Я к о в л е в. Ну, - похоже, что хороший постоялец, видимо - со средствами. Вот я забочусь обо всех, как лучше, покойнее, а вы...
Н а т а ш а. "Аббат, мы это слышали". (Идёт в магазин.)
Я к о в л е в (жене). А ты чего сидишь вороной? Убирай дом скорее.
(Полина встаёт.)
Г л и н к и н (иронически). Ха-арошенькое обращение с женщиной!
Я к о в л е в. Вы, Тихон... эх, грешить не люблю! (Уходит в магазин, сердито ворча.)
Г л и н к и н (осматривая стены). Ни одного зеркала - нельзя даже понять, существуешь ты или нет? (Идёт наверх.)
Б о б о в а (когда Глинкин скрылся). Экой бездельник, экой прохвост, а? А ты, Палагея Петровна, нехороша сегодня, - что это ты?
П о л и н а (идёт в кухню). Где же Клавдия?..
Б о б о в а. А она за нафталином побежала. (Подходит к окну, делает знаки, оглядывается.) Тсс... тсс...
С т о г о в (в окне). Ну, что?
Б о б о в а. Ладно ли дело-то?
С т о г о в. Квартиру снял. Что это за дурак, зять этот?
Б о б о в а (складывая пальцы в кулак). Так, щеночек, он у меня в горсти.
С т о г о в. Никого нет?
Б о б о в а. Позвать её, что ли?
С т о г о в (скрываясь). Да, скорее.
(Бобова идёт в кухню, по дороге заглянув в магазин; Стогов является из двери со двора, почти в ту же минуту из кухни вышла Полина, смотрит на него со страхом, он усмехается.)
П о л и н а (тихо, испуганно). Зачем вы пришли? Зачем?
С т о г о в (говорит тихо, с лёгкой усмешкой, трудно понять - серьёзно или шутя). Я вчера, на улице, и тогда, в церкви, сказал, что не отстану, найду, - вот и нашёл.
П о л и н а. Прошу вас - уйдите!
С т о г о в (усмехаясь). Не надо притворяться, Поля!
П о л и н а. Что вам нужно от меня? Кто вы для меня?
С т о г о в (всё так же, с усмешкой). Судьба, хозяин твой, влюблённый человек...
П о л и н а. Я вас не знаю, я не хочу...
С т о г о в. Я - твоя судьба, ты - моя. (Подходит ближе к ней, говорит негромко.) Оказалось, что у меня есть что-то похожее на совесть, Поля.
П о л и н а. Нет!
С т о г о в. Есть что-то... Может быть, это - от бессонницы, может быть - от скуки. Одним словом - ты мне нужна, и я пришёл за тобой...
П о л и н а. Нет! Не смеешь... не можешь ты! Ты! Из-за тебя я сидела в тюрьме, меня судили, позорили... из-за тебя!
С т о г о в. Но ведь тебя оправдали.
П о л и н а. Молчи!
С т о г о в. О том, что всем известно? Зачем же? Я знаю, что ребёнок родился мёртвым, проклятая бабка сказала мне. Но, - она не вовремя умерла, а я, как тебе известно... впрочем, я не оправдываюсь.
П о л и н а. Зачем ты пришёл? Зачем?
С т о г о в. Я сказал - за тобой.
П о л и н а. У меня - муж. Он пожалел меня тогда ли - на суде...
С т о г о в. Иной раз пожалеть выгодно.
П о л и н а. Третий год я живу...
С т о г о в. Живёшь? Разве?
П о л и н а. Не смей!
С т о г о в. Ну, перестань!
П о л и н а. Христом богом прошу - уйди!.. Не могу Я. - ничего не могу...
С т о г о в (хмурясь, спокойно). Чему быть, того не миновать...
П о л и н а (прислонясь к двери). Кто ты такой?
С т о г о в (серьёзно). Полина, я смотрел, как ты молилась в церкви, не один раз смотрел. В твои годы так молятся, когда хотят согрешить, но боятся. Я, знаешь, даже испугался за тебя. Пойми - это верно! Испугался!
П о л и н а. Врёшь! Ты врёшь... Ну, если ты добрый человек - уйди же! Я прошу.
С т о г о в (усмехаясь). Грешница ты - в мыслях, и - я ведь знаю очень любишь грех, очень ждёшь его.
П о л и н а. Нет. Неправда! Не хочу!
С т о г о в. Брось - меня не обманешь. (Почти с восхищением.) Ты очень сильная женщина, Поля, ты - настоящая. Как ты согнула себя, ты, такая гордая, а? Я не узнаю тебя... Удивительно это! Но то, что ты считаешь грехом - не грех, а - обязанность, это - твой долг. Пойми! Раньше ты ведь знала, что это твой долг и радость твоя, - знала! Это в тебе не могли убить, не притворяйся. (Громко и деловито.) Так вот, хозяйка: сейчас же я пришлю плотника. (Шепчет ей.) Отвечай мне, ну!
