— У тебя не будет молодости, — вдруг подал голос Забини, до этого сидевший в тишине. Он достал из того пакета большую бутылку с коричневатой жидкостью и водрузил ее на стол.

— Что это? — в ужасе обратилась Гермиона к Драко, который вдруг расплылся в злорадной улыбке. — Что?

Он многозначительно повел бровями, прежде чем ответить:

— Попробуй — узнаешь.

Блейз не то засмеялся, не то хрюкнул, продолжая ставить на плоскую поверхность бокалы.

Девушка охнула и отодвинула учебники с листами подальше от жидкости и возмущенно сказала:

— Я тебе не дегустатор! Между прочим, я здесь…

— Занимаюсь, — закончил за нее Драко, подняв один палец вверх. — Занимаюсь я здесь.

Забини махнул рукой, словно давая понять что-то другу, чего не могла вразумить Гермиона. Она с круглыми глазами наблюдала, как слизеринец наливает Малфою и себе коричневатый напиток, откупорив крышку.

— Ей лей, — посетовал староста, кивнув на третий бокал, бывший до этого пустым.

Забини молча пожал плечами и вылил еще немного в указанное место.

— Вы что это делаете? — возмутилась девушка, таращась на опустевшую бутылку. — Я же здесь учусь! Вы же будете…

— Мешать, — в одни голос сказали друзья и даже ухом не повели.

Они взяли в руки стеклянные приспособления и опустошили их в один глоток. Драко нахмурился, прикрывая глаза. Он охнул, открывая только левое веко, смотря на то, как Блейз тяжело дышит.

— Чувствую себя драконом, — сказал тот, маша рукой, словно это могло чем-то помочь.

— Ты что-то переборщил с настойкой, — хмыкнул Драко, приходя в себя. — Еду доставай, что сидишь?

— Мальчики… — подала голос Гермиона, смотрящая за этим с открытом ртом.

— Я уже и забыл, что ты тут, — сказал староста, переводя взор на девушку. А потом вновь покосился на пакет, в котором хозяйничала рука друга.

— Рада за тебя, — зло проговорила она и тяжело вздохнула. — Я так понимаю, что уходить вы не собираетесь.

— Правильно понимаешь, — кивнул Драко, выжидающе смотря на стол.

Блейз, наконец, справился и теперь водружал на поверхность различные продукты: булочки, пирожные, яблоки и бананы. Так же была парочка конфет в виде чупа-чупсов. Он приподнял брови вверх, заглядывая в пустой пакет, будто наделся там еще чего-нибудь найти.

— Ты что взял? — поинтересовался парень, взяв в руки булочку с маком. — Мы будем ватрушками заедать?

— Такой умный — сам бы пошел, — буркнул в ответ мулат, зло стукнув кулаком по столу.

— Ладно, не кипятись, — ответил тот и откусил первый кусок. — Лей еще.

— Так-так. Стоп-стоп, — поднялась на ноги Гермиона, ошарашенная происходящим.

Она подняла в руки бутылку, потрусив ею.

— Эй, — шикнул Блейз, но гриффиндорка даже не посмотрела на него.

Девушка поднесла горлышко к носу и поморщилась. Неужели спиртное? Неужели они решили пить эту гадость прямо здесь, считая с тем, что учебный год еще не закончился? И ладно Забини — ей было по боку на него, — но Малфой! Это же не позволительно для старосты — напиваться.

— Давайте, заканчивайте эти посиделки, — она окинула их возмущенным взглядом. Ей ответили две пары удивленных глаз. — Заканчивайте-заканчивайте, — с видом учителя продолжила она, вдруг начиная собирать еду со стола.

— Угомонись-угомонись, Грейнджер, — проговорил Драко, изобразив ее голос.

Он поднялся, схватив ее за руку, не давая взять первую булочку.

— Если ты не умеешь веселиться — тебя здесь никто не держит, но не мешай другим. Будь человеком, а?

Она вытаращилась на него уничтожающим взглядом. Мало того, что он пришел вечером и, вместо того, чтобы уроками заниматься, привел друга, так еще и пьют средь бела дня! Куда это вообще годится?

— Мне быть человеком? Ничего, что я занималась, а вы пришли, разлеглись здесь и мешаете? Мне еще быть человеком? — шикнула Гермиона, чуть ли не задыхаясь от обвинения. — Не наглей, а?

