Именно таким способом и воспользовался Поттер, вбежавший этой безумной ночью в гостиную Гриффиндора. Люпин и Беата, побросав карты, с удивлением наблюдали за тем, как Джеймс достает из рядом стоящего сундука стремянку и дрожащими от нетерпения руками приставляет ее к стене. Ремус, почуяв неладное, опомнился первым и бросился к Джеймсу, уже перелазившему через перила. Беата, рассудив, что людей на площадке и так много, осталась внизу, впрочем, не гнушаясь комментировать происходящее.

— Джеймс, что ты делаешь?! — вопил в ухо Джеймсу взволнованный Люпин.

— Ремус, в панталонах с Винни-Пухом ты выглядишь очень потешно, но, прошу тебя, отойди от чертовой двери!

— Откуда A&B знают про то, что у тебя есть панталоны с Винни-Пухом?.. — не унималась Спринклс.

— Я подумаю об этом позже, Беата! Может, ты отговоришь этого болвана от того, чтобы взрывать дверь в женскую спальню?! Сириус!

— Один момент.

Блэк, показавшийся в портретном проеме, был невозмутим словно скала посреди бушующего океана. Пригладив волосы и поправив пару вылезших ребер, Сириус влез на стремянку, аккуратно постучал друга по плечу и, дождавшись, когда тот развернется, врезал ему со всей дури. Джеймс в полете решил, что раз взорвать дверь ему не удастся, то он, по крайней мере, может попробовать ее выбить. Собственной головой, например.

Далее последовал характерный грохот, не менее характерный хруст и визг Марлин МакКиннон, которая решила выйти и посмотреть, что происходит в гостиной именно в тот момент, когда Джеймс аки ласточка влетел в теперь уже открытый дверной проем.

— Джеймс? Джеймс! Какого черта! Что происходит? — ошеломленная Лили вскочила с кровати в одной сорочке и склонилась над Поттером. Тот лежал, раскинув руки, и бесцельно смотрел перед собой.

— О, Лили… какой прекрасный сон… Зачем, Лили? Зачем…

— Что? Что ты с ним сделал, придурок?! — последний вопрос был обращен к Сириусу, на что тот только неопределенно пожал плечами. Мол, свое дело я сделал, а дальше вы сами разбирайтесь.

Лили начала трясти Джеймса, но парень потерял сознание то ли от удара Блэка, то ли сильно приложившись головой об пол. Марлин стояла неподалеку, зажимая рот руками, и с ужасом глядя на однокурсников. Девушка успела отскочить с линии удара, посему Поттер приземлился на не очень гостеприимный жесткий деревянный пол.

— Женщины, — с непередаваемым чувством произнесла Беата. — Вечно визжат по любому поводу.

— А ты что здесь забыла? Катись в свою гостиную!

Едва ли кто-то мог сказать, что видел Лили столь разозленной хоть раз в жизни.

— Пойдем, Блэк, нам здесь не рады, — хмыкнула Беата и, мертвой хваткой вцепившись в Сириуса, потащила его прочь из башни. Блэк даже не пытался сопротивляться.

Ремус постоял с минуту рядом с Лили и решив, что ей хватит сумасшедших на сегодня, отправился в свою комнату.

________________________

* Имеется в виду, что стремянку возможно приставить к лестнице так, чтобы забраться на площадку сбоку, со стены.

***

— Глупый, глупый Джеймс Поттер, — тихо бормотала Лили. Она ласково гладила парня по голове, с неожиданным для себя удовольствием взлохмачивая его волосы все больше и больше. — Вечно лезешь, куда не просят…

— Это я-то лезу? — наконец подал голос Джеймс. — Я же не пользовался запрещенным зельем, чтобы выкрасть информацию из полицейского участка.

Рука Лили на секунду замерла в воздухе, а потом плавно опустилась обратно. Джеймс облегченно выдохнул, осознав, что не стоило так резко переходить к этой теме. Он попытался приподнять голову, чтобы посмотреть, нет ли здесь кого-либо лишнего, но Эванс с силой надавила ему на лоб и тихо сказала:

— Я выпроводила девчонок. В конце концов, уже начало шестого, посидят немного в гостиной.

— Понимаешь меня с полуслова, — усмехнулся Джеймс.

— Что, при учете уровня твоего интеллектуального развития, совсем не сложно.

— И язвить научилась.

— Я всегда умела.

