П о л и н а (почти с ужасом). Что ты? Ты - защитить меня должен! Тебе бог дал меня...
Я к о в л е в. Не тронь бога, свинья! Бог - не дурак, это я дурак - я!
П о л и н а. Что ты делаешь? Я тебе душу хотела открыть, а ты меня в могилу гонишь...
Я к о в л е в. Плюю в душу тебе!
Н а т а ш а (входит). Портсигар крёстный не оставил тут? (Ей не отвечают.) Сегодня ты, отец, ругаешь её молча? (Идёт на лестницу. Полина тоже делает шаг в сторону.)
Я к о в л е в. Стой! Куда?
П о л и н а. Я не могу.
Я к о в л е в. Не криви морду! Смотри, чтобы никто ничего не замечал! (Не знает, что сказать.) Близко большой беды ходишь... Поняла? (Замахнулся на неё.)
П о л и н а (отступив). Прости тебя бог, а я - не сумею... не смогу!
Я к о в л е в (шипит, грозя кулаком). Молчи!
Н а т а ш а (идёт с лестницы, играя портсигаром). Шептать начали?
Я к о в л е в. Ты иди, иди!
Н а т а ш а. "Вздрогнув от ужаса, девушка исчезла, как тень".
Я к о в л е в (выхватив часы, смотрит на них, говоря угрюмо и зло). Ты меня не перехитришь, ты свой грех на меня не сложишь! Сама неси его, сама! У тебя должна быть своя совесть, свой разум...
П о л и н а. Совесть у меня есть. Разума - нет.
Я к о в л е в. Я ещё поговорю с тобой!
П о л и н а (тихо). Не надо.
Я к о в л е в. Я - знаю, что надо и как надо! (Уходит.)
П о л и н а (идёт к окну, слепо, шаркая ногами, качаясь. Подошла отскочила). Ох...
С т о г о в (в окне). Испугал? (Влезает в комнату.)
П о л и н а (отступая от него). Сторговался? Купил меня?
С т о г о в. Не говоря о том, что муж твой - мерзавец, он ещё и дурак. (Отдувается, нахмурился.) Орёт, шипит, а я - под окном. И тут же этот Лузгин кружится, Ефимов послушать хочет. Почему это к вам присосался Лузгин?
П о л и н а (негромко). Ненавижу я тебя, ненавижу!
С т о г о в. На здоровье. Рад буду, если от этого тебе легче будет. Полина, хочешь, я мужа твоего в тюрьму спрячу?
(Полина молчит, неподвижно глядя на него.)
С т о г о в (сел на стул, боком к окну). Предупреждаю: если не я, так другой засадит его. Лузгин, например. Он, кажется, сыщик.
П о л и н а. А ты кто?
(Стогов пожал плечами, закуривает.)
П о л и н а. А ведь ты был хороший человек! Был?
С т о г о в. Едва ли... Вернее - не был.
П о л и н а. Был! Я - знаю.
С т о г о в. Тебе, конечно, приятнее думать, что ты любила хорошего человека.
П о л и н а (с робкой надеждой). В тебе ещё и теперь что-то есть.
С т о г о в. Ничего нет.
П о л и н а. Зачем ты говоришь так? Зачем?
С т о г о в. Не затем, чтобы покаяться пред тобою. Это - не нужно, ни тебе, ни мне.
П о л и н а. Что тебе нужно? Что? Зачем ты пришёл?
С т о г о в. По глупости. Ну, слушай, дело вот в чём: я думал, что ты с Яковлевым живёшь хорошо, дружно. Но вот смотрю я на вас вторую неделю и вижу, что ошибся. Мне тебя жалко.
П о л и н а. Не верю.
С т о г о в. Это - дело твоё, не верь. Но ты можешь снова попасть в тюрьму. Ты знаешь, что Яковлев с ворами в дружбе, краденое скупает? Он и Бобова.
(Полина села, молчит, опустив голову.)
С т о г о в. Замуж он тебя взял не потому, что пожалел, а потому, что надеялся встретить в тебе удобного ему человека. Поняла?
П о л и н а. Ты сказал, что у тебя совесть есть. Помнишь? Вот здесь ты сказал это.
С т о г о в. Ошибся. (Встал, ходит.)
П о л и н а. Взгляни на меня...
С т о г о в (не глядя). Так - как же: хочешь, чтоб я посадил мужа в тюрьму?
П о л и н а (усмехаясь). А я - с тобой, да? Этого не будет!
С т о г о в. Я и не жду этого.
(Пауза.)
П о л и н а (следит за ним, спрашивает тихо). Не ждёшь? Почему? Что ж тебе нужно?
С т о г о в (присев на ступени лестницы). Да вот... не хочу, чтоб ты снова в тюрьму попала.
П о л и н а (тихо). Всё это - ложь! Всё, всё - неправда, фальшь. Я спрашиваю: что тебе нужно, что?
