========== Глава 2. Тот, кто вмешивается в естественный ход событий. ==========

Самое мерзкое, что может быть в важных вопросах, так это именно осознание их важности и, как следствие, ответственность, ложащаяся на плечи, после принятия определённого решения.

Если человека ставят перед выбором, то всё осложняется в разы. Когда нет альтернативы, приходится идти по единственному существующему пути. Когда она есть, мозг плавится, а нервы страдают настолько, насколько это вообще возможно, потому что идёт бесконечное их накручивание. Размышления не прекращаются ни на секунду. Человек просчитывает возможные последствия, распахивающие перед ним двери сразу после того, как принятое решение будет озвучено. Дороги назад не будет. Один из возможных шансов – как минимум, один – придётся упустить.

И самое главное. Практически вишенка, украшающая верхушку торта. Какое бы решение не оказалось в фаворе, всегда есть риск упустить счастливый шанс, обжечь ладони в попытке схватить свою звезду и остаться ни с чем. Тот самый момент, когда понимаешь: принятие решения – это только половина. Сделав выбор, не удастся определить своё будущее. Иногда балом правят мелочи, они же ломают судьбу в одночасье или помогают забраться на самую вершину.

Распоряжаясь собственной жизнью, принимать решения боязно, но рано или поздно всё равно приходится это делать. Хоть глядя с уверенностью вперёд, хоть крепко зажмурившись и прыгая в омут, предварительно очертив голову.

Выбор в разы осложняется, когда решение, принятое одним человеком, оказывает влияние на судьбу другого человека. Сколько не уходи от ответа, а однажды за спиной окажется стена, у горла – нож, и придётся сказать определяющую фразу, ведь дальше тянуть просто нереально.

За примерами далеко ходить не нужно было. Он прекрасно знал, каким бывает будущее, построенное руками других людей, сам же являлся олицетворением человека, не сумевшего когда-то отстоять собственное мнение, а банально поплывшего по течению. Желавшего посмотреть, куда вынесет его течением, и как скоро это произойдёт. Да и случится ли? Может, не видать ему берега, зато с дном придётся познакомиться стремительно?

Пока ещё не довелось. С годами пришло некое понимание и принятие. Дух противоречия перестал орать благим матом, напоминая о похороненных мечтах.

С тем, что в один, не самый прекрасный момент, родители сделали выбор за него, Мартин смирился. Но вот то, что сам должен повлиять на чужую жизнь, стало полной неожиданностью, поставило в тупик и способствовало временной растерянности. Он быстро взял себя в руки, надеясь, что собеседники ничего не заметили, но для себя сделал несколько мысленных пометок.

Реализовать задуманное пока не довелось. Мартин несколько раз подумывал о необходимости вызвать Кэндиса к себе в кабинет и серьёзно поговорить.

Впрочем, все догадки могли оказаться ошибочными. А разговор – напрасной тратой времени. Как своего, так и чужого.

Да, несомненно, однажды Кэндис посвятил ему повесть. Однако с тех пор утекло немало воды, и единственная пометка в эпиграфе не означала, что и все остальные произведения теперь являются, в определённой мере, заслугой Мартина. Это и заслугой-то назвать было стыдно. Так, небольшое влияние, оказываемое на вдохновение младшего представителя семьи Брайт.

По правде сказать, Мартин до недавнего времени пребывал в счастливом неведении о продолжении литературных опытов Кэндиса. Он бы и не узнал ничего, если бы по воле случая не столкнулся на выходных с коллегой, решившей выпить чашку кофе в компании кузена, не подошёл их поприветствовать и не оказался втянут в разговор.

– Он должен пойти на этот конкурс, – авторитетно заявила Рейчел. – И я себя не прощу, если позволю ему упустить шанс.

– Какой конкурс? И кто туда должен пойти? – поинтересовался Энтони.

– Мой ученик, – пояснила Рейчел. – Он впервые попробовал свои силы в крупной прозе, и, на мой взгляд, опыт более чем удачный. До этого были рассказы и повести, теперь у меня на руках есть роман. Он чудесный, а если принять во внимание тот факт, что писал подросток, то и вовсе великолепный.

