― Ууу… она нескоро тебя простит, ― Астерия с грустью смотрела вслед Мелиссе.
― Ею управляют эмоции, ― Астрид отмахнулась от слов южанки и направилась к Сицилии. ― Она потом сотню раз пожалела бы об этом.
Оказавшись возле дракона, девушка опустилась на колени и погладила Фурию по голове, привлекая, таким образом, её внимание. Рептилия, нехотя открыла бирюзовый глаз и уставилась на свою двуногую сестру. Тихонько закурлыкав, ящер с трудом поднял голову и положил её на девичьи колени.
― Потрясающе… ― незаметно рядом с амазонкой появился Иккинг, который не мог отвести поражённого взгляда от белоснежного дракона. ― Значит, Фурии не вымерли…
Астрид ничего не ответила всаднику. Хотя в глубине души ей тоже хотелось, чтобы это утверждение оказалось правдой, все поиски гнездовий этих редких драконов, организованные амазонками, заканчивались неудачами.
Шатен мягко прикоснулся к потрёпанным крыльям, от чего рептилия недовольно зарычала и открыла глаз ― присутствие чужака её раздражало.
― Тише, девочка… ― слова береговой речи сорвались с губ амазонки. ― Он друг. ― Воительница провела ладонью по драконьему носу ― этот жест всегда успокаивал Сицилию. ― Викинг не обидит.
― Что она сказала? ― Сморкала, который совершенно не понимал древнее наречение повернул голову в сторону Астерии, которая могла бы послужить единственным толмачом*.
― Говорит, что он друг, ― брюнетка пожала плечами и направилась к своему дракону, который после битвы отдыхал на берегу реки.
Астрид поджала губы ― ей очень не хотелось, чтобы викинги думали, что она считает их своими союзниками или, тем более, друзьями. Но Астерия как всегда всё испортила. Иккинг же, услышав перевод короткой фразы, едва заметно улыбнулся, а затем, повернув голову в сторону строптивой гречанки, протянул ей руку:
― Ну что, временное перемирие?
Воительница с недоумением взглянула на протянутую клешню с, к слову сказать, довольно изящными для мужчины пальцами, а после подняла глаза и столкнулась с лукавым взором шатена. Некоторое время поколебавшись, амазонка протянула израненную руку к викингу.
― Временное перемирие.
Закрепив слова рукопожатием, Иккинг повернулся к Эрету и Сморкале:
― Тащите с берега сети и зовите сюда остальных. Мы возвращаемся на Олух.
==========================================================================================================================
*Рáтовище ― древко копья.
*Толмач ― переводчик в Древней Руси. В тексте использовано просто в качестве синонима.
Комментарий к Глава 30. Как приручить амазонку? Часть вторая. Временное перемирие
Ну всё) Со следующей главы будут сопли, флафф, НЦа и всё остальное))
========== Глава 31. Чуть теплее, чем раньше ==========
Остров Олух. Неделю спустя.
С момента столкновения с охотниками на Южной Топи прошла всего неделя. Семь дней, которые всем, и амазонкам и викингам, показались необычайно долгими и трудными.
В первую очередь возвращение гречанок обратно на Олух стало испытанием для Иккинга: Стоик, узнав о том, что его сын самовольно покинул остров в трудовое время и отправился за пределы Архипелага, не забыв втянуть в эту авантюру всех остальных драконьих всадников, был до того разозлён, что наказал своего отпрыска публичным выговором и общественными работами.
Однако всё это меркло и бледнело в сравнении с тем, что пришлось пережить самим эллинкам. Как только гречанки ступили на землю Олуха, они тут же были схвачены местной стражей и по приказу вождя отправлены в тюрьму, где провели последующие четыре дня. И только найденные на одном из разбитых кораблей охотников амазонские карты уберегли воительниц от неминуемой публичной расправы, которую желал учинить Стоик.
Однако то, что местный вождь проявил милосердие и, скрепя зубами, помиловал эллинских всадниц, признав-таки, что они не являются лазутчиками, не означало, что временная жизнь на Олухе будет для них тихой и спокойной: амазонок обязали работать наравне с мужчинами.
