воины в тёмно-зелёной броне стояли вокруг, направив на Речника короткие копья. За их спинами на краю пруда переминались с лапы на лапу огромные бескрылые птицы. Двое стражников сидели на них и рассматривали пленника. Рядом с одним из них в седле устроился йонгел в пёстрой накидке. Тонкие костяные шпильки торчали из его стянутых в узел волос.

- Это он! Зелёные глаза, шрамы на шее, – закивал южанин, толкая стражника в бок. – Этот чужестранец! Видишь? Что я говорил? Твоё счастье, что я верю своим глазам! Вы бы так и прохлопали опасных колдунов…

Слева от Речника что-то вспыхнуло, послышались сердитые возгласы. Двое Всадников Изумруда шли по берегу, волоча тяжёлое тело. Бросив его к обрыву, они шарахнулись в стороны и направили на него копья. Огненный шар спустился ниже, осветив бледное лицо Нециса. Некромант болезненно щурился, но встать даже не пытался. И руки его, и ноги были перетянуты ремнями, и от плеч до ступней по телу пролегли витки сияющей золотистой спирали. Под навесом с соляными коробами ещё возились «изумрудники», вполголоса поминая тёмных богов. Ещё два тела были подняты с земли и бережно отнесены в пещеру. Проходя мимо Некроманта, один из Всадников занёс над ним копьё, но другой с предостерегающим криком отвёл его руку.

- Тихо! – ещё один всадник на хищной птице подъехал поближе. Белый плащ укрывал его плечи. Воины расступились, пропуская его к пленникам.

- Что случилось? – спросил Фрисс, прислоняясь спиной к стене и глядя всаднику в лицо. Этот смуглый «изумрудник» – хел, судя по яркой, но несложной раскраске – одет был, как Всадник, а не Наблюдатель… и пока не научился вытягивать силы взглядом.

- Почему вы на нас напали? – спросил Речник. – Я всего-то взял немного соли…

- Молчи! – йонгел в белой накидке сверкнул глазами. – Мерзкий колдун, отравитель! Вы всё видели, воины Изумруда. Они заразили мою соль трупной гнилью! Что мне делать теперь с таким товаром?!

Он воздел руки к небу и чуть не упал в пруд. Стражник покосился на него и едва заметно поморщился.

- Некромант, – сказал предводитель отряда, спешиваясь в трёх шагах от Нециса. Его взгляд прикован был к неподвижному магу.

- Они прибыли вчера, с утренним кораблём, – негромко сказал второй стражник. – Их видели многие.

- Вы не спешили сообщать о них, – недобро посмотрел на него «изумрудник».

- Они вечно медлят, мешкают, еле шевелятся! – всплеснул руками йонгел в белой накидке. – Я вчера ещё, вечером, был у них. Эти колдуны глаз не сводили с моих прудов! Теперь тут всё отравлено. Уважаемый Азхар, воины Изумруда, вы же не оставите меня без помощи? Уберёте мёртвый яд?

- Тихо, – поднял руку предводитель «изумрудников». – Дахагаш ца Кевана, ты получил награду. Теперь не мешай нам.

- А моя соль?! – раненым Войксом взвыл южанин. – Уважаемый Азхар…

- Следы Квайи на коробах под тем навесом, – сказал один из воинов, подойдя к Азхару. – Больше мы ничего не нашли.

- Некромантия, – поморщился хел, с отвращением глядя на связанного мага. – Так я и знал. Вам, воины Вачокози, следовало бы смотреть, кто проходит сквозь ваши ворота…

- В твоей соли нет яда, Дахагаш ца Кевана, – негромко сказал Нецис, поворачиваясь на бок. – В ней нет даже куфиши. Убедись сам.

- А-ай! Воины Изумруда, он проклянёт меня! – йонгел скатился со спины птицы и спрятался за «изумрудниками». – Убейте колдуна! Он знает моё имя!

- Молчать! – крикнул Азхар, и птица отозвалась хриплым возгласом. – Я тоже знаю их имена. И если бы я их не знал, за все деньги Вачокози я не стал бы мотаться ночью по соляным прудам. Мы забираем эти короба.

- А-а-а?! – Дахагаш выглянул из-за спины воина, его глаза и рот округлились от возмущения.

- Получишь обратно через неделю, – буркнул «изумрудник». – Ступай!

- Хаэй! Мы ничего дурного не сделали, – сказал Речник, шевеля связанными руками. Он пытался тайком потереть путы о выступы известняка, но добился только дождя каменных крошек. Прочные ремешки…

Наверху, над обрывом, послышался шум, следом – отчаянный вопль огромного и очень напуганного кота. Всадник Изумруда, едва глядя под ноги, сбежал вниз по обрыву и вскинул копьё.