Что же, это всего лишь еще раз подтверждало тот факт, что Элиза идет верным путем, раз даже Пуффендуй не смог сбить ее с него.

Несколько лет тренировок, обучения, работы под прикрытием и бесконечной, искусной, необъятной лжи. План был готов давно, труднее было обучиться усложненному Обливиэйту и Империусу, но Элиза справлялась. Поначалу ей казалось, что все это — лишь непростое ремесло, требующее обычного усердия, и главное ее препятствие — это связи с прошлым. Но сжигать мосты оказалось гораздо проще. Кровь Яксли внутри нее проснулась, заглушив простодушную кровь Киллбрук, и даже когда что-то сопротивлялось внутри, убеждая в неправильности действий, договориться с совестью оказывалось не так уж и трудно. А вскоре она и вовсе перестала напоминать о себе.

Элиза перестала поддерживать с отцом связь почти сразу после школы. Он совсем спился, и Элиза больше не желала тратить время на спасение утопающего, который и сам хотел утонуть.

Они с Питером начали снимать небольшой домик около Лондона с пышными яркими цветами на подоконниках, увитыми плющом стенами и крышей с красной черепицей. Домик был такой маленький, уютный и светленький, что Элизу от него тошнило. Она могла позволить себе больше, роскошнее, грандиознее, но не смогла бы объяснить Питеру, откуда у нее появилось столько денег. А эти маленькие комнатки, дешевые шторки, деревянная поскрипывающая кровать и блеклые лампочки под пыльными куполами бесцветных стекол приводили ее в бешенство.

Элиза знала, на что она способна, и рядом с Питером ее не оставляло ощущение, что он тянет ее назад. Слишком добрый, слишком наивный, слишком милый. Иногда она смотрела на него, и внутри просыпалось что-то трогательное, но потом она напоминала себе, что он — двойной агент Дамблдора, ровно так же, как она — двойной агент Лорда. Она не входила в Орден Феникса, но Питер слишком многое ей рассказывал. Конечно же, он рассказал ей и о своей роли, но она отчего-то промолчала, скрыла это от Люциуса и Хозяина. Иногда ей хотелось крикнуть: «Очнись, Питер, этот старик просто использует и выкинет тебя, когда ты сломаешься!», но она знала, что это бесполезно. Питер нуждался в людях, а Элиза нуждалась во власти, и эта разница между ними становилась все необъятней.

Элиза не оправдывала себя, она просто шла навстречу своим желаниям и готова была заплатить за них цену. И ее желания сбывались одно за одним, потому что они были оплачены.

Люциус зашел в покои Элизы в Малфой-мэноре и остановился за ее спиной, так что она увидела его уставшее суровое отражение в зеркале. Он аккуратно положил ей руки на плечи и дождался, пока она отложит гребень в сторону.

Люциус на секунду замялся, но длинными пальцами подхватил гребень за ручку и через мгновение тот вновь утонул в волосах Элизы. Это было что-то невиданное, поэтому Элиза замерла, с диковинным интересом наблюдая за действиями Люциуса, и приготовилась слушать. Он поднял глаза к зеркалу, и его рука приостановила свой плавный ход.

— Ты готова, Лиз? — проникновенно спросил он.

— Да, Люциус, — незамедлительно отозвалась она.

Люциус кивнул. Может быть, он и любил Нарциссу, но сейчас, когда она отупела от своего материнства, ему нужен был кто-то, с кем он мог бы поговорить, и Элиза никогда не отказывала ему в беседе.

— Тогда давай повторим все в последний раз, Лиз. Ошибки недопустимы, ты знаешь их цену, но я не сомневаюсь в тебе. И Темный Лорд также не сомневается.

Люциус снова посмотрел ей в глаза через зеркало и чуть сжал ее плечи. Элиза не пошевелилась.

— Ты ворвешься в ваш с Питером дом, — начал Люциус, — так, словно тебя преследуют адские псы…

«Элиза появилась на пороге его дома растрепанная, в рваной одежде, в ранах и порезах. В ее глазах метался ужас и страх, она была почти в безумии и те минуты, пока Питер не открыл ей, просто колотила в дверь со всей силы.

— Элиза?.. — спросил он. Было два часа ночи, и Питер наконец-то провалился в сон после длительного дежурства. Он толком ничего не соображал, но был преисполнен желанием помочь. — Где ты была последнюю неделю?»

