-Хорошо, милая. Хорошо. Ты безусловно права, - сердце его обливалось кровью, когда он вынужден был согласиться. -Только вот не думаю, что Локи изъявит желание помочь. После моей дерзости он вряд ли проявит милость.
-Если так случится, то только она сможет повлиять на него, твоя Сигюн, - Катрин отстранилась от царя, слезными глазами рассматривая его лицо, которое вмиг побледнело.
-Я не могу допустить, чтобы Сигюн узнала о Фрид. Это настоящее предательство, я не могу… - абсурдностью Ньёрду показалась даже сама мысль, что он сообщит ванке о своей тайне. Это будет означать, что он предал её и Бриггиту, предал все то, что когда-либо создавал для своей Сигюн, предал её любовь и доверие.
-Твоя дочь - взрослая девушка, Ньёрд. Она уже не ребенок и она поймет тебя. Фрид - её родная сестра, она, как и Сигюн, твоя кровь. Ты должен рассказать ей обо всем, - сказала Катрин, буравя лицо Ньёрда умоляющим взглядом.
Царь же боялся представить себе картину, где он говорит такую весть в глаза своей единственной дочери, какой всю жизнь считала себя Сигюн, даже не подозревая, что совсем рядом все это время росла её сестра. И выхода действительно не было. Ньёрд понимал как никто другой, что сказанные тогда на совете слова Локи оказались правдой, он словно предвидел беду, словно знал, что однажды что-то случится, что ётуны не оставят в покое Ванахейм, а вернее ту персону, которая им интересна. И владыка морей буквально видел, как сверкнут глаза этого плута, когда он придет просить о помощи и унижаться перед ним. И без Сигюн, как ни крути, Лафейсона не получится уговорить даже мольбами о прощении. Он только посмеется, наслаждаясь сломленностью и бессилием короля. И как бы сердце не обливалось кровью, Ньёрд сейчас же оденет доспехи и плащ, оседлает своего резвого коня, отзовет свою охрану и в одиночку помчится к ветвлению миров, где откроет ему Бифрост могучий Хаймдалль.
========== Глава 74 ==========
За окном садится солнце, в кустах слышится говорок сверчков, их пока ещё тихое стрекотание. Облака окрашиваются в оранжевый цвет, когда лучи соскальзывающего с небес солнца падают на них, устремляются сквозь них. С ветвей деревьев слетает стайка ласточек, крикнув “до свидания” очередному дню, а потом очень быстро удаляется к горам и утесам. По морю скользит золотистый отблеск солнца, и бегущая волна постоянно тревожит его. За гранью мира, далеко в космосе продолжают сиять созвездия, а ночное небо постепенно окутывает собою нежные, светлые облака. Когда солнце наконец прячется за горизонт, высокий царский дворец по-прежнему продолжает сиять при сумерках, гордо возвышаясь над Асгардом.
Тонкая, стройная девушка медленно расхаживает по просторной комнате, напевая чудную, ласковую песню младенцу, что засыпает в её руках. Голос девы льется так неописуемо нежно, что даже взрослый явно бы не устоял. Она пела так же красиво, как поют жаворонки по весне, и песня эта была о золотом солнце, чьи лучи освещают Асгард, о голубом небе, который скрывает в себе миллиарды миров и галактик, неизвестных никому, о могучем ветре, который всегда развеет тоску на душе, о великом море, которое убаюкает и успокоит в своих объятиях, подобно материнским рукам.
Малыш постепенно закрывал свои прекрасные глаза, слушая теплую песню матери, и когда сон окончательно им завладел, Сигюн осторожно положила его в уютную колыбельку. Она смотрит на это сокровище с улыбкой и восхищением, она не может поверить, что это её второй сынок, который вновь напоминает отца своими черными волосами. Она облокачивается на край колыбельки, продолжая любоваться маленьким Вали, который безмятежно спит, летая в своих детских, волшебных снах. Заботливо укутанный в одеяльце, малыш мило посапывает. Сигюн поправляет простынку, чувствуя, как внутри неё все заполняется вновь невероятным теплом. Слишком давно она его не ощущала, отдавая его без остатка своему ребенку. Отдавая тепло тела и крови, отдавая тепло материнской души и ласки. И теперь ей легко снова, когда она видит свое дитя, когда держит его на руках, когда целует его щечки. Каким бы не был он холодным внутри, она точно знает, что в нем есть огонек, ещё совсем маленький огонек, который со временем разгорится и которому никогда не позволит погаснуть ни она, ни Локи.