С т о г о в. Тише...
Н а т а ш а (ведёт Кемского, окутанного пледом). Вы капризничаете, маркиз.
К е м с к о й. Нет, это невозможно! Всегда кто-то есть! Суются под ноги. Этот Ефимов! Какой-то Лузгин.... полоумный враль. Кто это на лестнице? Вы, квартирант? На лестницах только кошки сидят...
Н а т а ш а (Стогову). Не уходите. Я сейчас приду. Мне вас нужно.
С т о г о в. Слушаю.
П о л и н а. Я ничего, никого не боюсь. Мне - всё равно. (Пауза.) Слышишь?
С т о г о в. Слышу.
Е ф и м о в (входит). Почему темно?
С т о г о в. Должно быть, потому, что огня нет.
Е ф и м о в. Зажечь надо!
П о л и н а. Не надо.
Е ф и м о в (сел у окна, освещён луною). Идиот этот, Иванов, ухаживает за Дуней Поповой. В саду сидят. Он ей патоку за шиворот заливает. Говорит: "Трудно быть красивым мужчиной". Каково? Идиот. (Ему не отвечают.) А может быть, он за Дуней ухаживает для отвода глаз... чьих-нибудь? А? Полина Петровна - для отвода глаз?
П о л и н а (тихо). Да. Может быть. Наверное.
Е ф и м о в (вздыхая). Глинкин Лузгину золотой проиграл. Откуда у него золотой?
С т о г о в. Пять рублей?
Е ф и м о в. Пять. А что?
С т о г о в. Пять рублей - не много...
Е ф и м о в. Положим... А всё-таки - откуда? Лузгин - рад.
Н а т а ш а (сбегая по лестнице). Агафья, уйди, ты мне мешаешь!
Е ф и м о в. Что-о такое? Что за грубость?
Н а т а ш а. Пожалуйста - уйди. А то я... (Зажигает лампу.)
Е ф и м о в. Чёрт знает что... (Уходит.)
(Наташа закрывает за ним дверь в кухню, затем окно, затворила дверь в магазин, оглядывается. Стогов следит за нею с усмешкой, с любопытством. Полина встала, хочет уйти.)
Н а т а ш а. Нет, мачеха, останься. Сиди. Сядьте и вы, Ипполит... Как? Не помню.
С т о г о в (стоит). И не надо помнить.
Н а т а ш а. Загадочно сказано. Вы, вообще, загадочный человек, а я этого терпеть не могу. И мне нужно знать - кто вы такой?
С т о г о в (усмехаясь). Замечательно; кроме меня самого - это все хотят знать. Ну, зачем вам? Вам-то зачем?
Н а т а ш а. Нет, бросьте эти штучки! Кто вы? Чем занимаетесь?
С т о г о в. Представьте, что - сыщик, агент полиции.
П о л и н а. Не верь!
Н а т а ш а. Не верю. Вы, сударь, лжёте!
С т о г о в. Разве?
Н а т а ш а. Да. Вы занимаетесь сбытом фальшивых денег. Золотых. Так? И вы хотите погубить... отца и всех нас. Да?
П о л и н а. Неправда. Нет, Наташа, это неправда! Нет же!
Н а т а ш а (резко). Это он - из-за тебя, мачеха? Ведь он - тот, твой? Говори!
П о л и н а. Да. Это - он! Но - он не из-за меня, нет! Я - ничего не понимаю... Не хочу ничего слышать, видеть... я уйду...
Н а т а ш а (строго). Нельзя. Сиди.
С т о г о в. Пусть уйдёт, это лучше.
Н а т а ш а. Почему?
С т о г о в. Увидите. Иди, Полина.
(Полина медленно уходит к себе в комнату. Оба молча смотрят вслед ей, потом - друг на друга.)
Н а т а ш а. Почему вы её удалили?
С т о г о в. Достаточно с неё.
Н а т а ш а. Чего достаточно?
С т о г о в (не ответив, вынул кошелёк из кармана, достал пять золотых монет, положил на стол). Вот, смотрите: четыре настоящих, одна фальшивая. Найдите - которая?
Н а т а ш а. Не хочу.
С т о г о в. А вы попробуйте!
Н а т а ш а. Все - фальшивые.
С т о г о в. Совершенно серьёзно говорю - одна!
Н а т а ш а (подозрительно разглядывая его). Не понимаю, зачем всё это нужно. Я спросила вас... Вы ещё не ответили. (Рассматривает монеты, хмурится, взвешивая их на ладони. Её боевое настроение постепенно падает, уступая место волнующему любопытству. Она несколько досадует на себя, чувствуя, что уже потеряла взятый ею тон.)
С т о г о в (потирая лоб). Не найдёте. Я сам сразу не могу найти. Это очень искусная работа. Делают здесь в городе или около.
Н а т а ш а (бросила монеты на стол). Все фальшивые или все настоящие. Я не знаю.