П о л и н а. Хорошо. Да. Прощайте.
(Из двери магазина идёт Кемской, человек лет 60-ти, весь неприбранный, одичавший, с неподвижной гримасой на лице. Одет в парусиновый балахон-пыльник, на голове - выцветшая судейская фуражка, в руках - пара уток.)
К е м с к о й. Кто такое, а?
С т о г о в. Постоялец. Снял флигель.
К е м с к о й. А... Семейный?
С т о г о в. Одинок.
К е м с к о й. Почему?
С т о г о в. Холостому удобней.
К е м с к о й. Гм... Может быть. Полина - Тихон здесь?
П о л и н а (очнувшись). Да.
К е м с к о й. Бросил меня, ушёл. Я говорю: возьми Наташе уток, а он ушёл! Вот утки, Наташе. Да. (Сел к столу. К Стогову.) Вы - квартиру сняли? Гм... Чем занимаетесь?
С т о г о в (не спеша, двигаясь к двери магазина). Изобретаю новый сплав.
К е м с к о й. Сплав леса?
С т о г о в. Металлов.
К е м с к о й. Не понимаю!
С т о г о в. До свидания. (Ушёл.)
К е м с к о й. Полина, - как это он тут?
П о л и н а (тихо). Не знаю, не знаю...
К е м с к о й (сердится). Что это ходят тут всё, эти, разные... Тут Наташа, и вдруг... Какой-то слесарь... Наташа испугалась пожара?
П о л и н а. Не дитя она.
К е м с к о й. Приготовь ей уток, зажарь... Помоги мне снять это.
Б о б о в а (идёт из кухни). Я помогу, ты уж иди, стряпай, Палагея Петровна.
К е м с к о й. Ага, лиса, ты здесь, а?
Б о б о в а. Несчастье всех в одну кучу кладёт, миротворец ты наш.
К е м с к о й. Погорела, а?
Б о б о в а. Нет, господь миловал.
К е м с к о й. Какое же у тебя несчастье? Не понимаю. Ты сама несчастье. (Доволен словом, смеётся.) Вот именно, - ты сама - несчастье, а?
Б о б о в а. Ну, что это вы говорите, добрячок такой! Я ко всем с добром, а вы меня - колом. А обещаньице-то своё не исполнили?
К е м с к о й. Какое?
Б о б о в а. Подсвечники-то обещали продать мне.
К е м с к о й (отмахиваясь). Пошла, пошла! Подсвечники! Это канделябры, да. Это - редкость...
Б о б о в а. И часики каминные обещали...
К е м с к о й (строго). Иди прочь!
(Бобова отошла в угол, тихо роется там, разбирая вещи. Её почти не видно.)
Я к о в л е в (входит). Здравствуйте...
К е м с к о й. Здравствуй, да... Вот что, брат-кум, тут-а... эти у тебя, постояльцы всё какие-то! Это, брат, мне не нравится...
Я к о в л е в (разводя руками). Как же быть? Ведь и мне без людей лучше, да бедность понуждает...
К е м с к о й. Подожди. Я дал дом Наташе, а ты устраиваешь тут постоялый двор какой-то. Нахлебники, постояльцы - это я плохо понимаю. Всё-таки это - мой дом! Да. Я прихожу, - вдруг - какой-то человек... Потом - этот Ефимов... Надо, брат, быть деликатным.
Я к о в л е в (волнуясь). Однако же войдите в положение! Улица глухая, не торговая, магазин работает плохо. На старом месте, на юру, было лучше, а здесь - я потерял, - кто сюда пойдёт?
К е м с к о й. Ну, это - я не знаю. Я сделал, что мог: пристроил тебе лавочку, испортил фасад дома, и так далее... Но - постоялый двор я осуждаю. Ефимов и все это - мне не нравится. Я, брат, старик...
Я к о в л е в (глухо, нервно шевеля пальцами). Я тоже не молоденький.
К е м с к о й. Ну, да! Я пойду к себе, скажи, чтобы мне дали мыться.
Я к о в л е в (глядя в дверь магазина). Иванов идёт.
К е м с к о й (с лестницы). К письмоводителю.
Я к о в л е в (грозит вслед ему кулаком, Бобовой). Слышала, а? Каково?
Б о б о в а. Что уж тут! Эхе-хе...
Я к о в л е в (идя в кухню). Да, вот и живи... Иди, неси ему воду-то...
Б о б о в а. Ладно, сейчас.
И в а н о в (околодочный, весёлый, бойкий франт). Эй, Бобиха, погоди!
Б о б о в а (у двери кухни, подмигивая на лестницу). Шш...
И в а н о в. А что?
Б о б о в а. Кемской.
