Фыркнув, воительница попыталась сделать шаг, но её голову вдруг пронзила резкая боль, а перед глазами всё поплыло. С глухим стоном всадница буквально рухнула на колени. Непроизвольно девушка дёрнула руки, желая прижать их к вискам, чтобы хоть как-то заглушить ужасный болезненный приступ, но, увы, кисти были накрепко связаны за спиной, поэтому единственное, что она могла сейчас делать ― до крови кусать губы и молить богов, чтобы эта мука поскорее закончилась.

― Чего расселась? ― до затуманенного болью девичьего разума донёсся грубый мужской голос. ― Давай вставай!

― Сморкала, она ранена, ― к амазонке подошёл Эрет и, крепко взяв её за плечи, с лёгкостью поставил на ноги. Однако стоять на своих двоих эллинка могла с великим трудом ― голова болела так сильно, что невольно её стали посещать мысли о самоубийстве.

― Ранена или нет, но скоро её муки всё равно прекратятся, ― низкорослый викинг отошёл от Мелиссы и направился куда-то в сторону.

― Йоргенсон, заткнись! ― всадница Пристеголова грубо толкнула в плечо своего друга. Несмотря на то, что амазонки были давними врагами викингов, Торстон не желала им зла.

― А что я такого сказал, Забияка? Не я придумал эти законы, заметь.

― Ты сама-то идти сможешь? ― Эрет по-прежнему держал воительницу за плечи, хотя та уже и не нуждалась в посторонней поддержке.

― Убери руки, ― всадница пыталась говорить как можно спокойнее и тише, а затем медленно, стараясь не делать резких движений, повернула голову к мужчине. В его глазах читался немой вопрос. ― Не смей прикасаться ко мне. Викинг. ― Выплюнув пропитанное собственным ядом последнее слово, гречанка дёрнула плечами и сделала крошечный шаг по направлению к Оракулу, который, заметив её движение, сразу направился к ней, волоча по земле изувеченное крыло. Оказавшись возле хозяйки, ящер прижался мордой к груди амазонки и успокаивающе заурчал.

― Пора выступать, ― Эрет снова обратился к амазонке и окинул её сочувствующим взглядом. И хотя у него были все основания ненавидеть эллинок как таковых, эта рыжеволосая дева всё же вызывала у него сочувствие и желание защитить её.

― Не смотри на меня, как на побитую псину, ― девушка поспешно отвернулась от викинга. ― Поможешь мне, братец? ― Оракул, проурчав что-то в ответ, поравнялся с северянкой, давая ей таким образом облокотиться на свою шею. Хотя толку и удобств от такой поддержки было мало: искалеченную рептилию саму нужно было тащить на себе, да и хвататься за ящера гречанке было нечем ― руки ей заломили и накрепко связали.

― Я пойду впереди, ― всадник Ужасного Чудовища обратился к своим друзьям. Эрет, ты будешь замыкать колонну. Близнецы, Густав и Рыбьеног, вы давайте не путайтесь под ногами и поднимайтесь в небо. ― Когда брюнет закончил раздавать указания, он окинул эллинок брезгливым взглядом и, что-то фыркнув себе под нос, направился вперёд вместе со своим драконом.

― Шагай, ― охотник легко толкнул стоящую без движения амазонку и кивнул вперёд, указывая направление. Воительница одарила бывшего ловца злобным взглядом и продолжила стоять на месте, выказывая свою непокорность. ― Вперёд. ― Мужчина схватил девушку за плечо и силой потащил её вперёд. Пройдя несколько шагов, викинг грубо толкнул гречанку, приказывая ей далее идти самостоятельно.

Мелисса бросила ещё один злобный взгляд на охотника, а затем окинула взором своих гордо вышагивающих сестёр и, тяжело вздохнув, медленно направилась вперёд, опустив глаза вниз ― в её положении нужно следить за землёй, которая и так при каждом шаге грозила уйти из-под ног. Но вскоре, когда эллинке надоело сверлить взглядом абсолютно одинаковую дорогу, она из своей военной привычки стала оглядываться вокруг, пытаясь заприметить хоть какие-то мало-мальски примечательные детали, которые могли бы помочь в случае побега. Однако вокруг был только густой лес...

