Розье давал понять, что за мягкими убеждениями вполне может последовать грубая сила, а Питер сидел и не понимал, как можно говорить об убийстве невинного и незнакомого тебе человека с такой расслабленной улыбкой. Но Розье говорил. И, наверное, не в первый раз.

— Мне необходимо… подумать, — «а вернее, посоветоваться с Дамблдором» — выпалил он.

— Безусловно, мой друг, — Розье кивнул и сделал маленький прихлебывающий глоток из кружки. — Я полагаю, трех дней вам должно хватить?

Питер коротко кивнул. Все его естество желало убраться из гостиной Слизерина и не видеть мерзкую рожу Розье больше никогда.

— Сообщите мне ваш положительный ответ в ближайшее время, мистер Петтигрю, — Розье улыбнулся снова, и Питер, кивнув, поспешно поднялся, неуклюже врезавшись в стоявшую неподалеку статую.

Сумбурно извинившись, Петтигрю по возможности спокойно прошествовал к портретному проему и, только оказавшись за пределами гостиной, позволил себе облегченно выдохнуть. У него было ощущение, будто он только что вытащил голову из банки со змеями.

***

Окрестности Хогвартса, за час до полнолуния

— Я против! — Шелбот расхаживал вокруг Беаты, словно та была рождественской елкой. — Девчонка! Сколько тебе?

— Семнадцать, ваше Занудное Величество, — отозвалась Спринклс, натягивая на себя нечто, отдаленно похожее на кожаные доспехи.

— Ты еще ученица Хогвартса! Ни черта не видала в этой жизни! О чем думает Дамблдор, раз позволяет таким, как ты, принимать участие в битве с оборотнями?!

— Он, в отличие от вас, по крайней мере, думает, — Беата очень холодно взглянула на Кингсли и громко выругалась, когда запутавшаяся в тряпке рука не пожелала вытаскиваться обратно. Мракоборцы, выслушав ее речь, одобрительно крякнули.

— Ну давай, — хмыкнул Кингсли, наблюдая за потугами Спринклс, — расскажи мне, что ты не такая, как все твои сокурсницы.

По окружавшим их охотникам пробежал одобрительный гул. Волшебники облачались в защитные одежды, натягивая поверх плащи и мантии. Каждый из них смотрел на Беату с удивленной насмешкой, все еще не веря, что мудрый директор школы отправил вместе с ними столь молодую ученицу, пусть и старшекурсницу.

— Я вам клоун, что ли? — Спринклс, наконец-то разобравшись с одеждой, уперла руки в бока, вызвав очередную порцию смеха.

— Профессор Дамблдор сказал, что ты будешь очень полезна, но ни черта не объяснил почему. Я вижу только девчонку, которую нужно защищать. Которая, скорее всего, не имеет ни малейшего понятия о том, как держать в руках хоть какое-нибудь оружие и которая перепугается, как только увидит любого, самого хилого оборотня.

— Оборотни не бывают хилыми, — раздраженно ответила Беата. — Многие думают, что в своей второй ипостаси они становятся неуправляемыми алчущими крови чудовищами, но это не так. Все это действует только для одиночек, для тех, кого отец не обучил драться. Опытные матерые вожаки прекрасно осознают реальность, и когда они рвут зубами чужое мясо или ломают кости, они ясно представляют себе, что делают. Если бы они могли говорить по-человечески в этот момент, они бы без труда перечислили своей жертве, сколько именно костей и мышц в ее теле они собираются разгрызть, разорвать и раздробить. Те глупцы, которые думают, что будут драться с усовершенствованной версией волков — обречены. Вы будете драться не с животными. Вы будете драться с людьми, на которых почти не действует магия, чья реакция позволяет им с легкостью ускользать от любого оружия и стрел. Люди опаснее зверей. Лучше бы вам запомнить это, Кингсли Шелбот, и не обращать на меня внимания. Я с одиннадцати лет выживаю в одиночку. Как-нибудь справлюсь и без вашей помощи.

Шелбот посмотрел на Беату со смесью удивления и сомнения. Он все еще считал ее слабой девчонкой, но теперь вынужден был признать, что у этой девчонки хотя бы есть мозг.

— В чем смысл вашего присутствия, мисс Спринклс? Вы так и не ответили нам, — вперед шагнул неизвестный Беате мракоборец. Жилистый, худой, уже седеющий мужчина в охотничьем плаще, палашом на поясе и охотничьим арбалетом за спиной.

