― Ты зачем сюда явилась? ― Стоик, не обращая внимания на грозное шипение диковинной рептилии, подошёл ближе к Милосе, вероятно рассчитывая запугать находящуюся в шаге от смерти амазонку.
― Убери железку, ― воительница бросила на викинга холодный взгляд. ― Не заставляй меня спускать Цербера с цепи. ― Гречанка махнула в сторону скалящегося Лунного Духа, который лишь ожидал команды от амазонки.
Мужчина перевёл гневный взгляд на рептилию, а затем снова на эллинку.
― Говори, ― Стоик нехотя убрал меч от горла Милосы и оглядел её с ног до головы. ― Надеюсь, причина твоего появления здесь достойна моего внимания.
― Не сомневайся, ― амазонка отстегнула от пояса ножны и передала их стоящей рядом Астрид. ― Диалог.
Викинг удивлённо изогнул брови и вопросительно посмотрел на стоящего позади Плеваку. Старый кузнец лишь пожал плечами, а после утвердительно кивнул.
― Диалог…
Последние полчаса, что Стоик и Милоса вели переговоры, находясь вдалеке от остальных воинов, Астрид дрожащими руками теребила край чёрной военной туники и нервно покусывала губы, на которых уже чувствовался металлический привкус крови. Рядом с девушкой, успокаивающе урча и оберегая от чужаков, сидела Сицилия, готовая ринуться в бой при первых же признаках опасности.
Белокурая воительница, то и дело ловящая на себе многозначительные взгляды желающих расправиться с ней скандинавов, сильнее прижалась к горячему чешуйчатому боку белоснежной рептилии и в мыслях начала читать древние молитвы всем известным ей богам, прося об одном ― сохранить чужие жизни. Бросив в небо полный мольбы взор, всадница начала быстро шептать какие-то напевные слова забытого наречия, на котором уже давно никто не заговаривали даже на Темискире и в Эринее.
― Ты думаешь, боги помогут? ― знакомый мягкий голос вывел воительницу из молитвенных раздумий. Амазонка подняла полные грусти и отчаяния глаза на стоящего прямо напротив неё викинга.
― Ждать помощи больше не от кого, ― Астрид пожала плечами и поспешила отвернуться от шатена, который не рисковал подходить ближе, ― Сицилия утробно рычала и на него и на Беззубика, а сама эллинка не стремилась успокаивать своего дракона.
― Сказать по правде, я не рассчитывал увидеть тебя… снова, ― Иккинг сел на примятую траву прямо напротив блондинки и внимательно посмотрел на неё ― девушка старательно избегала его пытливых взглядов.
― Тяжело идти против воли матери, ― Астрид повела плечом и посмотрела на небо. ― Особенно, когда она ― королева огромной империи.
Между воинами воцарилось молчание. Иккинг ещё раз скользнул взором по девичьей фигуре, а затем обернулся назад, на по-прежнему спорящих викинга и амазонку.
― Как думаешь, наши родители придут к общему решению? ― всадник внимательно взглянул на напряжённую всем телом эллинку и стал ждать ответа, который последовал не сразу.
― Зачем ты пришёл? ― спустя минуту раздумий, гречанка всё же решилась посмотреть в горящие странным огнём зелёные глаза.
― Пытаюсь вести с тобой диалог, ― Иккинг пожал плечами и кивнул в сторону Милосы и Стоика. ― Даже у наших родителей это неплохо получается…
― Подожди ещё пару минут, и моя мать захочет всадить меч в грудь твоего отца.
Викинг и амазонка снова замолчали. Всадник Ночной Фурии нахмурился и повернулся назад, чтобы удостовериться в том, что драка ещё не началась. Однако всё шло на удивление спокойно. Даже слишком спокойно.
― Есть такое древнее выражение… «затишье перед бурей»… ― белокурая эллинка кивнула на их с Иккингом родителей. ― Думаю, не нужно объяснять, что оно означает.
― Ты лучше объясни мне другое, Астрид, ― викинг будто бы пропустил мимо ушей сказанную девушкой фразу. ― Зачем ты вообще это сделала? Ты же обещала, что…
― Да не доносила я королеве! ― гречанка резко встала с насиженного места, чем невольно привлекла внимание снующих туда-сюда викингов. ― Я не имею отношения к тому, что сейчас происходит… почти.