– В чём проблема? Предложи ему принять участие.

– Уже. Но ответа пока не получила. У него есть немного времени на раздумья. Крайний срок в эту пятницу. Если до пятницы он этого не сделает, обещаю, что я сама отправлю его произведение, наплевав на этические соображения.

– Неужели там всё настолько прекрасно, что это должны увидеть миллионы? – в голосе Энтони явно прочитывался сарказм, но Рейчел этого не заметила.

– Я считаю, что он может писать. Более того, ни в коем случае не должен бросать данное занятие. Литература – это действительно его призвание. Понимаете? – она с надеждой посмотрела на собеседников, словно искала поддержки своей точки зрения.

Энтони улыбнулся немного снисходительно.

Мартин просто кивнул.

В душу закрались подозрения относительно личности автора-подростка, о котором говорила Рейчел, но уточнять он не стал.

– Почему он откладывает принятие решения? Боится проиграть?

– Нет. Сказал, что должен узнать мнение того, кому роман посвящён. Если этот человек ответит согласием, то роман отправится на конкурс. Если нет, то – пылиться на полку. Только и всего.

– Глупо полагаться на мнение другого человека, даже если это своего рода муза. Мартин, как ты считаешь? – спросил Энтони, размешивая свой кофе.

– Не зная истории создания романа и его содержания, я ничего не смогу сказать по этому поводу. Быть может, он основан на реальных событиях, и в роли главного героя выступает как раз вдохновитель? Или в роли главной героини? Тогда, действительно, стоит посоветоваться с ним, – произнёс Мартин.

– Только если так.

– Это будет большой наглостью – попросить тебя о небольшой услуге? – Мартин перестал гипнотизировать кофейную воронку в чужой чашке и посмотрел в сторону коллеги.

– Что за услуга?

– Можешь поделиться текстом, настолько тебя поразившим?

Рейчел посмотрела удивлённо.

Энтони в кои-то веки проявил единодушие с кузиной.

Мартина такое изумление, отразившееся на их лицах, заставило ощутить минутную неловкость, как будто он делал что-то странное, подвергаемое общественному порицанию. Сразу вспоминался взгляд матери, находившей у них с Терренсом – в далёкие времена, когда оба были маленькими детьми – под подушками обёртки от шоколадных конфет.

Нэнси смотрела точно так же, как и эти двое. Не с укоризной, а поражённо, не веря, что дети могли ослушаться приказа. Это действовало на Мартина гораздо сильнее, нежели попытки пристыдить или повышение голоса.

– Не то чтобы я сильно доверял рекламе, но твой вкус, когда речь заходит о литературе, никогда не находился под сомнением.

– Правда, хочешь прочитать?

– Да. Или думаешь, что я не смогу оценить размах мысли?

– Всё банальнее. Я не надеялась найти хотя бы одного единомышленника, – усмехнулась Рейчел.

– Значит, поделишься? – Мартин повторил свой вопрос.

– Конечно. Вернусь домой и скину по почте файл.

– Спасибо.

– Пока не за что. Надеюсь, тебе понравится.

– Если это не любовный роман о мускулистом красавце, холодном и неприступном, но с горячим сердцем, и о его нервнобольной спутнице, обладающей не меньшей привлекательностью, то шансы на мою симпатию к авторскому миру уже велики.

– Это не он. Там вообще любовных линий практически нет.

Рейчел слово сдержала.

Вернувшись домой, Мартин первым делом полез проверять почту. В папке входящих сообщений его ожидало послание с файлом, скрасившим несколько вечеров подряд.

Всё начало октября было посвящено ознакомлению с новым творением Кэндиса. В том, что автор именно он, теперь уже сомневаться не приходилось. Имя автора стояло на титульном листе, притягивало к себе взгляд и едва ли не гипнотизировало.

Читая, Мартин приходил к выводу, что сравнивать новый роман с тем творением, написанным Кэндисом в возрасте одиннадцати-двенадцати лет, достаточно нелепо. Тогда была сказка с элементами не слишком радостной реальности, сейчас молодёжный роман, в определённой мере, даже психологический триллер.