— Я могу ослабить оборотней на какое-то время. Та часть природной магии, которую волшебники утратили, начав пользоваться палочками.

— Насколько сильно, мисс Спринклс? — уточнил мракоборец.

Беата пожала плечами.

— В бытность свою, когда моя бабка тренировала нас, я могла выстоять против троих около пары минут. Сейчас пятеро-семеро зверюг. Если не будете зевать, у вас будет шанс вырезать им сердце раньше, чем они откусят вам головы. Но в таком состоянии драться я не смогу, вам придется прикрывать меня. Надеюсь, вы понимаете это.

— Иными словами, вы будете абсолютно беспомощны против этих тварей на близкой дистанции, и даже не можете быть уверены, скольких конкретно вы способны удержать… Вы настолько храбры или настолько глупы?

— Я со Слизерина, — фыркнула Беата, иронично взглянув на Кингсли. — Храбрость и глупость — это не ко мне.

Кто-то в рядах мракоборцев пробормотал нечто презрительное и едкое, но не осмелился выразить свое мнение прямо.

— Как я уже сказала, я в состоянии себя защитить, — продолжила Беата. — К тому же, здесь буду не только я.

— О чем вы?

Спринклс только молча кивнула в сторону темнеющих деревьев. Секунда тишины и из леса на поляну, освещенную небольшим костром, начали выходили звери. Первым вперед выступил чуть припадающий на заднюю ногу леопард. Зверь коротко взглянул в глаза Беате и неожиданно по-человечески кивнул. Беата склонила голову в знак приветствия. Вслед за леопардом плотной тенью из кустарника двинулся матерый бурый медведь, огоньком мелькнула рыжая проворная лисица, протрусило несколько лохматых волков, что-то гибкое и черное скользнуло в кустах…

— Кто это? — ошеломленно выдал Кингсли, глядя на разномастную звериную армию, которая смотрела на него снизу вверх вполне осмысленным насмешливым взглядом.

— Природные маги, — ответила Спринклс. — Чистокровные, способные обращаться в свою вторую ипостась. В ней им будет гораздо проще выслеживать оборотней и противостоять им.

— Тогда к чему здесь вы? И почему вы сами не примите вторую ипостась?

— Я не могу обращаться, — коротко отрезала Беата, всем видом показывая, что не желает больше говорить на эту тему. — И не могу бросить их. Я уговорила своих родичей на битву с оборотнями, хоть у них и не было никакого резона соглашаться на это. Если я уйду сейчас, это будет трусливым бегством. Я со Слизерина, но это не значит, что у меня нет понятия чести.

— Сколько вас всего? — спросил седой мракоборец, с интересом оглядывая точеного леопарда, переступающего с лапы на лапу.

— Двадцать.

— Негусто.

— У вас есть около часа — можете сгонять в Лес Дина и уговорить кого-нибудь еще.

— Оставьте свой сарказм, мисс Спринклс. Я всего лишь пытаюсь оценить ситуацию.

— В лучшем расчете это сотня оборотней, — подытожил Шелбот. — К тому же, ваших магов нужно защищать в момент колдовства.

— Пары-тройки человек будет достаточно. Тем более, мы не будем абсолютно беспомощны. Мы вполне способны противостоять оборотням, просто в таком случае мы не сможем ослаблять их магически.

— На первый взгляд, у нас достаточно людей, мисс Спринклс, но я еще не видел ни одного плана, который бы сработал, как задумано.

— Вы просто не знакомы с Эмили Паркер, — хмыкнула в ответ Беата. — Забудьте, вы с ней, на ваше счастье, незнакомы. Вы хотели расставить магов на границе?

— Треть перебросить на защиту Хогсмида, оставшихся к Запретному Лесу, оттуда придет внушительная сила.

— Это разумно.

— Через час начнется полнолуние, нам пора расходится, — подытожил Кингсли, бросая на зверей несколько нервный взгляд.

— Я пойду к лесу, — Беата вскинула рюкзак на плечо. — Отправьте мою мать к Хогсмиду.

— Вашу мать?

— Леопарда. Это моя мать.

Кингсли только кивнул, понимая нежелание Беаты драться рядом с близким человеком. Слишком большой риск и слишком большое волнение за чужую жизнь.