Постепенно погода начала портиться: затянутое тучами небо принялось сорить пушистым снегом, а северный ветер, до этого момента прячущийся где-то за скалами, поспешил выйти из своего укрытия, чтобы своим холодным присутствием напомнить недалёкому человеку, кто хозяин в этих краях. Мелисса, из страха потерять равновесие, неуверенно подняла глаза к небу, и в это же мгновение на её нос робко приземлилась пушистая снежинка, которая тут же поспешила ретироваться, оставив на израненной коже приятную прохладу в виде капелек воды.

«Какая переменчивая здесь, однако, погода…»

Рыжеволосая амазонка поёжилась, когда поток ледяного ветра забрался под её походную тунику и неприятно облизал кожу своим противным колючим языком. Машинально девушка напрягла руки, чтобы обнять себя за плечи и попытаться хоть как-то сохранить остатки тепла в своём теле, однако жёсткие верёвки, которыми были накрепко связаны её кисти, заставили задвинуть эту идею в самый дальний угол.

Ледяная почва, что заставляла ноги неметь от холода, противный мокрый снег, что падал на неприкрытые плечи, северный ветер, что пронизывал до костей, сильная жажда и звериный голод ― это всё сводило с ума каждую клеточку девичьего тела. Очередной поток морозного воздуха забрался под остатки одежды, от чего юную воительницу пробила сильная дрожь. Девушка ссутулилась ещё больше, чтобы крошечные капельки тепла, которые помогали жить или, как минимум, оставаться в создании, не покинули её.

Внезапно северянка почувствовала на своих плечах что-то очень тяжёлое и тёплое, а сильные руки резко остановили её и развернули к себе. Подняв глаза, воительница увидела сосредоточенное лицо высокого брюнета, который промёрзшими пальцами пытался справиться с фибулой плаща. Мелисса недоумённо изогнула брови и вопросительно уставилась на охотника.

― Зачем?

― Что «зачем»? ― викинг наигранно безразлично взглянул на эллинку, а после перевёл взор на ушедших вперёд друзей.

― Накидка. Зачем? ― едва различимые слова сорвались девичьих губ. ― Мне не нужна твоя жалость.

― Это не жалость, ― брюнет коротко пожал плечами и, схватив северянку за плечо, повёл вперёд. ― А желание помочь. Пусть даже такой как ты.

― В викинге проснулась честь? ― всадница одёрнула плечо и вопросительно посмотрела на мужчину. ― Как это… благородно. ― Амазонка сделала широкий шаг вперёд, желая увеличить расстояние между собой и всадником. ― Хочешь, чтобы я дожила до казни? Ты наверняка будешь там присутствовать. А мою голову в качестве трофея оставишь себе, ведь не каждому дано словить амазонку. Это определённо прибавит тебе… почёта. ― Мелисса отвернулась от воина и посмотрела вперёд ― остальная колонна ушла уж довольно далеко. ― Правы наши предки: вы омерзительны.

Через мгновение гречанка почувствовала прикосновение к своему плечу.

― Ты всё…

― Убери свои лапы, ― наездница попыталась скинуть с себя мужскую руку.

― Что?..

― Убери. Свои. Лапы. Не смей трогать меня, ― северянка зло зыркнула на брюнета, на лице которого отразился немой вопрос. ― Ты мужчина. Нельзя касаться амазонки. ― Ещё раз дёрнув плечом, воительница, наконец, обрела свободу. ― Это мерзко.

Собрав остатки сил, гречанка ускорила шаг ― находиться наедине с драконьим ловцом не было никакого желания, однако надолго оставлять её в одиночестве он не планировал: викинг старался идти вровень с Мелиссой, которую подобная настойчивость начала раздражать.

― Боишься, что сбегу?

― Ты себя со стороны видела? ― в мужском голосе звучала откровенная издёвка. ― Выглядишь жалко. Да и куда тебе бежать?

― Тогда чего прилип ко мне?

― Прилип? ― воительница не видела лица викинга, но представить удивлённое его выражение не составило для неё великого труда.

― Да. Ты меня раздражаешь, ― фыркнув, амазонка чуть ускорила свой ход, давая викингу понять, что общаться больше не хочет.

― Для пленницы ты слишком наглая, ― в голосе брюнета скользнул злобный огонёк, который моментально угас. ― Не боишься без головы раньше времени остаться? ― воительница после услышанного резко остановилась, и парень, не ожидавший такого действия, врезался в неё. Пошатнувшись, хрупкая дева упала на Оракула, который, в свою очередь, оскалился на драконьего всадника.