― Что значит «почти»? ― Иккинг нахмурился и встал с травы.
Блондинка бросила на юношу раздражённый взгляд и устало закатила глаза ― лимит слов, которые она хотела произнести за сегодняшний день, был исчерпан, а на лишние речи не было ни сил, ни желания. Однако северянка находилась в настолько хлипком положении, что ей ничего не оставалось делать, как отбросить в сторону свою амазонскую гордость и начать говорить, дабы не породить ещё один конфликт.
― Охотница по имени Аделфи. Та, которую хотела убить Мелисса, ― Астрид развела руки в стороны и с недовольством посмотрела на Иккинга. ― Она сказала королеве, что мы в плену, что, впрочем, отчасти можно считать правдой…
― Ты же говорила, что она была изгнана с вашего архипелага… как твоя мать могла поверить ей? ― шатен с недоумением посмотрел на стоящую вдалеке Милосу, а затем на блондинку.
― На Олух была прислана лазутчица… в тот день, когда мы отправились на соседние острова, чтобы собрать информацию по драконам… Астерия пыталась её поймать, но…
― И ты ничего не сказала нам?
― Мы хотели убраться из Предполярья до того, как шептунья вернулась бы на Темискиру, ― амазонка обречённо взмахнула руками и отвернулась от растерянного таким откровением Иккинга. — Лишние конфликты были бы не к чему.
― Если бы ты рассказала всё с самого начала, а не стала скрывать это от нас, то всего происходящего можно было бы избежать, Астрид.
От излишне спокойного тона, с которым говорил шатен, амазонке стало не по себе, и девушка, боясь закричать от накатившей на неё безысходности, поджала губы и прикрыла отчего-то защипавшие глаза.
Шатен молча сверлил взглядом спину девушки и, спустя некоторое время, хотел, было, что-то сказать, но шуршание быстрых шагов и чьё-то тяжёлое дыхание отвлекли его ― в их с Астрид сторону в сопровождении своего дракона направлялась Милоса и, судя её по взгляду, прийти к общему мнению с вождём Лохматых Хулиганов ей не удалось.
Женщина, стремительно прошагав мимо Иккинга, подошла к стоящей спиной ко всем белокурой амазонке. Взяв из её рук меч, темискирская королева наскоро пристегнула ножны к поясу и внимательно посмотрела на всадницу, которая с замиранием сердца ждала слов своей матери.
― Нам здесь более нечего делать, ― Милоса в два широких шага оказалась возле Сапфиры и забралась в седло. ― Уходим.
Нельзя было сказать, что Астрид ожидала другого исхода переговоров. Она прекрасно знала, что всё будет именно так. Однако надежда на мирное решение конфликта всё же теплилась в девичьей душе. Тяжело вздохнув, амазонка крепко сжала руки в кулаки и позволила себе пустить одинокую слезу, которая, оставив влажную солёную дорожку на побледневшей щеке, скатилась в мокрую от мороси и почти рассеявшегося тумана траву.
― Нам пора, Сицилия, ― девушка запрыгнула на спину Фурии и бросила извиняющий взгляд на Иккинга, который, казалось, не совсем понимал, что происходит. Одними губами прошептав слово «прости», всадница одёрнула поводья, заставив рептилию подняться в воздух. Вслед за Астрид, не обращая более внимания на викингов, отправилась и Милоса.
Шатен проследил взглядом за двумя поднявшимися в небо драконами, а затем посмотрел на хмурого отца, который, по всей видимости, не меньше амазонок ожидал иного решения военного вопроса. Поняв, что почти что часовые переговоры между Стоиком и Милосой ни к чему не привели, а, судя по всему, только ухудшили и без того катастрофическое положение дел, молодой викинг запрыгнул в седло своего верного друга.
― В небо! ― Беззубик тут же взмыл ввысь и устремился за силуэтами двух рептилий, не успевших далеко улететь.
― Иккинг! ― громкий отцовский окрик запоздало донёся до слуха поднявшегося в воздух всадника. В несколько мгновений наездник нагнал двух амазонок, стремившихся поскорее убраться с Призрачного Острова. Беззубик улетел вперёд и завис в воздухе прямо напротив Лунного Духа и Фурии, не давая им возможности продолжить свой путь.
― С дороги, викинг! ― Милоса с негодованием посмотрела на посмевшего преградить ей дорогу юношу.
