Тот помотал головой, старательно не смотря мне в глаза.
- Нет, Алис, спасибо. Я и в правду пойду. Увидимся еще.
Махнув рукой, Унис пошел прочь, а я смотрел ему вслед, понимая, что чего-то я не уловил. Звонок комма пришелся как нельзя кстати.
- Алис, Конструктор уже кое-что сделал, я закинул тебе это в каюту. Беги, посмотри, а мне некогда, на камбуз пора, так что увидимся на обеде. И учти, дорогой, я с тебя с живого не слезу, но следующий поход за покупками мой!
Я рассмеялся:
- Уго, ни в жизнь не поверю, что из созданных моделей ты себе ничего не присмотрел. Да неужели?
- Почему не присмотрел? Присмотрел, но хочу еще, так что готовься морально.
Уго хохотнул и отключился, а я решил идти к себе, очень уж любопытно, что наваял Конструктор. По пути, я как-то неожиданно вернулся в памяти к разговору с Тирсу. Как он говорил, что-то странное, появившееся во мне и невидное другим? Блин, спросил бы что полегче, во мне чего только не появилось, и все сплошь странное и необычное. Вздохнув, я шел, задумчиво чертя пальцами по стене. Хороший кораблик, как славно мы все вместе полетали, а как мы с Мышем удивились, когда его почувствовали? Вот, даже у железки душа есть! И какая душа-то замечательная… Тут я аж споткнулся, ошарашено уставившись в пустоту. Мыша?..
Странное, необъяснимое, появившееся еще после первого посещения лабораторий сарутов, невидное никому другому? Мыша?.. Покачнувшись, я был вынужден привалиться к стене, ноги не держали, и голова шла кругом. Сползая на пол, я пытался соединить в своем видении Мыша и это… эту… этого паразита. Ласковый пушистый комочек никак не стыковался в моих мозгах с фиолетовым монстром, что контролировал мозг литуса и вероятно поддерживал связь с каким-то центром. Мыша?..
Откуда-то со стороны сердца полыхнуло холодом и тоскливой обреченностью. Мыша? Маленький дрожащий комочек, спрятавший мордашку в лапках, хвостик безвольно лежащий рядом, боязливо прижатые шелковистые ушки… Малыш? Мыш вздрогнул и сжался, словно я собирался… ударить его? Мыша, значит, ты?.. Он снова вздрогнул и виновато всхлипнул, печально глядя на меня черными бусинками глаз, и вновь спрятался в лапки, для верности прикрывшись хвостиком. Значит, ты…
Непонятная обида наполняла меня, смывая шлюзы, словно меня предал близкий… Кто? Кто он для меня? Я никогда не задумывался на самом деле, кто такой Мыш, и что он делает у меня в мозгах. А он походу живет там. В буквальном смысле этого слова. Поднявшись и сев на задние лапки, Мыш умоляюще смотрел на меня, его печаль и… сочувствие слезами горчили на моих губах.
И что, будешь теперь меня контролировать, будешь делать из меня куклу? Или без псикоррекции у тебя не получилось взять верх, поэтому ты притворился другом?
Гневно топорща усы, Мыш вскочил, и яростно пища, буквально смел меня волнами своей обиды. Затихнув, он вновь сел и потянулся лапкой ко мне, словно прося чего-то, жалобно глядя на меня и тихо попискивая. Нерешительно протянув ладонь, я слегка коснулся его, и он, тут же привстав, прижался к ней всем телом, ласково отираясь и почти мурлыча, окатывая меня таким счастьем и любовью, что горло сжалось, и из глаз все-таки потекли слезы…
А Мыша, нежно пофыркивая в ладонь, счастливо замер, лишь его сердечко умиротворенно тарахтело и в этом звуке мне почему-то слышалось: хозяин,.. принял,.. дал имя,.. самый лучший,.. люблю…
Ну и пусть будет фиолетовенький камушек, мыша уже, похоже, часть меня и расставаться с ним я просто не хочу.
А если тебе скажут убить меня?
Никогда!.. Ты – Хозяин!..
И вновь теплым комочком малыш прижимается ко мне, тихонько урча, и лишь иногда как-то наплакано вздыхая, словно до конца не веря в наше примирение.