Блейз хмыкнул, наблюдая за этим состязанием, и, пока те были увлечены друг другом, приглушил еще немного спиртного прям из бутылки, которую девушка поставила на гладкую поверхность.

— Забини! — грозно крикнула та, заставив парня чуть ли не поперхнуться жидкостью. Мало того, что она ужасно жгла горло, так еще и гриффиндорка пугала.

— Тебе-то что? — теряя равновесие, спросил Драко. — Будто ты пьешь, что брезгуешь.

— Может, и буду, — поставив руки в боки, обозлено проговорила девушка.

На минуту в гостиной повисла тишина — лишь за окном бушевала буря.

— Будешь что? — не понял парень, вопросительно глядя на Блейза. — Ты тоже это слышал?

Тот утвердительно кивнул и сделал еще глоток.

— Мне оставь! — возмутился Драко и вновь глянул на Гермиону — Так что будешь? Неужели пить?

Слизеринец театрально вскрикнул. Так, что оба старосты подпрыгнули на своих местах.

— Вставило уже? — заулыбался Малфой, с насмешкой осматривая своего друга, качнувшегося в кресле. Тот утвердительно кивнул. — Видишь, Грейнджер? Ему гораздо радостнее, чем тебе с твоей… — он выгнул бровь, пытаясь прочесть названия предмета по обложке. — Впрочем, неважно. Ты меня поняла.

— Не поняла! Как ты не можешь вразумить, что проводить хорошо время можно и без выпивки? — она кинула презрительный взгляд на бутылку, к которой тянулся слизеринец.

— Ой, Грейнджер, — отмахнулся он, как будто от назойливой мухи, летающий у него перед лицом. — Тебе только уроки учить. Иди в свою комнату — вперед.

Она уперто не двигалась, но все же решила, что ничего путного из ее затеи разогнать этих лентяев не выйдет, поэтому девушка стала собирать свои вещи в сумку.

Как странно, что деньги могут решить абсолютно все. Видно же, что Люциус заплатил за своего сына, чтобы тот стал старостой. Потому что, посмотрев на него, Гермиона понимала, что тот явно не стремился грызть гранит науки. Да и вообще ни к чему не стремился. Если, конечно, не считать того, что он, пыхтя, стремился достать бутылку, стоящую у края стола.

— Я же говорил, Блейз, — сказал он, когда гриффиндорка стала идти к выходу из гостиной, — она — никакая.

Это замечание задело девушку за живое. Она замерла около ступенек, прижимая большую сумку к груди.

Никакая? Для них девушка “какая”, если та умеет пить, а затем ведет себя некорректным образом? Тогда им нравится?

Ну хорошо.

Вздохнув, Гермиона вернулся к дивану и рухнула на него с такой силой, что подлетела вверх.

— Ручку забыла? — поинтересовался Драко, делая глоток из горло. — Ее здесь нет.

— Я подумала, что хочу расслабиться, — сквозь зубы, ответила она, положив вещи около себя. — И попробовать это, — гриффиндорка дрожащей рукой указала на стеклянное приспособление, в котором мирно плавало спиртное.

Парни проследили за тем, куда она указала, и явно изумились, когда это привело их к коньяку. Драко вопросительно глянул на Забини, будто задавая немой вопрос, но тот лишь пожал плечами с легкой ухмылкой.

— Грейнджер, для таких, как ты, этот напиток хорошо не скажется, — не навязчиво сказал слизеринец.

Черт.

Пусть закроет свой рот и перестанет сопротивляться.

Она же сама хочет этого. Он же видит. По усталым глазам, скользящим по столу, по сомкнутым губам, которые не показывают улыбку.

Давай же, грязнокровка, повеселись с нами.

И он молчит, когда тонкая рука тянется к бутылке. Когда глаза закрываются, пока содержимое течет в глотку. Когда стон вырывается из ее уст, и девушка пытается подавить рвотный рефлекс.

Да, детка, ты сделала это.

— Противно, — бросает она и ставит стеклянную банку на место. — Как вы это пьете?

— После трех глотков узнаешь.

Все идет слишком размеренно, плавно.

Они пьют по кругу. Но каждый по-разному. Один — для веселья, другой — чтобы расслабиться, ощутить это чертово-прекрасное чувство легкоси, третья — вдруг понимает, что становится так непривычно радостно. Так непривычно распрямляются крылья за спиной.

Никогда не пробовала, не ощущала. Она действительно говорила о том, чего не понимала, в чем не смыслила.