— …сыграешь роль очень раненного и очень испуганного человека…

«— Я… — Элиза задохнулась и чуть ли не повалилась на Питера. Он пустил ее внутрь, сбегал на кухню, по пути роняя предметы с их мест, вручил Элизе стакан воды и только сейчас заметил расползающуюся рану у нее на боку.

— Что с тобой?..

— Быстрее, Питер! — зашептала она, едва заглотив всю воду. — Они уже там!..

— Что?..»

— …расскажешь, что Поттеры в беде. Спровоцируешь его, чтобы он трансгрессировал к ним, но не переиграй. Говори быстро, так, чтобы у него было времени обдумать это. Скажи что-нибудь жуткое и более-менее логичное. Наш единственный шанс — это сыграть на его чувствах, чтобы они не дали его разуму понять, что происходит, чтобы повели его вперед без оглядки…

«— Я работала под прикрытием в Аврорате, — тараторила она. — Поступил приказ любыми силами защищать Поттеров и их новорожденного сына. Мы… вся наша группа потерпела поражение. Мне не к кому больше пойти… Я!..

Элиза почти рыдала, а Питер соображал все меньше.

Аврорат? Поттеры? Но как добрались до них, если они под заклятием Фиделиуса, как?..»

— …как только он начнет думать, сбей его с мысли. Кричи, плачь, тяни за руку, бей — что угодно. Проси позвать друзей, чтобы он доверился тебе. Если он достаточно верит тебе, он поведется. Но не передави…

«— Питер, нужно что-то делать! — закричала Элиза. — Нужно звать Дамблдора, или мародеров, или авроров и быстрее отправляться туда, слышишь?!

Питер часто закивал. Он все еще был сонным, от услышанного кружилась голова, в прихожей стоял острый запах крови и страха. Питер механически схватил пальто и палочку и, едва соображая, рванулся на улицу в чем был. Элиза бросилась за ним».

— …он будет заботиться о тебе, запретит тебе идти с ним, так что сыграй свою любовь к нему тщательно. Постарайся, Элиза. Если он не возьмет тебя с собой, все пойдет прахом…

«— Ты останешься здесь! — он оглянулся.

— С ума сошел?! Я не пущу тебя одного! — в ее словах было столько искреннего ужаса, страха за него, что в Питере вспыхнуло давно забытое чувство надежды.

Она была ему близким человеком, пусть и так отдалилась в последнее время. Но если теперь Элизе нужна его помощь, он сделает все!»

— …когда вы трансгрессируете, достаточно будет, если только он коснется двери их дома, тогда и ты увидишь его. Далее действуй быстро. Поттеры не должны ничего заметить…

«Питер схватил ее за руку, махнул палочкой и трансгрессировал к дому Поттеров. Бросился к увитой цветами маленькой калитке, ничего не понимая. В доме на втором этаже горел свет, и силуэт Лили в окне был хорошо различим. Она укачивала сына. Питер быстро взбежал по ступенькам, схватился за ручку и, прежде чем прокричать что-нибудь, упал парализованным.

Он не успел ничего заподозрить. Он ведь не ждал этого от… нее.

— Прости меня, Питер.

Элиза стояла за его спиной, и ее голос как по волшебству перестал быть испуганным и судорожным. Она говорила спокойно и взвешенно, и от этого наглого и откровенного предательства Питер сломался. Он еще не до конца понял, что его предали, ощутил неладное, но не смог принять правду. Он почувствовал, как его нутро медленно и болезненно опустошается. Настолько, что даже причин ее поступка он знать не хочет. И только одна мысль билась в его голове, вытесняя все остальные — он страшно подвел Лили и Джеймса, своих настоящих друзей.

Он поверил не той и этим убил их.

Элиза крепко сжала его плечо и трансгрессировала обратно. Так быстро, что выглянувший на крыльцо сонный Джеймс, решил, что ему просто почудилось».

— …можешь объяснить ему, что происходит, когда вернетесь к нему домой. Но не увлекайся, никогда не знаешь, где можешь случайно ошибиться…

«Парализованный Питер сидел перед Элизой в их общем доме и смотрел на нее стеклянными глазами.

— В качестве одолжения я объясню, — сказала она, и Питер поразился произошедшим переменам.