И дверь с шумом соприкасается со стеной.

На дворе стояла пятница. Обычно она приносила, если не дикий восторг, то приятное ощущение — скоро выходные. А зимой радость удваивалась в предвкушении Рождества.

Сегодня же такого не было. Чем ближе был праздник, тем быстрее в ее голове крутились мысли о том, что оно ближе. Что ее смерть нависает над ней убийственным куполом.

И раздирающий страх бил по голове, вытягивая остальные мысли на второй план. И они казались такими далекими, что не было смысла их решать.

Холод каменных стен делал ее робеющий, а темнота коридоров навевала тоску. Впервые за долгое время она пошла на дежурство. Потому что старая Гермиона завопила в ней диким воплем.

Ходить самой по огромной школе вечером было не лучшей перспективой, однако просить Драко ей не хотелось.

Нет, ей бы очень хотелось, но отваги на это не хватало. Очередной разговор закончился бы ссорой, и она стала виноватой стократно.

Это каким талантом нужно обладать, чтобы всегда оставаться невиновным. Как же ситуацию чувствовать нужно.

Она свернула за угол, где начинался коридор классов. Они расположились в длинной шеренге, освещаемые тусклым светом лампочек.

— Гермиона!

Она резко обернулась, услышав знакомый голос. Спокойный, но слегка взволнованный. Человек, позвавший ее, тяжело дышал, словно бежал за девушкой долгое время.

Она пошатнулась назад.

Нет, только не сейчас. И только не он.

Она развернулась к нему спиной, ускоряясь в ходьбе. Скоро был угол, и она смогла бы выбежать на достаточно широкую площадку и подняться по ступенькам вверх.

— Гермиона!

Что ему, блин, нужно?

Она почти бежала, стараясь делать это, как можно быстрее. Потому что перспектива общения с Ленни наедине ее, ой, как пугала.

Где этот поворот? Может, она перепутала? И это лишь продолжение длинного коридора? Но не может же быть такое, она ходила тут тысячу раз.

— Остановись ты уже! — он продолжал звать ее мягко, однако нетерпение проскользнуло в словах.

В два шага он нагнал ее, нежно взяв за запястье.

— Герми…

— Не смей прикасаться ко мне!

Она выдернула руку, отчаянно пытаясь найти глазами выход. Пытаясь найти в этом лабиринте хотя бы одного человека. Но, как на зло, ученики предпочитали сидеть в теплых гостиных вечером, когда поднимался холодный ветер.

Она и сама бы не оказалась греться у камина с книгой в руках, попивая чашку кофе. Пристроившись напротив Драко, который, по обычаю, хмурился бы, думая о своих проблемах. Или вообще не стал бы находиться с ней.

Неважно. Если бы она была в своей башне, даже за стеной от него, она чувствовала бы себя в безопасности. А не здесь, в темных пролетах, разговаривая с Ленни.

— Нет, подожди. Пожалуйста, давай поговорим спокойно.

Он настойчиво попросил, смотря на нее большими глазами. В его взгляде не было и намека на угрозу, однако она слишком хорошо знала этот взор, из-за которого потом и пострадала, поверивши невинному блеску.

— Мне не о чем говорить с тобой.

Она развернулась к нему спиной, надеясь, что хоть сейчас он отцепится от нее.

Но нет. Теплая рука коснулась худой спины, и она дрогнула. По телу пробежали мурашки, а холодок коснулся ее рук, туловища и ног. Медленный страх закрадывался в ее сознание.

Никто не сможет ей помочь. Если этот псих захочет сделать то, что не получилось тогда, ни одна живая душа не придет ей на помощь.

Не будет Драко, его спасающего присутствия. Не будет Гарри или Рона.

Ни-ко-го.

Мерлин, она здесь одна. Она и Ленни.

Ее руки мгновенно потянулись к карману мантии, которую она предварительно накинула на себя, чтобы не замерзнуть, и вытащила палочку оттуда. Обернувшись, выставила вперед, отгораживая его от себя.

— Сказала же — не подходи.

— Я не трогаю тебя, — он развел руки, — всего лишь хотел поговорить.

— О чем? — не отворачивая головы, ступая на шаг назад. Если она будет незаметно двигаться к лестнице, то сбежать будет гораздо легче.

