Милоса присела на одну из ступенек, а Эния устроилась рядом с ней.

— Ну, и как прошёл сегодняшний урок? — дозорная первой решила нарушить затянувшееся молчание и повернула голову к донельзя задумчивой королеве.

— Весьма философски, — эллинка нервно отмахнулась ― особого желания говорить об этом у неё не было.

— Это как? — одна бровь зеленоглазой воительницы поползла вверх, а другая заметно опустилась вниз, да так, что лицо оказалось забавно перекошенным.

— Астрид оказалась слишком любознательной для малышки её возраста, — Милоса повернула голову в сторону Энии — амазонку перекосило ещё больше. ― А предмет интереса не слишком детский.

— Что, про воинственных мужей им рассказывала? — брови рыжеволосой лучницы вернулись на положенное им место, а на лице заиграла лукавая улыбка. — Как? Куда? И зачем? — она кокетливо несколько раз повела бровями вверх-вниз. — Нам такое не рассказывали в шестилетнем возрасте. — Эния с наигранной строгостью посмотрела на королеву и неудовлетворительно зацокала языком.

Милоса, поняв, насколько пошлыми оказались речи подруги, очаровательно улыбнулась, затем протянула руку к колчану, в котором находились около двух десятков стрел, и вытащила одну из них, а затем, повернув её в пальцах, врезала хвостовиком с жёстким оперением по рыжеволосой голове амазонки.

— Ай! За что? ― Эния съёжилась и с возмущением посмотрела на свою королеву, которую явно не привели в восторг слова дозорной.

— Ты что, помешана на мужчинах? — в голубых глазах Милосы читался укор, но губы растянулись в лукавой улыбке. — Я могу помочь с поиском. Кого предпочитаешь? Римлян? Южан? А может, греков? — девушка решила передразнить амазонку и повела бровями.

— Фу! — Эния изобразила рвотный рефлекс и прикрыла рот рукой. — Да никогда в жизни. Это отвратительно. ― Амазонка, конечно, любила подтрунивать над своими сёстрами на эту деликатную тему, однако сама становиться поводом для низменных насмешек не торопилась.

— Ну… ― Милоса едва заметно улыбнулась и перевела взгляд на ночное небо. ― Всё не так ужасно, как ты думаешь.

— Так о чём тебя спросила Астрид? ― Эния решила оставить позади не самую приятную для себя тему и снова заговорила о юных принцессах.

— Завела речи о скандинавских выродках, обжившихся за Драконовым Морем, — Милоса бросила пропитанную безразличием фразу и продолжила сверлить взглядом мерцающие звёзды. — Не хотела я начинать эти беседы… не хотела.

— А что не так? ― Эния с недоумением посмотрела на королеву. ― Вспомни наше детство. Нас с четырёх лет заставляли держать в руках оружие. Муштровали. Каждый день нам напоминали о том, кто наш враг и почему именно он. Мы…

— Сейчас не то время, — Милоса перебила дозорную, не дав ей закончить свою речь. — Северное племя уже давно ни с кем не ведёт войну. А мелкие набеги мы в состоянии отразить и без многочисленной армии.

— Но это не значит, что из девочек не нужно делать воинов. Затишье — хрупкая вещь. И ты должна это понимать, как никто другой, — воительница гневно сверкнула изумрудными глазами и сильнее сжала рукоять своего лука. — За почти триста лет мы ни с одним племенем викингов не смогли заключить мирный договор. Что мешает им напасть завтра? Или через месяц? Астрид — будущая королева, которая обязана быть примером для всего народа. Если она не научится меч в руках держать или стрелять из лука… — Эния лишь обречённо взмахнула руками и покачала головой.

— Эй, не перевирай мои слова, ― рыжеволосая амазонка с возмущением посмотрела на сидящую рядом воительницу. ― Я не говорила, что не хочу и не собираюсь делать воинов из неё или Мелиссы… Но есть вещи, от которых я хочу оградить их. Хотя бы на время. Пусть и малое, но время.

— Зачем, Милоса? — в голосе лучницы проскользнуло недоумение. — Пусть с юных лет знают, кто их враг и почему. Убийство скандинавских язычников не должно быть для них проблемой, иначе беды не миновать. Мы враги по определению. Это должно быть здесь, ― лучница указала на свою голову, ― всегда. Тогда из девочек можно сделать беспринципных амазонок. Забудь ты уже о своих материнских чувствах. Здесь они никому не нужны. Помнишь, как тебя растила твоя мать?