― Нет, это издевательство над моими честью и достоинством, ― Астрид, потирая больные руки, шла в обществе своих сестёр в сторону Большого Зала, куда их, гречанок, стали допускать только вчера. И то по настоянию сына вождя. ― Мне до конца жизни каждый божий день придётся приносить в храм богатые дары, чтобы умилостивить Артемиду. ― Девушка взглянула в вечернее небо, на куполе которого стали зарождаться первые робкие звёзды и золотистый серп полумесяца.
― Зачем? Ты с каждым викингом успела согрешить? ― Астерия бросила лукавый взгляд на свою сестру и с наигранным негодованием покачала головой. ― И тебе не стыдно, дочь Северных Земель, наследница Великой Империи и… ― южанка демонстративно почесала затылок, перевела взор в небо и пожала плечами, ― я не помню, что там дальше в Книге Амазонок было написано.
― И Защитница Старой Веры, ― блондинка посмотрела на Астерию и отвесила той звонкую оплеуху. ― Это каждый викинг успел со мной согрешить. Мысленно. И не один раз… судя по их взглядам. ― Девушка прикрыла глаза рукой. ― Боги, какой ужас… Говорила же мама, что все мужчины одинаково похотливы. Вот и доказательство тому.
Южанка залилась звонким смехом ― ей, амазонке, которая за всю жизнь провела в мужском обществе гораздо больше времени, чем Мелисса и Астрид вместе взятые, было забавно наблюдать за девчачьими смущением и растерянностью. Она-то привыкла к косым недвусмысленным взглядам в свою сторону, а вот её сёстры, всю жизнь прожившие в пределах Темискиры, явно нет.
― Ничего смешного… ― пробурчала Астрид и скрестила руки на груди. Девушке стало немного обидно, что Астерия подтрунивает над ней в таком интимном вопросе. Воительница махнула рукой на продолжающую смеяться сестру и перевела взгляд вперёд: взору предстали массивные двери Медового Холла, до которых шагать ещё добрых несколько десятков оргий.
Тяжело вздохнув, амазонка продолжила растирать больные руки, одновременно с этим крутя головой из стороны в сторону, желая получше рассмотреть поселение викингов, на которое постепенно опускался прохладный вечер. Не смотря на то, что солнце ещё с полчаса назад спряталось под толщу океанской воды, на улице было довольно светло, в частности из-за многочисленных осветительных факелов и фонарей, поэтому увидеть, чем же занимаются местные жители после тяжёлого рабочего дня, особого труда не составило.
Тут и там носилась малышня, будто бы нарочно путаясь под ногами, или детёныши драконов, сбежавшие от родителей, норовили забраться в чужой дом и перевернуть в нём всё с ног на голову. Астрид перевела взор в сторону и заметила небольшую группу местных девиц, которые сидели на массивной лавке и что-то бурно обсуждали, сопровождая каждую свою фразу каким-нибудь жестом.
От созерцания скандинавских дев воительницу отвлекли звуки музыки, которые доносились с противоположной стороны. Всадница перевела свой взгляд на небольшой костёр, возле которого собралась группа местных девушек и парней, некоторые из которых играли на традиционных музыкальных инструментах незатейливые скандинавские мелодии, другие же сопровождали искусную игру приятными песнопениями.
― Совсем как на Темискире, да? ― Астерия обратила свой взор в ту же сторону, что и Астрид.
― Совсем не так, ― девушка пожала плечами и посмотрела вперёд. ― У нас в это время стоит шум и гам. ― Всадница горько усмехнулась, вспоминая долгие вечера, которые она всегда проводила рядом с матерью, Энией и сёстрами, а также в окружении остальных амазонок. Как бы Астрид не пыталась скрыть свои эмоции, пряча их под маской безразличия, в душе она сильно скучала по родному дому и мечтала поскорее туда вернуться. Вернуться к жёстким правилам, каждодневным тренировкам, работе и многому другому.
Погружённая в свои мысли эллинка не заметила, как вместе со своими сёстрами оказалась возле входа в Медовый Холл. Девушка окинула взглядом приоткрытые массивные двери и, тяжело вздохнув, дёрнула железную ручку на себя. Дверь с характерным громким скрипом отворилась, пропуская амазонок в помещение.