Прохладные руки крепко обняли её сзади, и она с облегчением упала на грудь того, кто так тихо и бесшумно присел рядом. Она не стала даже оборачиваться, точно зная, что только его объятия могут быть такими холодными, но такими теплыми. Кожей она ощутила эти выпирающие доспехи из золота, мятный и немного горьковатый аромат тут же врезался в нос, и она вдыхала его и не могла надышаться. Вмиг все ушло, все мысли исчезли, стоило Локи лишь прижать её к себе. Нужно так мало, чтобы сделать её счастливой, и как жаль, что маг все ищет путь обогатить свою жену троном, властью, когда все теряет смысл, стоит лишь навсегда остановится его сердцу, и даже жизнь перестает быть жизнью.
-Он так долго капризничал, не хотел засыпать, - тихо проговорила Сигюн, наблюдая за Вали. И в голосе девушки слышалось беспокойство.
-Детям свойственно капризничать, - ответил муж, пропуская из вида её волнение.
-Я очень боюсь, Локи. Боюсь, что эта сущность погубит его и заберет у нас его навсегда.
-Нет, не смей об этом думать. Я этого не допущу, Сигюн, я все сделаю, но уберегу Вали от этого. Я сделаю так, что эта сущность будет для него даром, а не наказанием, - он поцеловал её в макушку, а затем присел поближе к колыбельке, принимаясь пристально разглядывать сына с мелькающей улыбкой на губах.
-Он ещё так мал, беспомощен, как и Нари был когда-то, но вскоре он станет очень сильным. Знаешь, природа обделила его даром магии, но наделила другими способностями, более жестокими и трудными для восприятия и уживания с ними, но ты оказалась права: его душа светлее солнца на небесах, она такая же, как у тебя, и это не даст мраку его погубить.
От слов трикстера деве стало гораздо легче. Он практически прочитал душу Вали, словно это была раскрытая перед ним книга, он увидел её насквозь, взглянул в самую суть написанного. И Сигюн вздохнула, сосредотачиваясь на том, что он сказал, прогоняя плохие размышления, запирая перед ними свой разум.
Дверь в спальню очень тихо открылась. Локи и Сигюн обернулись, различая в тени стен мальчика, одетого в зеленый кафтан и коричневые штаны, который робко заглянул в спальню родителей, но без разрешения войти не решился. Глаза его блестели, как у кота, а черные волосы придавали некоторую бледность его симпатичному личику.
-Нари, родной! - Сигюн подбежала к сыну, крепко обнимая его, и он с неописуемой детской радостью припал к её плечам. -Идем, познакомишься со своим братом, сынок.
Она за руку подвела Нари к колыбельке, и тот с безмолвным восхищением посмотрел на младенца, мирно спящего в одеяльце. На губах мальчика заискрилась улыбка, он с интересом рассматривал новорожденного брата.
-Помни, сын, что за Вали, как за младшего, ты всегда будешь в ответе. Он - твой брат, и ты должен оберегать его, быть его наставником в дальнейшей жизни, - Локи погладил сына по волосам, а тот уверенно кивнул головой и тихо ответил: -Я не подведу, отец, я обещаю.
Локи улыбнулся, затем незаметно нащупал ладонь жены и крепко, утешающе пожал её.
-Мама, неужели раньше я тоже был таким маленьким? - вдруг задал вопрос Нари, вопросительно и с какой-то ещё детской серьезностью и удивлением глядя на Сигюн. Она улыбнулась, как и Локи.
-Да, малыш. Когда-то ты был такой же крошкой, как и Вали, - она прижала ребенка к себе, все так же незаметно позволяя своей руке нежится в ладони мужа.
Светлый луч солнца прорезался сквозь белесое облако, проплывающее над Асгардом, несущее в себе летний дождь. В лесах все покрылось туманом, когда на мокрую от дождя землю упали лучи палящей, огромной звезды. Теперь туча уходила к горам, ветер гнал её подальше от города, словно защищая его от набега пусть и теплых, но унылых капель серого дождя. На горизонте, где небо сливалось с бушующим морем, где кончалась грань этого мира и началась бесконечная галактика, сверкнул разноцветный портал Бифроста. Небо вмиг озарилось радужной вспышкой, которая погасла так же быстро. Въездные ворота уже готовили к открытию, когда Хаймдалль протрубил о прибытии важного гостя.