Милоса бросила тяжёлый взгляд на Энию. Конечно, она помнила. Вся жизнь будущей королевы была бесконечной тренировкой по выживанию: охота, борьба, полёты на драконах, стрельба из лука, обучение военной тактике, проверки реальным боем… Времени не было ни на что: ни на жизнь, ни на зализывание ран. Даже перебитые кости не были поводом для того, чтобы оставаться во дворце или отлёживаться лазарете, — приходилось стискивать зубы покрепче, брать в руки копьё и рано утром отправляться на тренировку, чтобы получить очередную порцию синяков, ссадин и ушибов.

«Викинг не станет обращать внимания на твои царапины. Замахнётся мечом и снесёт голову, если ты не сделаешь этого раньше», ― так каждый раз, когда юная Милоса падала без сил на пыльные камни Драконьей Арены, говорила её мать.

Мать Милосы, королева Амарис, место которой она заняла на троне, была человеком жёстких, даже жестоких нравов и сторонником древних традиций. Амазонка до сих пор видит в страшных снах глаза десятилетнего мальчишки-южанина, сердце которого ей пришлось пронзить своим кинжалом, чтобы доказать матери, что она принадлежит племени и умеет убивать. Чтобы доказать, что она будет её достойной заменой...

— Ладно, мне пора заступать в караул, — из задумчивости Милосу вывел голос дозорной, и в этот же самый момент на маленькую площадку приземлился Змеевик с красивой сиреневой чешуёй. Хранитель Энии. — Оставляю тебя наедине со своими мыслями. — Зеленоглазая лучница слабо улыбнулась и запрыгнула на спину стоящей перед ней рептилии. — Надеюсь, ты примешь правильное решение.

Милоса проводила взглядом постепенно удаляющиеся фигуры дракона и всадницы и тяжело вздохнула: разговоры с донельзя скрупулёзной Эней выжимали из неё все душевные соки. Не желая больше оставаться в одиночестве, северянка встала с насиженного места и хотела, было, покинуть внутренний дворик, как сльный поток ветра обдал её тело — то была Сапфира. Дракониха подошла к своей наезднице, уткнулась мордой ей в плечо и что-то тихо заурчала.

— Да, пора немного полетать, — без раздумий амазонка запрыгнула в седло и поудобней перехватила истёртые поводья. — Со всех крыльев!

Оказавшись в небе, воительница, наконец, смогла успокоить расшатавшиеся за день нервы. Полёты всегда действовали на неё умиротворяюще. Особенно ночные полёты, когда не ощущается той городской суеты, свойственной огромному античному полису. Когда Милоса была маленькой, она ужасно завидовала старшим амазонкам, которым разрешали летать на драконах, — оседлать своего хранителя можно было только в десять лет, а до этого позволялось лишь общаться с рептилиями и тренировать их на земле.

Всадница закрыла глаза и глубоко вдохнула, ― прохладный ночной воздух сразу заполнил истосковавшиеся по ночной свежести лёгкие. Приоткрыв веки, гречанка подняла взгляд к небу, освещённому казавшейся теперь огромной луной. Диск ночного светила уютно расположился в редких облаках и не желал покидать их общество. По тёмному куполу, словно алмазы, разбросаны сотни звёзд, многие из которых были собраны в созвездия: Андромеда, Лира, Пегас… а вот и излюбленный амазонками Дракон. Немного полюбовавшись его красотой, девушка снова прикрыла веки и сделала очередной глубокий вдох.

Открыв глаза, она посмотрела вниз. Сапфира летела медленно, поэтому можно было с лёгкостью рассмотреть всё, что происходит на ночной Темискире.

Лес давно спал крепким сном, даже лёгкий ветерок не смел прикасаться к веткам вековых деревьев. Величественный Танаис, спокойные воды которого освещала Селена*, неспешно держал свой путь с востока на запад. Город амазонок тоже погрузился в тишину и покой, лишь изредка можно было разглядеть фигуры воительниц, державших этой ночью караул. В небе же иногда мелькали силуэты шуршащих крыльями драконов, несших своих всадников в сторону погрузившихся во тьму восточных гор.