Тщательно заперев двери лаборатории, Ли Дье прошел к ячейкам криокамер. Кодовый замок, реагирующий лишь на то, что лежало в его медальоне, мелодично звякнул. Не то чтобы он был так уж и нужен, на лайнере мало кто мог понять, что из себя представляет содержимое ячейки 112, и чем оно отличается от соседних, даже среди сотрудников лаборатории, но… Ли Дье еще помнил, тот стылый страх, что холодными каплями стекал по его спине, тогда в Храме Саола, в ту ночь, когда ему удалось вынести маленький крио-футляр на собственной шее. И так было спокойней.
Двадцать лет адской гонки в Академии, чтобы иметь лучшие результаты и получить распределение в Храмовые лаборатории, семьдесят лет полного самоотречения и безупречной службы в тайных отделах, с каждым повышением постепенно спускаясь все ниже, на те самые ярусы, где творилась история пси-инженерии. Целая жизнь для того, чтобы добраться до сердца лаборатории и заработать звание самого отмороженного психа от науки, всё для того, чтобы в ту ночь иметь возможность вынести маленькую королеву.
Дикая удача, что во время начавшегося митоза его напарник свалился с жесточайшим отравлением, и Дье в этот раз был совершенно ни при чем. Привлечь внимание Храмовой СБ, когда он подобрался так близко к цели, было равносильно смерти. А если бы его поймали с ЭТИМ грузом на выходе… Смерть стала бы желанным и о-очень долгожданным освобождением.
Прямым указом Саол запретил подселять литусам маленьких королев, поэтому сразу после отделения от материнского организма их отправляли в глубинную заморозку, откладывая до лучших времен. До того момента, когда наука найдет им применение. Дье нашел сам, но не спешил его обнародовать, ибо оно в корне противоречило Заветам Бога. А нарушившие Завет просто и без затей исчезали в застенках Храма. Лабораториям всегда был нужен генетический материал для опытов.
Как впоследствии оказалось, появляющихся далеко не каждый год маленьких королев совершенно было невозможно контролировать, почему собственно их так и нарекли. Да и сам процесс контроля сафродин лишь в последние годы был доведен до ума, что и дало, наконец, надежду Совету на удачное завершение противостояния с Гархарской Империей.
Вздохнув, Ли Дье кончиками пальцев аккуратно погладил небольшую прозрачную баночку, студенистое содержимое которой было словно пронизано искрящимися нитями. Ложе сафродины, что отделялось вместе с ней от материнского организма, позволяло влиять на симбионт, и если привязку делать на него, а не на саму сафродину, то эффект получается намного интересней. Особенно для того, кто этим владеет. И лишь маленькие королевы плевать хотели на все попытки привязок вместе взятые.
Как жаль однако, что эксперимент с объектом ЭС-14 не был доведен до конца в лаборатории. Ли Дье не знал, удалось ли маленькой королеве очнуться и войти в контакт с организмом ЭС-14, ведь последние испытания сорвались из-за этого придурка Ли Кара и захвата корабля. Хотя, пожалуй, так получилось тоже неплохо. Ли Дье самодовольно хмыкнул, провернуть это дело под носом у Ли Кара было невероятно увлекательно и сложно, тем ощутимей полученное удовольствие. Когда объект вновь попал к нему в руки, влез эта скотина амин, и Ли Дье даже не успел сделать примитивные тесты. Хотя по всему выходило, что сафродина хорошо прижилась, ЭС-14 не корежило ментально, и вид он имел вполне приличный, пока едва не сжег себя при отходе разведчиков. Ли Дье в бешенстве едва сам не оторвал ему голову, хорошо, что у него под рукой был Инчин, и он сумел вывести маленького придурка из кататонического состояния. Еще эта сука Марье чуть не подловил его. Как бы он, Дье, тогда убеждал амина, что объект выгорел до состояния растения? Такой паршивец, столько с ним хлопот, и ведь сразу было видно, хлебнет с ним Дье проблем, но… Маленькая королева, столько лет терпеливо ожидавшая подходящего симбионта, однозначно выбрала его.
Убрав баночку с ложем в 112 камеру, Дье открыл другие ячейки. Следовало подготовиться, скоро все нити сойдутся в одном месте, и он начнет, вероятно, уже свою последнюю игру. Разработанная стратегия Совета была безупречна, но вряд ли Дье доживет до выхода из Алтарного Зала Императорского Дома Гархара. Дье знал, Совет заменил бы его с огромным удовольствием , но… Слишком многое было завязано именно на нем, на Ли Дье.