— Мне кажется, или сегодня на мой лоб приходится слишком много холодных компрессов? — осведомился Джеймс.

— Как говорит Сириус, твоя голова, Сохатый, создана, чтобы отбивать ею бладжеры.

— Он так говорит?

— Все так говорят, — успокоила его Лили. — Насчет… участка. Как ты узнал?

— Дамблдор рассказал нам, когда проводил допрос.

— Хорошо, что он не дал совершить вам глупость и напасть на Малфоев.

— Да… постой, что? Откуда ты знаешь про наш план насчет Малфоев? — Джеймс все-таки приподнялся на локтях, пытаясь заглянуть Лили в глаза, но та лишь отвернулась, неуверенно обхватив себя руками.

— Это была я, — в сторону произнесла она, так тихо, что Джеймс не расслышал.

— Что?

— Это была я! Я попросила Ремуса и Беату не дать вам осуществить эту дурацкую затею! — она обернулась и совершенно по-детски шмыгнула носом. — И не смей меня осуждать! Ты сошел с ума! Напасть на Малфой-мэнор?!

— И это мне говорит девушка, которая в одиночку отправилась в Гренобль невзирая на громадный риск разоблачения, — Джеймс улыбался. Он не мог сердиться на Лили. Вернее, мог, но только тогда, когда волновался за нее, а не за себя.

— Ты не злишься?

— Нет, мы оба хороши, — Джеймс задумчиво наблюдал за Эванс, пока та искала по всей комнате собственный халат, дабы набросить его на плечи. — Так… это была твоя идея меня связать?

— Вроде того. Я попросила Ремуса и… и Беату. Она единственная могла бы повлиять на Блэка, иначе бы мы с вами двумя не справились.

— О… — Поттер нахально улыбнулся. — Какая забота, неужели все-таки влюбилась?

— Дурак! — вспылила Лили и со всей силы кинула в Джеймса подушкой, которую тот, впрочем, без труда поймал и отбросил в сторону.

— Я же бладжеры головой отбиваю, а ты в меня какой-то подушкой… не уважаешь? — он продолжал ухмыляться, и это бесило Лили больше всего. Бесило тем, что она совершенно ничего не могла поделать с этой ухмылкой, Поттер был единственным, кто никогда ее ни в чем не слушался.

— Иди сюда, — вдруг дружелюбно сказал он и похлопал рукой по покрывалу. Лили что-то проворчала себе под нос, но осторожно опустилась на кровать рядом с Джеймсом и неловко положила ему голову на плечо.

— Так-то лучше. Кстати, — тихо прошептал он Эванс в самое ухо, — в следующий раз решишь в одиночку свергнуть Волдеморта, поговори со мной. Нехорошо забирать всю славу себе!

Лили издала то ли всхлип, то ли подобие смеха, и ударила Поттера кулачком по спине. Тот в ответ изобразил мученический стон полный боли, за что был незамедлительно избит подушкой.

***

Заброшенный класс, 5:00 утра

Иногда так случается, что хватило бы одного единственного доброго дела, одного порыва неравнодушия, чтобы повернуть ход нескольких человеческих жизней, а может быть, и целой истории — по-другому.

Вопрос только в цене. В цене для того, кто проявил милосердие в нужную минуту. Даже зная, чем он может за это поплатиться.

Питер сидел в пустующем классе и тупо смотрел в стену.

Мир сыграл с ним злую шутку, и он не понимал, чем заслужил такое?

Не далее, как утром, Питеру Петтигрю пришло письмо. В письме его матушка-маггла, как и всегда, интересовалась делами своего единственного сына, спрашивала, не нашел ли он себе будущую жену, и желала всяческих успехов. Еще его любимая и отнюдь не молодая уже матушка жаловалась на здоровье, но она всегда на него жаловалась, и в этом не было ничего необычного.

Она родила Питера в тридцать пять и в свои пятьдесят два обладала тем же набором болячек, что и все постепенно стареющие люди. Питер не обратил особого внимания на все эти жалобы — он и так собственноручно варил всяческие зелья для матери и ежемесячно отсылал их с совой. Но потом он с удивлением обнаружил второе письмо, без подписи и каких-либо пометок. Письмо пришло с молодой нетерпеливой сипухой, которая улетела тут же, как только Питер отвязал послание от ее лапы, даже не дождавшись угощения.

Письмо, написанное нервным мелким почерком, было странным, похожим на дурацкую шутку, но Петтигрю все-таки решил послушать тайного доброжелателя.