— О том, почему ты меня избегаешь.

Ее глаза невольно округлились, а пальцы еще сильнее сжали древко.

Это что за игру он играет?

Почему она избегает его? Да потому что он чуть ли не изнасиловал ее прямо посреди улицы. Потому что его устрашающие глаза говорили о том, что ничто не сможет спасти ее тогда. И, слава Мерлину, пришел Драко. Словно отважный рыцарь из сказки, защищая свою принцессу.

Ага. Он — рыцарь, она — принцесса. Очень смешно.

Но сейчас никто не прибегал, и ее спасение было в протянутой волшебной палочке.

— Ты что, шутишь?

Она хотела управлять ситуаций, делая голос стойким. Делая себя храброй.

Но стоило ему только побежать к ней и выбить древко, как она моментально потеряла бы контроль, поддаваясь панике.

От мысли, что он действительно может сделать так, она крепче обхватила пальцами ее спасение, отходя еще на полметра назад.

— Нет. Я спрашиваю. Где здесь шутка? — на его лицо отразилось искреннее непонимание.

И она бы поверила этому, если бы не знала, как хорошо этот человек менял свои маски. Лучше Драко.

— Шутка в том, что ты интересуешься такими вещами. Словно то, что ты хотел сделать со мной, — ничего не значит.

Еще шаг. И ногти почти скребут по древку.

Если он подступит — она точно произнесет заклинание. И не посмотрит на то, что в его руках нет оружия.

— Что? — брови поднялись. — О чем ты? Что значит “хотел сделать со мной”?

— Не притворяйся идиотом.

Когда кончится этот коридор? Когда она уже почувствует спиной угол, и ей удастся броситься дальше? Так, чтобы он не смог ее нагнать.

Спокойно. Только не оборачивайся. Иначе он заподозрит неладное, и тогда помощи не жди.

— Да я и не притворяюсь! — он повысил тон.

Вот он — Гермиона чуть ли не обрадовалась. Вот он — настоящий Ленни. А то она уже испугалась, что он изменился. Или еще какой-то бред в этом роде.

— Так, Ленни, — она зло покосилась на него. — Если это все, что ты хотел мне сказать, то беседа окончена.

Она бы развернулась спиной и ушла. Но она не могла сделать этого, потому что опустить палочку было чем-то вроде того, что выкинуть нож, когда перед тобой стоит убийца.

— Нет! Нет, я хотел поговорить. Выслушай меня.

— Хорошо, — шаг. — Говори.

Она заметила, что расстояние между ними слишком увеличилось. И это было весьма заметно. Сейчас можно было бы устремиться к лестнице, и это дало бы ей большое преимущество в скорости. Однако почти сразу же его глаза опускаются на пол и медленно скользят к ее ногам. Между ними — метра два. Или даже три.

Беги!

Но она стоит и не может сдвинуть себя с мертвой точки. Только отходит на пару сантиметров.

Неужели она так страшилась сокурсника, что не могла пуститься в бег, когда появлялась возможность?

— Я не понимаю твое поведение.

— Я тоже, — она хмыкнула, — не понимаю твое.

Кажется, что эти слова поразили его.

Он потер лоб дрожащими пальцами.

— Но почему? Что я сделал не так?

Она не ответила.

Пожалуйста, начинайся скорее, лестница. Никаких мыслей, кроме этого, уже не было в ее голове. И слова Ленни проскользнули мимо нее.

— Я тебя чем-то обидел?

Ее взгляд стал более осмысленным.

Обидел? Он правда спрашивает это?

— Тебя нигде ничем не ударяло?

— В каком смысле?

— Да в прямом!

Ее спина коснулась стенки. Второй рукой, проведя по холодной поверхности, она почувствовала ее конец. Все, тянуть больше нечего.

Подскочив на месте, она рванула вперед, шевеля руками, словно при быстром беге.

Устремившись вверх по ступенькам, она слышала, как ее шагам отзываются его.

Он бежит за ней? Вероятнее всего.

Оборачиваться нельзя — это только замедлит ее передвижение. Но голова невольно смотрит назад, и в эту секунду тяжелые руки прижимают ее к поручню.

— Мы же не договорили, — в его голосе прежняя нервозность.

— Я не хочу продолжать разговор. Отпусти меня.